Лейни закрыла глаза и подставила лицо под струю холодного воздуха, шедшего от вентилятора на потолке.

Да. Наконец она подошла к источнику всех проблем.

Ее мама была так несчастна в роли жены и матери, что в конечном итоге убила себя. А ее отец? Сейчас он стал другим, но в первые годы после смерти матери он не упускал ни единой возможности напомнить ей, что не планировал иметь детей и что совсем не обрадовался, когда ему на плечи взвалили ее.

Вероятно, он надеялся, что ее мать бросит его и уйдет, прихватив Лейни с собой, как когда-то поступила мама Триш.

Пристойное и добродетельное расставание. Он бы ежемесячно высылал чек, но при этом позаботился о том, чтобы мама Лейни уяснила: дочь — это ее проблема, а он и так проявляет героизм, помогая ей расплачиваться за ее же ошибки.

Лейни заставила себя открыть глаза и разжать кулаки.

— Хватит, — велела она самой себе.

Когда она поймет, что дорога воспоминаний очень похожа на минное поле?

Хватит думать с точки зрения жертвы. Пора действовать с опережением событий и прогнозировать ситуацию.

А это значит, что ей надо придумать, как добраться до загородного клуба. И как же? Денег на такси нет, а если бы и были, Джек наверняка — она уже достаточно хорошо его знает, чтобы не сомневаться в этом — настоял бы на том, чтобы отвезти ее домой после приема. Придется самой садиться за руль.

Можно одолжить машину у Триш, но как объяснить сестре, почему она не берет свой «мерседес»?

Лейни посмотрела в кухонное окно. Нет, на небе ни облачка. Погода в качестве предлога не подойдет.

Что остается?

Ничего.

Лейни вздохнула. Жаль, что она не волшебница. А то она взмахнула бы волшебной палочкой и — вуаля! — наколдовала бы из воздуха галлон бензина.

Размышляя над планом, Лейни поставила локти на кухонный стол рядом с раковиной и подперла ладонями подбородок. Думалось тяжело, потому что ее отвлекал подросток на улице, пытавшийся завести отцовский садовый пылесос.

«Типичный тинейджер», — решила Лейни, качая головой. Мальчишка одной рукой поддерживал штаны, а другой старался удержать пылесос. Ну почему, черт побери, нельзя купить штаны, которые не сваливались бы с тощей задницы? Неужели у этого поколения такие огромные пенисы, что они помещаются только в штаны с мотней до колен?

Лейни закатила глаза и вдруг от души расхохоталась, когда пылесос выскочил из руки мальчишки. Пытаясь поймать пылесос, мальчишка машинально отпустил штаны, и они, свалившись вниз, выставили на обозрение соседей очаровательные трусы с физиономией Спанч Боба.

Лейни вытерла выступившие от смеха слезы и повернулась к окну спиной. Вдруг, когда тарахтение садового пылесоса стихло, она шлепнула себя по лбу.

Вот оно! У ее отца в гараже наверняка есть какой-нибудь агрегат, который работает на бензине. Если ей повезет — на это мало надежды, но она не совсем законченный пессимист, — у него, возможно, найдется лишняя канистра… с бензином!

Лейни поспешила в гараж и включила верхний свет. В гараже царил беспорядок, но грязи не было. Она медленно шла мимо старых велосипедов, на которых многие годы уже никто не ездил, дрелей, шуруповертов и прочих электроинструментов и приспособлений, разыскивая хоть что-нибудь, что могло бы работать на бензине.

Ее сердце замерло, когда она увидела красную пластмассовую канистру для бензина, и упало, когда она, приподняв канистру, поняла, что там пусто.

Что ж, замечательно: У отца есть газонокосилка. Лейни открыла бак, принюхалась и улыбнулась, обнаружив, что он полон.

Эге-ге! Скоро поедем! Осталось только решить, как перелить бензин из косилки в машину. Косилка слишком тяжела, чтобы ее можно было бы поднять и просто вылить из нее топливо.

