Я живу хорошо. Твое письмо получил, спасибо. Персики очень сладкие и я их уже почти все съел.

В школе у меня все в порядке и в смысле учебы и в смысле физкультуры. Я играю в 2 сборной школы по футболу и волейболу так что все в порядке.

С приветом. 14.IХ Васька Красный».

И еще одно письмо, от 26 сентября:

«Здравствуй, папа!

Я живу ничего, хожу в школу и вообще жизнь идет весело. Я играю в первой школьной команде по футболу. Но, каждый раз, когда я хожу играть, бывают по этому вопросу разговоры, что, мол, без папиного разрешения нельзя и вообще.

Ты мне напиши, могу я играть или нет, как ты скажешь, так и будет. Светлана послала тебе письмо с Ефимовым, а я не успел и посылаю с Зинаидой Гавриловной (жена Г. К. Орджоникидзе. — Н. З.). У меня маленькая просьба, чтобы ты прислал немного персиков.

Васька Красный».

Но до отца, наверное, доходят сведения о неискренности сына в отношении его мнимых успехов в учебе. Огорченный Сталин пишет Светлане 8 октября из Сочи:

«Хозяюшка! Получил твое письмо и открытку. Это хорошо, что папку не забываешь. Посылаю тебе немножко гранатовых яблок. Через несколько дней пошлю мандарины. Ешь, веселись… Васе ничего не посылаю, так как он стал плохо учиться…»

Прошел еще один год. Четырнадцатилетний Вася пишет отцу на Холодную речку:

«Здравствуй, папа!

Как ты живешь? Я живу пока хорошо. Вот уже третий день хожу в школу. Нам с этого года выдали всем дневники, в которых нам будут ставить отметки за каждый вопрос и поведение в классе.

А о новых отметках нам никто ничего не говорил. Живем мы с Томом дружно. Он сначала стеснялся, а потом пошел в общую колею. До скорого свидания.

2. ХI-35 Твой Вася».

И снова Вася лукавит перед отцом. Комендант Зубаловской дачи Ефимов докладывает своему начальнику Н. С. Власику, находящемуся вместе со Сталиным в отпуске:

«Здравствуйте, т. Власик!

Сообщаю Вам о наших делах. Во-первых, Светлана и Вася здоровы и чувствуют себя хорошо.

Светлана учится хорошо. Вася занимается плохо — ленится, три раза Каролине Васильевне звонила заведующая школой — говорила, что Вася один день не стал в классе заниматься по химии, через несколько дней так отказался от географии, мотивируя отказ, что не подготовился. В тетрадях по письму пишет разными чернилами, то черными, то синими, то красными, что в школе не разрешается. Бывают случаи — в школу забывает взять то тетрадь, то вечную ручку, а другой ручкой он писать не может и отказывается. 7.IХ в школу не пошел совсем, говоря, что у него болит горло, но показать горло врачу отказался, температура у него была нормальная, а перед выходным днем и в выходной день он уроков не делал и по-моему в школу не пошел, не потому, что у него болело горло, а потому, что не сделал уроков и болезнь горла придумал, чтобы не идти в школу.

Вася имеет большое пристрастие к игре в футбол, так что через день после уроков в школе идет сыграть в футбол и домой приходит вместо 3 часов в 6–7 вечера, конечно, усталый, и учить уроки ему трудновато, тем более, что учителя у него нет. Я его отпустил по распоряжению «тов. С.», а с учительницей Вася занимается только по немецкому языку, а по остальным предметам он за помощью к ней не идет, говоря, что он справляется сам.

19. IХ по двум предметам в школе получил отметку «плохо», так что у него есть уже 5–6 отметок на «плохо».

Несколько дней тому назад у Васи в кармане Каролина Васильевна обнаружила 10 рублей, на вопрос, откуда у него деньги, он вперед ей ответил, что не твое дело, а потом сказал, что он продал альбом с почтовыми марками, альбом этот ему был кем-то подарен.

19. IХ он на листе бумаги писал все свое имя и фамилию, а в конце написал «Вася Ст…» (написано полностью) родился 1921 года марта месяца умер в 1935 году. 20.IХ мне об этом сказала Каролина Васильевна. Записки я сам не видел, так как она ее уничтожила, эта надпись производит нехорошее впечатление. Уж не задумал ли он что?

