Собрание приняло следующее постановление:

«1. За антипартийность, произвол, беззаконие и фракционную деятельность, совершенные в период работы в ЦК КПСС, тов. Маленкова Г. М. из рядов КПСС исключить (голосовали единогласно).

2. Считать целесообразным оставить Маленкова Г. М. директором Экибастузской ТЭЦ (голосовали: за — 8, против — 7)».

Вскоре после этого собрания состоялось заседание бюро обкома партии.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ БЮРО

ПАВЛОДАРСКОГО ОБКОМА КП КАЗАХСТАНА

ОТ 19 АПРЕЛЯ 1962 г.

Дополнить постановление бюро обкома от 15 марта 1962 года «Рассмотрение постановления бюро Экибастузского горкома КП Казахстана от 18 ноября 1961 года об исключении из членов КПСС Маленкова Г. М.» следующим пунктом:

Просить Целинный крайком партии, ЦК КП Казахстана войти с ходатайством в ЦК КПСС и Президиум Верховного Совета СССР о лишении Маленкова Г. М. звания Героя Социалистического Труда, всех орденов и медалей, которыми он был ранее награжден.

Секретарь обкома КП Казахстана И. Слажнев».

Вот так закончилась карьера Г. Маленкова в Казахстане. Однажды он позвонил Кунаеву и сообщил, что с ним поступают несправедливо. Едва ли в той ситуации Кунаев мог помочь ему. Тут были свои, особые правила игры. Москва направила Маленкова на работу в Казахстан и отозвала, не поставив в известность ни ЦК республики, ни правительство. По тем временам обычное дело.

Георгий Максимилианович работал в Экибастузе 10 лет. Весной 1968 года приехал в Москву на похороны матери. Думал, на несколько дней — и обратно. Потом, видимо, что-то решил про себя, сказал: «Пожалуй, пойду на пенсию…» Как только он заявил об этом официально, ему на следующий же день прислали пенсионную книжку…

2 декабря 1956 года исполнилось шестьдесят лет прославленному полководцу Маршалу Советского Союза Георгию Константиновичу Жукову. Никак не могли решить, чем наградить министра обороны, ведь у юбиляра уже были три Звезды Героя Советского Союза.

Спор разрешил Хрущев.

— Для человека, столько сделавшего для нашего народа, и четыре геройских звезды мало, — подвел он итог сомнениям.

На том и порешили. А через десять месяцев Хрущев снял прославленного полководца с поста министра обороны и отправил на пенсию. И тоже удар последовал врасплох, внезапно, из-за угла. Как до этого по Берии. А после — по мертвому Сталину.

Случай с Жуковым, конечно, особый. Народный любимец, полководец Победы. Чистые руки. Не замаран в репрессиях. Словом, не Сталин и не Берия. Чем же тогда объяснить немилость Никиты Сергеевича к прославленному маршалу? А объяснить надо, потому что если не сделать это самим, то возьмутся другие. И такого накопают, что не приведи Господь.

И вот преподающий ныне политологию в американском университете Брауна, энергетик по базовому образованию, доктор физико-математических наук, специалист по ракетной технике Сергей Никитич Хрущев создает трогательную историю любви и нежной привязанности этих двух непохожих людей — своего отца и маршала Жукова. Читая проникновенные строки Сергея Никитича, вспоминаешь анекдот эпохи позднего застоя, когда маршал Жуков, утверждая очередную свою блистательную наступательную операцию, спохватывался и растерянно справлялся у начальника Генштаба: «А с полковником Брежневым согласовывали?»

Близких отношений между Хрущевым и Жуковым не могло быть по определению. Хрущев был членом Военного совета ряда фронтов, то есть политработником, которых Жуков, как и все другие строевые командиры, терпеть не мог. И то, что они хорошо знали друг друга, еще ни о чем не говорит. Многие знающие люди рассказывали мне: их отношения не тянули на дружбу, хотя Сергей Никитич считает, что дружескими их можно было назвать: ведь за плечами почти двадцать лет знакомства.

Однако послушаем Сергея Никитича. За долгие годы войны они встречались не раз. И под Сталинградом, и на Курской дуге. Жуков там представлял Ставку Верховного Главнокомандующего, а Хрущев трудился в своей неизменной должности члена Военного совета фронта.

