Коул покачал головой.

– Иногда мне нравится просто слушать тишину.

Миранда была приятно удивлена. Ей почему-то казалось, что певец ни секунды не может жить без музыки. То, что Коул способен был оценить красоту тишины, свидетельствовало о многогранности его натуры. С другой стороны, не так уж тут и тихо. Свист ветра, врывающегося в окна машины, щебет птиц, мычание коров – все эти звуки выстраивались в своеобразную гармоничную мелодию.

Коул нажал на клаксон, хотя на дороге других машин не было, и свернул на посыпанную гравием дорожку, отмеченную только решетчатым ограждением. Они въехали под свод густых крон кедров и дубов и стали спускаться в долину. Миранда почему-то решила, что подъездная аллея ведет к одному из замеченных ею домов на холмах. Вид оттуда, должно быть, потрясающий. Через несколько секунд впереди показался утопающий в зелени небольшой бревенчатый домик.

– У меня здесь клочок земли в сто пятьдесят акров, – объяснил Коул, рассказывая то, что ей уже было известно, – хотя в моем распоряжении все семьсот. Хозяин соседнего владения с западной стороны живет в Хьюстоне и сюда наведывается нечасто. Он рад, что мы с Буббой можем приглядеть за его хозяйством.

– С Буббой?

– Типичное техасское прозвище, – с грустью заметил Коул, – но для этого парня самое что ни на есть подходящее. Он хороший малый. Его настоящее имя Рей Сконд. Мы знаем друг друга с детства: вместе и в детский сад ходили, и в школу бегали. Ему не слишком повезло в жизни. Сейчас он работает механиком и сторожит мое хозяйство.

– Чудесное место. И совсем рядом с городом. Почему ты не живешь здесь постоянно?

Коул выключил мотор, остановив машину возле красной модели «форд-эксплорер», и повернулся к Миранде.

– Вообще-то я собирался поначалу, когда обосновался здесь, но Бубба тогда потерял работу, а я знал, что не смогу жить с ним вместе. Вышвырнуть его отсюда я не мог, совесть не позволила. Тут я услышал, что продается квартира, и решил, что это будет неплохое помещение капитала. Думал, поживу пока там, а Бубба тем временем попробует наладить свою жизнь.

Миранда, не дожидаясь, пока Коул откроет для нее дверцу, самостоятельно выбралась из машины. Коула, похоже, это позабавило, но он промолчал.

– Ты меня познакомишь с Буббой? – спросила Миранда, вопросительно глянув на домик. Она старалась скрыть свое разочарование.

– О, нет. Он на работе. – Коул кивком указал на «форд». – Это мой автомобиль.

Миранда вслед за ним направилась к дому, все еще расстроенная из-за того, что он находится не на вершине холма. И вдруг ей сразу стало ясно, почему Коул выбрал для своего жилища это место. За домиком, окруженным кедрами и тополями, блестела речка, кристально чистая, прозрачная вода бурлила и пузырилась, обтачивая лежащие на дне камни, которые играли всеми цветами радуги в солнечных лучах, пронизывающих кроны деревьев.

Коул остановился рядом с Мирандой.

– Какая прелесть, – еле слышно сказала она, словно боялась потревожить волшебную мелодию безмятежно журчащей реки.

– Я сначала думал построить дом на холме. Оттуда замечательный вид. Но эта речка так взяла меня за душу. Я почувствовал в ней… – Коул помолчал, подыскивая нужное слово, чтобы объяснить свои ощущения этой особенной женщине, которая часто чувствовала то же, что и он, – близкое существо. Друга.

Миранда ответила ему понимающей улыбкой. Она тоже любила воду, будь то океан, река или просто фонтан. Коул упоминал, что у него через две недели день рождения. Значит, он Скорпион, и его стихия – вода. Ею тоже управляет знак воды. Миранда никогда особо не верила в гороскопы, но сейчас подумала, что в астрологии, возможно, есть какой-то смысл.

– Когда у меня возникает желание полюбоваться просторами, – продолжал Коул, устремив взор на вершину холма, – я сажусь на коня и скачу вон туда. Получаешь еще более сильное впечатление, когда ты верхом на коне… И внезапно перед тобой разворачивается… – Он смущенно замолчал, чувствуя себя почти неловко от того, что высказал вслух сокровенные мысли, которыми ни с кем прежде не делился.