Отношения у меня с ним бывают хорошие, а бывают и такие, когда он капризничает.

В Кремле с ним вместе живет Том, с которым он и проводит время. Каждый выходной день «дети» проводят в Зубалове.

Вообще Вася чувствует себя взрослым и настойчиво требует исполнения его желаний, иногда глупых. Почему у нас и происходят с ним разногласия, которые почти сейчас же аннулируются благодаря моим доводам и уговорам.

22. IХ.35

Привет всем, Ефимов».

Далее идет трехлетний перерыв. Никаких документов вплоть до 1938 года. Возможно, они и сущестуют, но пока не обнаружены.

Итак, Васе 17 лет. 8 июня 1938 года Сталин пишет учителю сына В. В. Мартышину, который вынужден был обратиться со слезной жалобой на Васю непосредственно к его отцу. К сожалению, это письмо не обнаружено, поэтому о проделках Васьки Красного конкретных сведений нет.

«Преподавателю т. Мартышину, — пишет Сталин. — Ваше письмо о художествах Василия Сталина получил. Спасибо за письмо. Отвечаю с большим опозданием ввиду перегруженности работой.

Прошу извинения».

Каково, а? «Прошу извинения…», «Спасибо за письмо…» И это в тридцать восьмом, в самый разгар репрессий, когда жизнь человека ничего не стоила. И к кому? К рядовому школьному учителю! Штрих, не вписывающийся в драконовский образ вождя всех народов.

Однако вернемся к письму. Отец самокритичен: «Василий — избалованный юноша средних способностей, дикаренок (тип скифа!), не всегда правдив, любит шантажировать слабеньких (руководителей), нередко нахал, со слабой, или вернее — неорганизованной волей.

Его избаловали всякие «кумы» и «кумушки», то и дело подчеркивающие, что он «сын Сталина».

Я рад, что в Вашем лице нашелся хоть один уважающий себя преподаватель, который поступает с Василием, как со всеми, и требует от нахала подчинения общему режиму в школе. Василия портят директора, вроде упомянутого Вами, люди-тряпки, которым не место в школе, и если наглец Василий не успел еще погубить себя, то это потому, что существуют в нашей стране кое-какие преподаватели, которые не дают спуску капризному барчуку.

Мой совет: требовать построже (подчеркнуто тремя линиями. — Н. З.) от Василия и не бояться фальшивых, шантажистских угроз капризника насчет «самоубийства». Будете иметь в этом мою поддержку.

К сожалению, сам я не имею возможности возиться с Василием. Но обещаю время от времени брать его за шиворот.

Привет!

И. Сталин».

Вот она, разгадка: Вася шантажировал учителей угрозой самоубийства, зная, какими последствиями это для них обернется. Единственный, кто не вытерпел и обратился к Сталину, был учитель Мартышин.

В который раз перечитываю это письмо и всегда думаю об одном и том же. Был ли в Советском Союзе и есть ли в нынешних странах Содружества лидер государства, который бы столь объективно и беспощадно в первую очередь к себе самому отозвался о собственном сыне? Поражает и другое: глубина и точность оценок. «Избалованный юноша средних способностей… Не всегда правдив… Нередко нахал… Со слабой, или вернее — неорганизованной волей…» Кто из нынешних властителей способен на подобные характеристики в адрес своих закормленных любимых чадунюшек, которые с раннего детства убеждены, что они самые-самые? Жаль, что многочисленные авторы разоблачительных публикаций о Сталине, его современные биографы-ниспровергатели не читали этих документов.

Поступок школьного учителя Мартышина имел неожиданные последствия. 15 июня 1938 года помощник директора школы по учебной части Н. В. Макеев обращается с письмом на имя Сталина.

«Дорогой Иосиф Виссарионович!

Приказом наркома просвещения я снят с работы пом. директора по учебной части. Основной причиной, по сути дела, является вопрос о воспитании и обучении Вашего сына Васи. Письмо к Вам тов. Мартышина В. В. и Ваш ответ ему сыграли решающую роль. Зам. наркома просвещения тов. Лихачев, не заслушав отчета о моей работе и не произведя никакого обследования, сделал скороспелое заключение, не вскрывающее действительных причин неудовлетворительной работы школы и воспитания и обучения Васи.