В командование фронтом, где служил Хрущев, переименованным в Первый Украинский, Жуков вступил, когда под автоматными очередями в случайной засаде погиб генерал Ватутин. Уже после освобождения Киева.

В 45-м Жуков, направлявшийся к месту нового назначения на 1-й Белорусский фронт брать Берлин, накоротке повстречался с Хрущевым в Киеве. Тогда-то, в предвкушении победы, он пообещал на обратном пути в Москву завезти к нему в железной клетке плененного Адольфа Гитлера. (Вот так, и никак иначе — не Верховному Главнокомандующему Сталину, а руководителю одной из пятнадцати союзных республик! Снова вспоминается подобострастный голос Жукова из анекдота: «А с полковником Брежневым согласовывали?»)

После войны, по словам Хрущева-младшего, обоих ждала опала. Маршал снова попал на Украину, Сталин послал его командовать Одесским военным округом. Хрущев же, потерявший пост первого секретаря ЦК, не раз наезжал туда в качестве председателя Совета Министров республики.

Сразу после смерти Сталина Жуков по инициативе Хрущева вернулся в Москву, сначала заместителем военного министра, а затем министром. (Углубленное проникновение в историю опалы Жукова при Сталине убеждает, что в начале 50-х годов между ними началось примирение. В 1947 году Жукова вывели из состава ЦК ВКП(б). В 1952 году Сталин дал указание, чтобы Жукова избрали делегатом ХIХ съезда партии, на котором в списках кандидатов в члены ЦК тот услышал и свою фамилию. Позднее Жуков рассказывал, что Сталин хотел назначить его министром обороны, да не успел — смерть помешала.)

Свидетельством близких взаимоотношений Хрущева и Жукова, по мнению Хрущева-младшего, явилось и то, что на июньском Пленуме 1957 года вместе с другими поддержавшими отца кандидатами в члены Президиума ЦК Жуков стал полноправным членом расширенного до пятнадцати человек Президиума. Летом он несколько раз появлялся у них на даче. По всем внешним проявлениям отношения между ним и отцом выглядели безоблачными. Они подолгу гуляли по дорожкам парка, что-то обсуждали, смеялись.

И тут как гром среди ясного неба: 27 октября на последней странице газеты «Правда» в рубрике хроники появилось сообщение, что Президиум Верховного Совета назначил Маршала Советского Союза Малиновского Родиона Яковлевича министром обороны СССР.

Чуть ниже мелким шрифтом было набрано сообщение об освобождении Маршала Советского Союза Жукова Георгия Константиновича от обязанностей министра обороны СССР. И никаких комментариев! Ни на последней, ни на первой странице. Как будто это в порядке вещей!

Когда Сергей вечером попытался расспросить отца, тот неопределенно буркнул, что в силу различных обстоятельств товарищи сочли такое решение правильным.

— Так будет лучше, — произнес он.

В следующее воскресенье, дело было утром, на даче, Сергей случайно оказался свидетелем, видимо, последнего в их жизни разговора.

Сергей как раз входил в дом, когда раздался телефонный звонок. По звуку он определил: кремлевка. Сергей рванулся побыстрее ответить, но тут увидел выходившего из столовой отца. Он направился к телефону. Взмах рукой означал: не надо, сам подойду. Замешкавшись с раздеванием, сын услышал:

— Здравствуй, Георгий, — глухо ответил отец на чье-то приветствие.

Сергей навострил уши и уже намеренно задержался в прихожей. Так, по имени, его отец называл только двух людей: Маленкова и Жукова. Маленков в октябре 1957 года звонить не мог, значит, это Жуков. Он спешно вернулся в Москву. После приветствия наступила пауза. Потом отец недовольно произнес:

— А так, как ты, друзья разве поступают?

Опять молчание. Дольше в прихожей оставаться было неудобно, могло попасть от отца за подслушивание. Сергей прошел в столовую. К завтраку постепенно собиралась вся семья. Через несколько минут вернулся отец. Невольно Сергей вскинул голову с немым вопросом.