Коул не обращал внимания на увязавшегося за ним Регги, который, тихо поскуливая, трусил рядом. Пес вдруг завыл громче и стал тыкаться носом в руку Коула. Тот потрепал его по рыжей голове.

– В чем дело, старина?

Регги, державший в зубах какой-то черный лоскуток, положил его в ладонь хозяина и залаял, повернувшись к лесу. Коул помял в руке шерстяную с синтетикой ткань, явно оторванную от какой-то одежды. Может, от накидки с капюшоном?

На него нахлынули воспоминания. Он перенесся мыслями и чувствами в то время, когда носил тяжелую черную накидку с капюшоном. Ему вдруг стало стыдно, что он подозревал Миранду. Она не лгала. Но что все это значит?

Коул окликнул Регги и поспешил назад. Он не хотел оставлять Миранду одну. В это время со стороны дома донесся пронзительный крик, эхом повторившийся в лесу. Коул влетел в дом, распахнул дверь спальни. Миранда сидела в кровати: в глазах застыл ужас, тело сотрясала дрожь. Видя, что она еще не совсем проснулась, Коул крепко прижал к себе девушку, быстрым взглядом окидывая комнату, чтобы удостовериться, нет ли опасности. Все оставалось на своих местах, в том же положении, как до его ухода.

– Не бойся. С тобой ничего не случилось, – ласково уговаривал девушку Коул, ощущая у своей груди биение ее сердца.

Все еще сонная, она пыталась вспомнить напугавшие ее во сне образы. Человек в плаще с темной дырой вместолица. Он наблюдает из-за деревьев, как они едут на лошадях. Преследует ее в машине на дороге. Таращится в окно ее дома. Ее подсознание, конечно, преувеличивает, но где гарантия, что за ней не следят?

– Он ведь что-то мне сказал. – Миранда, не сознавая, что размышляет вслух, вздрогнула, услышав вопрос Коула:

– Кто?

– Мужчина, напугавший Рокки. Он нашептывал… монотонно, заунывно: «Я наблюдаю за тобой». Потом голос его изменился… стал злобный такой, угрожающий. Он сказал: «Я отниму тебя».

И тут она вспомнила.

– Именно это он и сказал, когда нагнулся ко мне там, в воде, – лихорадочно проговорила девушка. – «Я отниму тебя». Но у кого? Что он имел в виду? Объясни мне, Коул, пожалуйста…

Миранда невольно содрогнулась. Ощущение, что она прежде где-то слышала этот голос, усилилось. Коул поглаживал ее волосы. Девушка отодвинулась и заглянула ему в лицо.

– Ты думаешь, я с ума сошла?

– Нет, – серьезно ответил Коул, – я не думаю, что ты сошла с ума.

Они несколько минут молча смотрели друг на друга. Миранда тонула в пучине его темно-серых глаз. На ее щеках играл лихорадочный румянец, волосы растрепались, спутанными прядями падая на лицо и плечи, бирюзовые глаза, в которых отражались краски комнаты, приобрели зеленый оттенок. Его старая футболка тесно облегала ее изящную фигуру и подчеркивала безупречную округлость ее роскошных грудей.

После прогулки на лошадях лицо Коула стало смуглее, щетина гуще и темнее. На лбу, над выразительными бровями, пролегли тревожные морщины. Пальцы неустанно бороздили волосы, зачесывая назад непокорные пряди. На нем по-прежнему были влажные джинсы и футболка, которые он намочил, когда нес ее с реки, и поэтому коричневые завитки под тонкой тканью сейчас выделялись отчетливее.

Его близость разбудила в Миранде желание, которое, ей казалось, она напрочь подавила. Девушка глубоко вздохнула, чтобы унять расходившееся сердце, и кивком указала на его футболку.

– Тебе нужно переодеться, а то простынешь. Коул не мог отвести взгляда от ее лица.

– Я выйду. – Миранда встала с кровати.

– Нет, – быстро проговорил Коул, хватая ее за руки, и насмешливо добавил:

– Пожалуй, это тебе следует опасаться простуды. – Его взгляд остановился на ее напрягшихся под футболкой сосках.

Миранда, взглянув на него с сердитым упреком, попыталась вырвать руки, но Коул только крепче сжал их.

– Ты ведь не хочешь уходить? – хрипло и страстно прошептал он.

