Что касается Пола Стомбау, то при задержании и на всем пути от Кастанаевской улицы до Малой Лубянки он был растерян и подавлен; в помещении КГБ, куда его привезли, так и не вышел из оцепенения, но все-таки усилием воли взял себя в руки. Отрицал очевидное, с каким-то отчаянием не признавал свою сумку с материалами ЦРУ для агента «Сферы», которую у него с трудом отобрали контрразведчики, твердил, что он обыкновенный дипломат. Пол Стомбау еще не знал тогда — он уже известен советской контрразведке как разведчик ЦРУ. Не знал, например, что наследил в первые же месяцы после приезда в Москву, когда, переодевшись в грязный костюм и применяя маскировку и макияж, пытался установить контакт с одним, советским гражданином, привлекшим внимание американской разведки.
Разведчик не застрахован от неудач, ни мелких, ни крупных. Полу Стомбау не повезло: его объявили персоной нон фата и он покинул Москву. Однако разведчик «глубокого прикрытия» не пропадет — его пристроят в одной из многочисленных резидентур Лэнгли, разбросанных на всех континентах. Опыт, приобретенный в Советском Союзе, пригодится там, где есть «русские группы». Пострадав в Москве, Пол Стомбау возместит на новых объектах всю свою злость и нерастраченную энергию.
Толкачева — агента ЦРУ «Сферу» постигла суровая кара правосудия. Верховным судом СССР он осужден к исключительной мере наказания. Агент «Сфера» и не мог ожидать снисхождения от страны, которую сознательно и дерзко предавал и безопасности которой нанес серьезный ущерб.
Телеграмма резидентуры в Лэнгли о задержании советской контрразведкой Пола Стомбау на месте встречи с агентом «Сферой» стала для ЦРУ громом среди ясного неба — ведь это означало и провал самого агента. Когда в Лэнгли оправились от первого шока, начали лихорадочно искать причины провала — выдвинули немало версий, вплоть до самых фантастических. По-видимому, еще не время удовлетворить любопытство ЦРУ; скажем, что из выдвинутых версий ни одна не дает точного и ясного ответа.
В деле агента «Сферы», как и во всех других шпионских делах, о которых шла и еще пойдет речь, сфокусировались полярные интересы ЦРУ и КГБ. Неправильно называть одних охотниками, а других — преследуемой жертвой. Охотились обе эти службы, только объекты охоты разные, как и понимание разведкой и контрразведкой национальных интересов — тех ценностей, которые они отстаивали и защищали.
Разоблачение агента ЦРУ и все то, что за ним последовало, — это большой коллективный труд ряда подразделений Комитета госбезопасности: Второго главного, Шестого, Седьмого управлений, следственного отдела, оперативно-технических служб. Взаимодействие и координация абсолютно необходимы и не менее важны, чем у противника. К сожалению, невозможно назвать все имена самоотверженных тружеников невидимого фронта, упомянем лишь некоторые. Огромную роль в разоблачении агента «Сферы» принадлежит одному из подразделений Шестого управления, занимавшемуся обеспечением безопасности важных объектов промышленности и науки страны; возглавлял его в последние годы Ф. А. Щербак, ветеран контрразведки, до этого первый заместитель начальника Второго главного управления КГБ. Руководители отдела Шестого управления А. С. Веселовский и А. В. Царенко и их сотрудники проявили массу энергии и изобретательности, чтобы выявить американского агента в институте «Фазотрон»: организовали его разработку [19] и довели ее до успешного завершения, несмотря на все хитрости ЦРУ, пытавшегося обеспечить долгую карьеру шпиона. Надо подчеркнуть важную роль в разработке агента ЦРУ «Сферы» сотрудника Шестого управления М. Т. Дедюхина: его усилия во многом способствовали успеху разоблачения американского агента.
Надо отметить также работу одного из подразделений наружного наблюдения, которое в разное время возглавляли талантливые организаторы своего дела Н. Прохоров, П. Пальчунов, В. Шароватов и которое курировал заместитель начальника Седьмого управления В. М. Зорин. Сотрудники этого подразделения находились на посту днем и ночью, не считаясь со временем и с тяжелыми порой погодными условиями, работали самоотверженно и результативно, решая сложнейшие задачи контроля за действиями разведчиков московской резидентуры ЦРУ и выполняя другие вытекавшие из этого поручения руководства контрразведки. На самом последнем этапе разработки по решению начальника Седьмого управления Е. М. Расщепова, опытного контрразведчика, руководившего в свое время первым отделом Второго главного управления, к задержанию шпиона была подключена спецгруппа «Альфа». Это вызвано известными уже читателям опасениями контрразведки, что агент ЦРУ прибегнет к ампуле со смертельным ядом.
