В 80-е годы, в период, когда противостояние между Соединенными Штатами и Советским Союзом достигло пика, ЦРУ значительно умножило свои усилия по вербовке «кротов» в спецслужбах СССР. Надо признать, что этот мощный натиск, подкрепленный огромным материальным потенциалом, оказался небезуспешным.
Читатель уже познакомился с историей агента «Весы». Расскажем еще об одном «кроте» американской разведки — Полякове, пожалуй, самом высокопоставленном офицере, оказавшемся в сетях ЦРУ. О Полякове пойдет разговор потому, что в 60—70-е годы московская резидентура Лэнгли поддерживала контакт с ним на территории нашей страны. С остальными агентами — «кротами», которые названы выше, — американские разведчики работали за границей, сумев завербовать их во время службы за рубежом.
Будущий агент ЦРУ «Марля» — сотрудник резидентуры КГБ в Вашингтоне Сергей Моторин, — конечно, привлекал внимание американских спецслужб своим служебным положением. Но «кротом» ЦРУ он сделался в результате полученной вашингтонским отделением ФБР информации о его семейных неурядицах и склонности к спекулятивным сделкам с американскими торговцами. Произвели фотосъемку его интимной связи с местной проституткой, завербовали (цель — разработка перспективного объекта) владельца небольшого магазинчика радиотоваров и магнитофонов, с которым Моторин поддерживал деловые отношения. В результате негласно задокументированы бартерные махинации Сергея Моторина, обменивавшего представительские товары посольства, водку и сигареты, на магнитофонную аппаратуру. Располагая такими материалами о неблаговидных поступках дипломата, ФБР методично вело его разработку и в конце концов склонило Моторина к шпионскому сотрудничеству. Завербованному агенту стали выплачивать небольшое вознаграждение, а в качестве приманки пообещали крупный куш, когда он, отработав на американскую разведку, окажется в Соединенных Штатах.
Вербовка Моторина (а впоследствии и Мартынова) демонстрирует действенность известной нам совместной операции ЦРУ — ФБР «Кортшип». Оба этих дела из ФБР переданы в Лэнгли для организации использования московской резидентурой ЦРУ обоих агентов, когда они вернутся в Москву и приступят к работе в Ясеневе. Разоблачение их органами государственной безопасности нашей страны дало ФБР серьезные основания для огорчения и раздражения. В Вашингтоне пришлось пересмотреть вопросы взаимодействия своей разведки и контрразведки, допустить невиданное ранее вмешательство ФБР во внутренние дела ЦРУ, когда в соответствии с директивой президента контрразведывательное ведомство получило доступ в ЦРУ, причем на территории его ответственности — в посольстве США за границей. Пройдет время, и директор ФБР Луис Фри, критиковавший разведку за огрехи в кадровой политике, покинет свой пост, признав таким образом, после скандала с одним из высокопоставленных сотрудников, что и его ведомство не может похвалиться чистотой своих рядов. Отдадим должное Луису Фри — не все руководители учреждений способны на такой шаг.
Необходимо познакомиться еще с одним делом «крота» Лэнгли, который проходит в документах ЦРУ под оперативным псевдонимом «Капюшон». Отличие этого агента от других состоит в том, что он работник советской контрразведки. Это служит иллюстрацией погони ЦРУ за «кротами» в органах госбезопасности нашей страны (несомненный приоритет Лэнгли для прорыва обороны «главного противника») и методов работы московской резидентуры с «инициативниками», предлагающими свои услуги.
В привычной для советских читателей в 80-е годы рубрике «В Комитете государственной безопасности СССР» появилось в марте 1986 года официальное сообщение: «16 марта в Москве задержан с поличным при проведении конспиративной встречи с завербованным американской разведкой советским гражданином второй секретарь посольства США Майкл Селлерс. Пресечена еще одна шпионская акция спецслужб США против Советского Союза. В ходе расследования собраны доказательства, полностью изобличающие этого сотрудника посольства США в разведывательной деятельности, несовместимой с его официальным статусом. За противоправные шпионские действия М. Селлерс объявлен персоной нон грата. По делу арестованного агента американской разведки ведется следствие».
