Сеть защищена? Да.

План по внедрению нового «софта» закончен? Да.

Система выставления счетов автоматизирована? Да.

Рекламный бюджет одобрен? Да.

Клиенты повалили в большом количестве? Нет.

Лейни пригладила волосы и с непонимающим видом уставилась в монитор. Она разработала всю инфраструктуру, а телефоны не разрываются от звонков. Они вообще молчат.

Возможно, не так уж и плохо. Особенно если учесть, что последний стишок Дункана заканчивался «гулящим козлом».

И все же она ничего не понимает. Две недели — с учетом выходных, когда она брала блокнот с собой на пляж, чтобы не сидеть дома с отцом — Лейни составляла планы, автоматизировала каждодневные процедуры, покупала новое программное обеспечение, которое должно было помочь им вести бизнес.

И где же этот бизнес?

Джек не нанял бы ее, если бы не было много работы. Ни один здравомыслящий бизнесмен не будет понапрасну раздувать штат. В последующем это приводит к увольнениям, судебным искам и огромным выходным пособиям.

Наверное, она что-то упустила.

Пора бы понять, что именно.

— Джек, ты уделишь мне минутку своего времени? — спросила она.

— Бери две, они маленькие, — пробормотал Джек, не отрываясь от нового номера еженедельника.

— Нет, я серьезно, — сказала Лейни.

Джек закрыл журнал.

— Конечно, Лейни. Что такое?

— Видишь ли, прошла неделя, а я никак не пойму…

— Чего не поймешь?

— Где клиенты? Телефонные звонки? Дела?

— Клиенты? Звонки? Дела? — повторил Джек.

— Да.

— Гм. У нас есть клиенты. И телефонные звонки. И дела.

— Где? — спросила Лейни, оглядывая пустую приемную, молчащий телефон и наполовину пустую картотеку.

— Что — где? — Джек уже давно гадал, когда Лейни сообразит, что он в ней не нуждается, а «Бесстрашные сыщики» не могут оплачивать работу одного сотрудника, что уж говорить о трех.

Как ни грустно, «Бесстрашные» занимались исключительно благотворительностью.

Джек понимал, что вряд ли Лейни понравится, если ее будут воспринимать как объект благотворительности, поэтому и тянул время.

— Ты знаешь, что «где», — заявила Лейни, взглядом давая понять, чтобы он не морочил ей голову.

— А это правильно с точки зрения грамматики? Ты знаешь где что? — Джек опять тянул время, пытаясь придумать, что говорить дальше.

— Хватит, Джек. Что происходит? Грамматика волнует тебя не больше, чем меня, — она огляделась, прежде чем закончить, — пупочный узел.

Джек с деланным удивлением изогнул брови.

— Как, а тебя не волнует твой пупочный узел? Разве ты не слышала, как важно ухаживать за пупком? Ты же не хочешь, чтобы через него проникла инфекция. Последствия могут быть непоправимыми.

— Джек, — окликнула его Лейни, и он понял, что хватит шутить. Ну не умеет он тянуть время.

— Ладно. Извини. Забавно, что именно сегодня ты заговорила о наших клиентах. Завтра утром, гм, к нам придет новый. Видишь запись в моем календаре? — Джек показал свой мобильник, прекрасно понимая, что дисплей слишком мал, чтобы она могла хоть что-то там рассмотреть.

А вот встреча на завтрашнее утро действительно была назначена. С его единокровной сестрой Лизой. Которая собиралась просить у него денег, в этом он не сомневался.

Но Лейни знать об этом не надо.

Она упорно трудилась всю эту неделю, поэтому ему не хотелось разочаровывать ее и говорить, что усилия затрачены впустую. Она казалась такой… серьезной, так стремилась, чтобы ее старания привели к практическому результату (ее термин, не его). Пару раз Джек пытался сказать ей, что нужно успокоиться и получать удовольствие от работы (но при этом не поощрять Дункана в его идиотстве), но она воспринимала свои обязанности серьезно, и Джек просто не счел возможным разубеждать ее.

Он знал, что рано или поздно наступит решающий момент.

И вот сейчас ему придется сказать ей, что нет никаких дел, никаких клиентов, никаких телефонных звон-коз и ничто не сможет изменить ситуацию.