Неожиданно из лесочка на другом берегу реки донесся треск и конский топот. Миранда резко повернулась влево и увидела трех восхитительных лошадей, во весь опор скачущих к берегу. По пятам за ними мчался пес с золотистой шерстью. У самого берега лошади поубавили прыть, и две из них с шумом и брызгами ринулись в воду, третья немного замешкалась. Собака нетерпеливо залаяла на нерасторопную упрямицу, и та тоже наконец оказалась в реке.

Радостно плескаясь рядом с последней лошадью, пес дождался, пока все его подопечные перешли речку, и кинулся к дому. Лошади остановились у деревянного забора и тихо заржали, выбивая копытами землю. Пес легко пролез под ограждением и запрыгнул на руки присевшему на корточки Коулу, облизывая его лицо и виляя хвостом, да так быстро, что хвост расплывался в воздухе неясным пятном.

Миранда, поначалу немного напуганная столь стремительным появлением питомцев Коула, расхохоталась. И пес, и лошади приветствовали хозяина с такой бурной радостью, будто не видели его несколько лет. Коул взглянул на Миранду. Собака последовала его примеру.

– Миранда, это Регги. Регги, познакомься с Мирандой.

Регги обратил к девушке свою морду с высунутым языком и с секунду изучал ее добрыми карими глазами. Коул затаил дыхание, вспомнив, что при знакомстве с Сейбл пес все время рычал и пытался оттереть его носом от гостьи. Регги никогда не причинял зла Сейбл, но и любви к ней не выказывал. Сейбл тоже не скрывала своей неприязни к собаке. Ее раздражали мокрый язык Регги и его покровительственное отношение к Коулу. И ранчо ей не нравилось. Он привозил ее сюда раз или два, но она все время нервничала и держалась настороже, а потом и вовсе отказалась приезжать.

Регги снова замахал хвостом и, прыгнув к наклонившейся к нему Миранде, лизнул ее языком. Девушка, получив признание пса, с благодарностью прижалась к его мокрой морде и погладила гладкую золотистую шерсть.

– Замечательный пес. Он всегда пасет твоих лошадей или это случайно так получилось?

– Вообще-то Регги сам надрессировался делать это. Он слышит мою машину и знает, что я еду. Ему нравится за мной бегать, и, думаю, лошадей он сгоняет, чтобы облегчить мне труд. – Коул горделиво улыбнулся.

– Умница. – Миранда, потрепав собаку, проследовала за Коулом к дому.

Они поднялись на террасу с качелями и стульями из мореного красного дерева. Коул нажал на металлическую ручку тяжелой деревянной двери, которая оказалась не заперта, и пропустил Миранду в дом.

– Бубба никогда ничего не закрывает. Он думает, что мир населяют одни только честные люди, как он сам.

– Я бы тоже этого хотела, – неожиданно помрачнев, ответила Миранда.

Девушка переступила порог и с восторгом огляделась. Интерьер дома был оформлен в деревенском стиле: просто, грубо, по-мужски. Однако эта грубая простота не отталкивала и не претила женскому вкусу. Миранда вспомнила свой первый визит в квартиру Рика, где она сразу почувствовала себя нежеланной гостьей, настолько там все было строго, аккуратно, законченно и приспособлено только для проживания мужчины. А в доме Коула было много незавершенности, требовавшей ласкового прикосновения женской руки: свободное пространство на стене, пустая каминная полка, кресло, нуждающееся в новой обивке. В этом доме нашлось бы место для женщины.

Несмотря на то, что стены были сложены из темной древесины, комната, в которой они находились, полнилась светом, лившимся в окна. Пол покрывал индейский ковер толстого плетения, на котором стояла разнородная мебель. Стены украшали поделки и произведения искусства западных мастеров и американских индейцев, выполненные из самых различных материалов: чеканного металла, глины, гальки и даже луба, расписанного маслом. Над камином висела картина– возможно, полотно Джорджии О'Кифф.

Возле кухни стоял небольшой круглый дубовый стол, заваленный грязными тарелками и кофейными чашками. В раковине тоже высилась груда посуды.