О Втором главном управлении, о его первом, «американском», отделе, которым автору этих строк довелось руководить в течение двенадцати лет, с 1979 по 1992 год, рассказ позднее. Роль отдела рельефно видна из всего того, что уже знакомо читателям. Отдел — ведущее подразделение на «американской линии»; в его функции входит контроль за деятельностью подразделений разведывательного сообщества США, нашедших приют и крышу в официальных представительствах Вашингтона в нашей стране, и поэтому естественно, что московская резидентура ЦРУ, агенты — советские граждане, с которыми она связана, входили в сферу его первейших интересов.
Драматические события, подобные провалу агента «Сферы» и задержанию на месте встречи с ним разведчика посольской резидентуры ЦРУ в Москве, — примечательная черта 80-х годов. За провалом агента «Сферы» последовали другие, не менее драматические события, подорвавшие в те годы силу московской резидентуры.
Американский писатель Дэвид Уайз, изучавший деятельность ЦРУ в Советском Союзе в 80-е годы, имел ряд встреч и бесед с разведчиками Лэнгли. В своей книге «Шпион, который скрылся» Уайз, рассказывая о разговоре с одним из руководителей разведки (имени его писатель не называет), приводит его слова о положении посольской резидентуры ЦРУ в Москве в этот период:» «Раскрыты методы и источники получения информации; провалены действующие агентурные операции. Агентурная сеть в Москве создавалась многие годы, и теперь будет весьма трудно ее восстановить. Дело не только в агентурных источниках информации, все обстоит гораздо сложнее. Свернуты все технические устройства; размер понесенного ущерба огромен. Для нас там обрублены все концы». Эти близкие к паническим слова руководящего сотрудника Лэнгли отражали картину, которая сложилась к середине 80-х годов.
Не успели еще в штаб-квартире ЦРУ на Потомаке остыть страсти вокруг потери агента номер один, как на Лэнгли из Москвы посыпались тревожные телеграммы — возникли проблемы с функционированием операции «Toy». Установленная вблизи Калужского шоссе сложнейшая аппаратура подавала сигналы SOS, а вскоре и вовсе замолчала. Было отчего забеспокоиться: ведь речь шла об особо засекреченной операции по установке и эксплуатации так называемого АУТРа — автоматического устройства технической разведки на телефонной трассе Москва — Троицк, на Калужском шоссе, недалеко от Московской кольцевой автомобильной дороги (МКАД). В ЦРУ эту операцию относили к «чувствительным» специальным акциям, то есть к таким оперативно-техническим мероприятиям разведки, раскрытие которых сопряжено с компрометацией руководства страны, — санкцию на проведение таких операций дает лично президент США. Операция приносила обильную информацию, но была связана с большим риском и поэтому обставлялась строгими мерами конспирации и безопасности.
Читатели уже знакомы в общих чертах с этой чувствительной операцией ЦРУ — АНБ. Коснемся некоторых небезынтересных подробностей; начать придется издалека. МКАД — важная артерия страны: как шумные ручейки в полноводную реку, в нее со стороны Московской области впадают автострады, шоссейные дороги и просто проселки; один такой «ручеек» — Калужское шоссе.
В 15 километрах от МКАД стоит Троицк, провинциальный городок, каких немало в нашей стране, «на карте генеральной кружком означен не всегда». Пожалуй, всем в городке известно, что в нем находится учреждение, которое принято называть «почтовым ящиком». Это объект оборонной промышленности, связанный с разработкой лазеров. Троицкий объект, как, впрочем, и многие другие, давно как магнитом притягивал к себе внимание американских спецслужб. ЦРУ, по всей вероятности, стало известно о нем от эмигранта из Советского Союза, проживавшего в этом районе. Далеко не секрет, что в американской разведке разработана и осуществляется специальная программа опроса эмигрантов из нашей страны, — средств на нее не жалеют. Однако подобраться к Троицкому объекту для ЦРУ и РУМО представляло почти непреодолимые трудности. Троицк находился в так называемой закрытой зоне, куда доступ для иностранцев запрещен — по земле. Небо — другое дело. Помните, наверное, как настойчиво президент США Эйзенхауэр пытался создать условия для воздушной разведки, как негодовали в США, когда Советский Союз отказывался признавать принцип «открытого неба», — недаром так упорно пробивалась программа У-2. И вот Национальное управление аэрокосмической разведки США, запуская свои разведывательные спутники в небо над Советским Союзом, восполняет проблемы других американских спецслужб. Снимки, полученные спутниками, великолепны, но троицкий объект и на космических фотографиях выглядит недосягаемой целью.