К этому газетному сообщению необходимы некоторые пояснения. Второй секретарь посольства США Майкл Селлерс — это разведчик резидентуры ЦРУ в Москве. «Арестованный агент американской разведки» — старший оперуполномоченный управления КГБ по Москве и Московской области майор Сергей Воронцов — тот самый агент «Капюшон». Американским разведчикам Воронцов так и не назовет своего имени и представится работником центрального аппарата контрразведки, сотрудником Второго главного управления, чтобы набить себе цену в глазах ЦРУ…
Проникнуть в органы государственной безопасности СССР, как известно, вожделенная цель ЦРУ. Американскую разведку не удовлетворяет информация предателей из числа сотрудников КГБ и ГРУ, которые изменили Родине и сбежали в США. Не устраивают и сведения, добываемые спецслужбами в результате опроса бывших граждан нашей страны, выехавших на постоянное жительство в США. Не много помощи от объявлений ФБР в эмигрантской прессе США, призывавших за материальное вознаграждение предоставлять информацию о деятельности КГБ.
«Приобретать и использовать источники в разведке и службах безопасности СССР с целью получения информации об организационной структуре, личном составе, оснащенности, средствах связи, банках данных, задачах, практической деятельности как в своей стране, так и за рубежом» — так сформулированы эти требования в директивах ЦРУ. Правда, скупые директивы разведки, написанные сухим канцелярским языком и в обязательном академическом стиле, не раскрывают картины. Жизнь, конечно, намного живее, полнее и богаче любых директив и инструкций. Вот и в случае с агентом «Капюшоном» вырисовывалась живописная картина, полная неожиданных поворотов и драматизма.
В книге Пита Эрли «Признания шпиона» об агенте «Капюшоне» содержатся лишь лаконичные строки: «10 марта КГБ устроил засаду для разведчика-агентуриста ЦРУ Майкла Селлерса, когда он был на пути к месту встречи со шпионом. В ЦРУ позже узнали его имя и фамилию — Сергей Воронцов. Воронцов был агентом ЦРУ с 1984 года. Он сообщал о том, как местное управление КГБ следило за посольством США в Москве. Воронцов дал Селлерсу шпионский порошок, которым КГБ опрыскивал автомашины американских дипломатов, для того чтобы контрразведка могла следить за лицами, которые ими пользовались».
Вот и все, о чем в ЦРУ, видимо, сочли целесообразным информировать журналиста: ни деталей вступления в контакт с Воронцовым; ни сведений о том, как вербовке Воронцова помог один американский дипломат; ни обстоятельств последней встречи с агентом разведчика резидентуры Майкла Селлерса, встречи, которая привела его к провалу. А между тем в деле Воронцова есть кое-что любопытное.
В одних из летних дней 1984 года в квартире второго секретаря политического отдела посольства США Джона Фини раздался телефонный звонок. Уже поздно, дипломат давно пришел с работы. Неизвестный мужчина, заметно нервничая, короткими, словно заученными фразами предложил Фини встретиться по срочному и важному вопросу. Кажется, незнакомец не сомневался, что дипломат примет его предложение о встрече. Тем более что Фини не придется идти далеко от дома — тут всего пять минут.
Американцы, когда есть возможность, предпочитают передвигаться на машине. Фини не исключение, к тому же в автомобиле безопаснее. Он и не выйдет из машины, когда через одну-две минуты окажется у места, названного незнакомцем. Джон Фини заинтригован; он связан инструкцией госдепартамента и указанием посла оказывать помощь резидентуре и принимать материалы от советских граждан, поскольку таким образом могут проявиться полезные для ЦРУ лица и информация.
Итак, Джон Фини прибывает к пункту назначения. На улице темно, ни души. Но вот из темноты к остановившейся машине подходит мужчина: держится напряженно; озираясь по сторонам, поспешно просовывает в полуоткрытое окно автомашины письмо; в нем предложение шпионских услуг американской разведке и свернутый в трубку документ. Это информационный бюллетень Второго главного управления КГБ — для служебного пользования: он доказывает серьезность намерений Воронцова и свидетельствует о его возможностях. Фини быстро отъезжает; в посольстве он появится, как обычно, утром на следующий день. Зачем привлекать внимание — американские дипломаты научены, как обращаться с предложениями «инициативников».
