В Лэнгли считали необходимым укрепить московскую резидентуру опытными разведчиками, менять расшифрованные прикрытия, совершенствовать разведывательную технику и снаряжение, усиливать меры конспирации и безопасности. На всем этом настаивали умудренные долгим опытом англичане, помогая создавать разведывательную службу Соединенных Штатов во время Второй мировой войны.
Нельзя сказать, что в ЦРУ легковесно подходят к вопросам конспирации и пренебрегают требованиями безопасности. Вот авторитетное свидетельство бывшего американского разведчика Ф. Эйджи о подготовке сотрудников ЦРУ: «Вся учебная программа пронизана постоянными напоминаниями: необходимо соблюдать строжайшие меры безопасности; охранять нашу разведку, создавая завесу секретности». Среди сотрудников ЦРУ бытует, правда, мнение, что им крайне сложно надолго сохранить свое инкогнито, даже если они и не действуют в странах с жестким контрразведывательным режимом. Порой после одной-двух заграничных командировок местные контрразведывательные службы их расшифровывают, несмотря ни на какую конспирацию. Именно в силу этого обстоятельства ЦРУ вынуждено идти на строгие меры безопасности. В США в 80-е годы приняты специальные законодательные акты об ответственности за разглашение секретных сведений, таковое преступление карается тюремным заключением сроком до 10 лет и штрафом 10 тысяч долларов. Этими и другими мерами поддерживается строгая дисциплина в обществе и самоконтроль среди сотрудников спецслужб. Совет по рассмотрению публикаций в ЦРУ подвергает цензуре подготовленные бывшими разведчиками книги, статьи, выступления и т. д.: в них не должна разглашаться информация, наносящая ущерб работе спецслужб. Вводятся меры, направленные на ужесточение контрразведывательного режима в стране и в самих спецслужбах. С 1984 года действует закон об информации ЦРУ, согласно которому «при любых обстоятельствах» следует оберегать «источники и методы ведения разведки».
Зачислению в ЦРУ предшествует тщательное изучение кандидата, начиная с рассмотрения биографических данных за последние 15 лет или с восемнадцатилетнего возраста. При поступлении в разведку и в процессе работы контролируются поездки за границу, финансовое положение, личное поведение (интимные связи, употребление наркотиков, пристрастие к алкоголю). Полиграф внедрен в практику ЦРУ и применяется не только при оформлении новичков на работу, но и в процессе служебной деятельности разведчиков, особенно по возвращении из заграничных командировок и при возникновении каких-либо подозрений. За переменами и кадровой чехардой в Лэнгли, затронувшей высшее руководство ЦРУ, последовала перетряска в Оперативном и Информационно-аналитическом директоратах — их сочли ответственными за провалы и слабую информацию о Советском Союзе. Ушли в прошлое те времена, когда разведчикам резидентуры разрешалось «сидеть без дела» и лишь фиксировать зрительно автомашины возможной слежки; наиболее отличившихся даже награждали денежными премиями; «паузы» отменялись.
Именно в целях конспирации и в конечном счете для развертывания разведывательной работы в ЦРУ широким фронтом повернулись к созданию собственных компаний и фирм, действующих за рубежом под видом частных коммерческих организаций, с интересом присматривались к возможности внедрить своих людей в совместные компании, создаваемые в нашей стране. Получил развитие институт разведчиков «глубокого прикрытия» — не только в дипломатических представительствах США в СССР, где они уже обосновались несколько лет назад, выполняя наиболее ответственные и острые поручения резидентуры, но и на других каналах разведывательного проникновения в Советский Союз.