Лейни почесала затылок и огляделась по сторонам в поисках решения. И решение пришло, когда она увидела зеленый садовый шланг. Однажды она ездила на каникулы к своей однокласснице, у которой родители жили на западе штата Вашингтон и владели фермой. Как-то утром — так рано, что для Лейни это было совсем не утро — они отправились устанавливать ирригационные рукава. Когда подружка показала Лейни, как это делается, оказалось, что задача несложная. Достаточно было рукой создать вакуум в рукаве, чтобы вода поднялась по нему и по ирригационным каналам потекла на поле. Если рукой создать вакуум не получалось, нужно было ртом высосать воздух из рукава, но при этом существовала опасность наглотаться грязной воды, если вовремя не оторваться от рукава и не опустить его вниз.

Наверняка она не растеряла приобретенные навыки. Это как езда на велосипеде — один раз научишься и навсегда.

Когда Лейни открыла дверь гаража, чтобы затолкать в него свою машину, она мысленно произнесла три ненавистных слова: «Справлюсь ли я?»

Триш Миллер волновалась за сестру, но каждый раз получала резкий отпор, когда пыталась сблизиться с ней. На приглашения поужинать она получала отказ, ее предложения походить с Лейни по магазинам отклонялись, а когда она навещала сестру, та казалась взвинченной. Она ведет себя совсем не так, как человек, вернувшийся домой.

Она ведет себя, как… Триш нахмурилась, в уголках ее глаз появились морщинки. Так себя ведут подростки в той самой школе, где она работает классным руководителем. Они замкнуты, все время настороже. Если у них возникает проблема, окружающие их взрослые узнают от этом последними.

У некоторых, естественно, есть умение встречать жизненные неприятности в лобовую. А у большинства, к сожалению, нет. Они топчутся вокруг проблемы, не доверяя своим родителям и тем самым лишая их возможности помочь. Помощь же друзей и приятелей чаще всего только осложняет ситуацию.

Триш пыталась обсудить этот вопрос с сестрой, спрашивала, все ли в порядке, но Лейни делала вид, будто ничего не случилось. Если так, где она пропадает и почему никому не рассказывает, чем занимается целый день?

Отец не знает, где Лейни проводит время. Триш это известно, потому что она спрашивала у него.

Пусть их отец временами бывает резким, и вряд ли Лейни бskо радостно расти в его обществе, но ее судьба на самом деле волнует его. Он просто не знает, как обращаться с теми, кто плачет или нуждается в чем-то, что он не может дать. Его тоже волнует Лейни, однако он решил, что будет действовать по отношению к ней так же, как всегда, — оставит ее в покое, пока она не попросит о помощи.

Триш сомневалась, что это правильный подход. И абсолютно неправильный в отношении трудных подростков, с которыми она имела дело ежедневно.

Однако она предполагала, что отец знает Лейни лучше.

Во всяком случае, надеялась на это.

Беспокойство грызло Триш, когда она накладывала картофельное пюре поверх молотого мяса, чтобы потом все это залить грибным соусом и запечь в духовке. Детям нравилась ее запеканка, хотя, как и она, они предпочли бы съесть макароны с сыром, а от всего остального отказаться.

В последнее время ее муж Алан превратился в сноба в плане еды и стал воротить нос от таких основополагающих блюд, как картофельная запеканка или хот-доги, обернутые в покупное тесто «Пиллсбери». Вот что с человеком делает успех. Слишком частые обеды в дорогих ресторанах — и вкус меняется.

Триш не сомневалась: неделя работы в школе и обедов в буфете сделали бы его прежним.

Однако она не могла утверждать, что ей хочется, чтобы он стал прежним. С тех пор как у Алана появилось отвращение к ее готовке, он стал чаще предлагать сходить в ресторан.

Триш была только «за».

К счастью, сегодня Алан работает допоздна, поэтому ей не грозит выслушивать комментарии по поводу того, что «она кормит его пищей, от которой забиваются артерии».

Триш оглядела лоток, который практически до краев был заполнен рубленым мясом (или, вернее, его политически корректным родственником — молотым филе), картошкой и сыром. Для троих более чем достаточно. Может, Лейни захочет присоединиться к ним? Она видела, как сестра полчаса назад пришла домой.