Миранда, злясь на себя за свое неумение скрыть обуревавшую ее страсть, зажмурилась. Может быть, он просто исчезнет, и ей не придется лгать. Она открыла глаза: Коул по-прежнему сидел на кровати и сжимал ее руки в своих сильных ладонях. Она видела, что и он во власти такого же неистового желания.

– Нет, я не хочу уходить.

Тлевший в его глазах огонек сладострастия запылал в полную силу. Коул медленно поднялся, заключил в ладони ее лицо и стал нежно целовать, перебирая, теребя своими подвижными губами чувствительную поверхность ее более мягких податливых губ, щекоча жесткой щетиной девичью кожу. Она льнула к его груди, бесстыдно прижималась животом и бедрами. Он зарылся ладонями в ее волосы, губы ползли по шее вниз, прокладывая дорожку поцелуев к ключице, и вновь вверх, к мочке уха. Миранда не двигалась, наслаждаясь ощущениями, которые дарили ей его священнодействия.

Наконец и ее руки, очнувшись от сладостного паралича, побежали по его талии, бедрам. Коул, застонав, вновь нашел ее губы, языком ощупывая их контуры. Миранда, больше не в силах выносить это мучительное блаженство, открыла рот, завлекая его язык, и они закачались как в танце, естественном и эротичном.

Обнаженные до предела нервы звенели, сознание затуманилось. Руки Миранды сами собой оказались под его футболкой и, обследовав каждую мышцу, каждую линию на спине и груди, храбро проникли под пояс джинсов. Она почти неосознанно старалась привести его в состояние безумия, в которое он вверг ее. Коул дышал тяжело и прерывисто, молния на джинсах едва не расползалась. Думая о том, какая там заключена энергия, Миранда испытывала страх и восхищение.

С нежностью, столь же глубокой, как владевшее его телом желание, он стянул с нее футболку, лишь слегка задевая костяшками пальцев шелковистую кожу груди. Густые волосы огненным каскадом рассыпались по оголенным плечам.

Миранда тихо вздохнула, изумляясь тому, что под взглядом Коула испытывает не смущение, а гордость. Уголки его рта изогнулись в едва заметной улыбке, озорной и доброй. Кончики пальцев ласковым ручейком побежали по горлу к ложбинке на груди, очертили полные округлости и, словно похотливые паучки, щекотливо поползли к окаменевшим соскам. По телу девушки прокатилась волна сладостной дрожи.

Теперь настала очередь Миранды. Чувствуя себя совершенно непринужденно и раскованно, она тоже сняла с него футболку и смело потянулась к пуговице на джинсах. Коул перехватил ее руки.

– Подожди немного, – пробормотал он умоляюще и, нагнувшись к ее часто вздымающейся груди, языком и зубами затеребил соски. Его губы поползли вниз по нежной коже, к животу, зарылись в горке рыжевато-каштановых волос, нырнули еще ниже.

Коул чувствовал ее нетерпение, но, вознамерившись не спешить, медленно опустился на колени и осторожно стащил к лодыжкам ее тренировочные штаны. Миранда стремительно выпуталась из них и отпихнула в сторону. Коул глухо хмыкнул, опаляя жарким дыханием тугие завитки ее волос. Удостоверившись в том, что она уже достаточно влажная и разгоряченная, он пощипал губами чувствительную кожу на внутренней стороне бедра, поласкал впадинки на коленках, изящные ступни.

Миранда рассмеялась, увидев устремленный на нее снизу насмешливый взгляд напроказившего мальчишки. Коул поднялся и притянул ее к себе, крепко прижимая к своей твердой волосатой груди. Миранда впилась ногтями в его спину.

– Все, сдаюсь, – хрипло прошептал он. – А то ведь покалечишь.

Миранда быстро расстегнула пуговицу и молнию на его джинсах, но Коул, вопреки ее ожиданиям, не торопился раздеваться. Он смотрел на нее выжидающе, насмешливо изогнув выразительную бровь. Она приняла вызов и, опустившись на колени, почти воздушными поцелуями осыпала затвердевшую плоть, нежно трогая ее ногтями, потом, следуя его примеру, заскользила губами по мускулистым ногам.

Коул толкнул ее на постель, и оба позабыли о времени, исследуя друг друга руками и губами, кончиками пальцев и языками. Когда возбуждение достигло апогея, Коул быстро надел презерватив, но, прежде чем погрузиться в нее, кончиком члена поласкал взбухший клитор.

Миранда выгнула шею, зарываясь головой в пуховую подушку; ее налившаяся грудь уперлась прямо в его жадный рот.