Он уже открыл рот, чтобы выложить ей правду, но тут Лейни воскликнула:

— Вот здорово! Мое первое дело! Я так рада. Ведь я буду участвовать в расследовании, да? Ты не против, если я помогу?

И что ему делать? Разрушить все ее надежды, прихлопнуть их, как мухобойкой муху?

Лейни улыбалась ему и была полна неукротимой радости, ее карие глаза сияли. В очередной раз Джек подивился тому, как она хорошеет, когда улыбается, и понял, что не может уничтожить эту улыбку.

Очень скоро она поймет, что клиент ненастоящий. И он не в силах помешать неизбежному. В конце концов, не может же он придумывать дела ради…

Джек моргнул.

Нет, не может.

Или может?

— Итак, ты знаешь, что тебе делать? — спросил Джек. Сидевшая на пассажирском сиденье Лиза — ей уже исполнилось двадцать пять, но Джек все еще воспринимал ее прелестной трехлетней малышкой, такой он впервые увидел ее, ему тогда было пятнадцать — шумно вздохнула и повернулась к нему:

— Да, Джек. Полагаю, я вполне способна запомнить инструкции, которые ты дал мне всего две минуты назад.

— Извини, Лиза. Все из-за светлых волос. Я все время недооцениваю твой могучий интеллект, — пошутил Джек.

Его единокровная сестра, которая на этой неделе превратилась в блондинку, сердито покосилась на него.

— Очень смешно. Послушай, я все поняла. Войти, сочинить историю о том, что якобы мне сегодня надо проследить за своим гулящим мужем на вечеринке в загородном клубе и что будто бы я случайно узнала, что тебя пригласили на эту вечеринку еще месяц назад, а потом отдать тебе вот эту пачку денег, что ты только что передал мне.

— Точно.

— А что, если я решу зажать деньги? — поинтересовалась Лиза.

— Тогда ты больше никогда не получишь от меня ни цента, — ответила Джек.

— Это жестоко. — Судя по голосу, Лиза не верила, что он действительно так поступит.

Джек тоже в этом сомневался.

Да, он старший из всех детей, брошенных Джексоном Данфортом-вторым, но не единственный. Он хотя бы унаследовал деньги, причем очень больше. Что до его единокровных братьев и сестер, то родственные связи с Джей-Ди принесли им только душевные страдания.

— Когда возникает такая необходимость, я могу быть жадным, — сказал Джек.

— Ага.

Джек не стал комментировать и продолжил:

— Сегодня утром я отправил Дункана с поручением в Майами, так что можешь не опасаться, он тебя разоблачит. Просто… знаешь… постарайся, чтобы твой рассказ прозвучал правдоподобно. — Джек сделал жест, очень похожий на жест театрального режиссера, дающего указание актерам на сцене.

Когда на губах Лизы появилась улыбка, к нему в душу закралось нехорошее предчувствие.

— Все сделаю. Что еще?

— Ничего. Сделай все это как можно скорее. И не давай определенных ответов, если Лейни будет задавать вопросы, — добавил Джек.

— Конечно. — Лиза дернула изящным плечиком.

Она сделает практически все, если Джек ей за это заплатит. Он один из тех редких альтруистов, которые готовы отдать последние деньги для спасения заболевшего родственника. К счастью для нее, деньги у него не последние, а она не будет церемониться с ним, когда у нее появится нужда в этих деньгах. И дело вовсе не в том, что она такая хитрая. Просто Джек точно знает, что делает, и если он решит, что легкие деньги ведут ее к неприятностям, то без колебаний перекроет поток наличных.

Именно поэтому Лиза старалась не попадать в неприятности — во всяком случае, в такие, о которых мог узнать ее старший брат.

Лукаво улыбнувшись, она похлопала по своей сумочке, где рядом с золотой картой и помадой «Ланком» за сорок долларов лежал чек Джека на пять тысяч.

Жаль, что не у всех такие братья, как Джек.

— Увидимся через пятнадцать минут, — сказала Лиза, открывая тяжелую дверь «бумера», чтобы новая сотрудница Джека не увидела, как она вылезает из машины перед офисом.