ЦРУ и РУМО в полной мере пытались использовать в интересах разведки введенный в связи с советско-американским соглашением о ликвидации ракет средней и меньшей дальности контрольный механизм, а также процесс взаимного инспектирования войск и учений, предусмотренный документами о «мерах доверия». В деятельности РУМО на территории нашей страны в конце 80-х годов, проводимой главным образом военными атташатами посольства США в Москве и направленной на добывание информации о вооруженных силах и военно-промышленном потенциале, стало просматриваться внимание к внутриполитическим вопросам. Через несколько лет в РУМО создается Служба агентурной разведки; она распространит свою работу на Россию и займется здесь проведением агентурных операций, что военной разведке запрещалось делать в период «холодной войны». В качестве прикрытий разведчики и агенты новой службы РУМО используют военные атташаты, коммерческие организации, туристский канал и другие возможности.
К некоторым особенностям обстановки — ими не преминули воспользоваться американские спецслужбы — следует отнести снятие ограничений на посещение иностранцами тех районов Советского Союза, куда американцы раньше доступа не имели (Воткинск, Ижевск, Севастополь, Семипалатинск и др.). Дипломаты и сотрудники консульских учреждений США стремились налаживать контакты в официальных кругах СССР, в том числе среди депутатов Верховного Совета, в кругах творческой интеллигенции, в средствах массовой информации. Повышенное внимание уделялось контролю за обстановкой вокруг «неформальных» объединений, наблюдению за деятельностью организаций, которые, по оценке американцев, могли стать основой для формирования оппозиции. Осторожно, но методично высматривались среди новых знакомых потенциальные агенты влияния и те, кого в ЦРУ стали именовать «нетрадиционными источниками».
Наконец, нельзя не коснуться реакции, какую вызвали в спецслужбах США гласность и движение к открытости нашего общества, объявленные руководством СССР во второй половине 80-х годов в качестве нового политического курса. Так, сотрудник Вашингтонского центра стратегических и международных исследований Карвер в феврале 1989 года откровенничал: «Разведслужбы западных стран получили в последнее время доступ ко многим данным, для добывания которых ранее приходилось затрачивать большие усилия».
Попробуем как бы наложить эти новые возможности, открывшиеся перед ЦРУ и другими американскими спецслужбами, на разведывательные задания Лэнгли — те, что отражают традиционные разведывательные устремления, и те, что вызваны бурным развитием событий в нашей стране, исход которых для Вашингтона оставался весьма туманным.
Директор ЦРУ Уэбстер (1987–1991) отмечал как главную задачу ЦРУ в работе по Советскому Союзу сбор информации, которая позволит руководству США «предвосхищать» советские внешнеполитические шаги и инициативы. Преемник Уэбстера Гейтс заявлял: многое изменяется в СССР, и это предъявляет еще более высокие требования к американской разведке — она должна стремиться к получению информации по различным вопросам, начиная с материалов по исследованиям в области вооружений до прогнозирования внутриполитического и экономического положения страны.
Первоочередные, традиционные устремления спецслужб касались государственных и военных секретов СССР, и особенно обороноспособности, состояния и динамики экономического развития, энергоресурсов. ЦРУ и РУМО интересовали сведения о вооруженных силах, о военных, военно-промышленных и других важных для жизнеобеспечения страны объектах, которые рассматривались как первоочередные цели для нанесения ракетно-ядерного удара, о системах ПРО и ПВО, об исследованиях, связанных с технологическим прорывом в военно-стратегической области; о новых системах оружия.
Важной считалась задача добывания секретной информации о торгово-экономических связях нашей страны с зарубежными государствами, поставках товаров (особенно вооружений) за границу и закупках там оборудования, технологии и сырья, о степени зависимости экономики от поставок западного оборудования и технологии, о возможностях СССР эффективно оказывать политическую, экономическую, финансовую и военную помощь другим государствам.
Крайне необходима Вашингтону информация о политической и экономической ситуации, расстановке сил в руководстве, положении в партийных и государственных органах, происходящих социальных процессах, о возникшей оппозиции, ее составе и направленности действий. Постоянная тема, будоражащая внимание Лэнгли, — советские спецслужбы: органы государственной безопасности — одно из главных препятствий в крестовом походе. Многие замыслы Вашингтона проваливались, оставались лишь планами и программами, наталкиваясь на противодействие спецслужб.
