Видимо, прочитав в моих глазах готовность выстрелить, Антон сообразил: блефовать опасно. Ну, это уже кое-что.

Фигурки в черных мантиях сломя голову бросились выполнять приказ. Если когда-нибудь вступлю в секту, то обязательно на руководящую должность: пешкой быть — удовольствие незавидное.

Краем глаза я следил за аколитами. Пен с Джулиет оказались не в соседней комнате, а лежали на полу прямо здесь, под кафедрой. Джулиет по-прежнему находилась в коме/ трансе/неизвестном мне состоянии и никак не отреагировала, когда ее вынесли к алтарю и опустили справа от Фанке. А вот Пен была связана, с кляпом во рту, в полном сознании и злая, как сто чертей. Бац! — она пнула одного из сатанистов в место, вероятно, давно посвященное темному владыке. Он дико вскрикнул, сложился пополам и выронил ноги Пен. Двое товарищей тут же пришли на помощь и успешно завершили начатое, положив Пен слева от Фанке, так что, если смотреть с моей позиции, Антона зажали между двумя хорошенькими заложницами.

Затем, умело играя на публику, Фанке поднял кулак — получился эдакий салют — и тут же разжал ладонь, дабы продемонстрировать медальон Писа на новой цепочке, свисавший с его указательного пальца. «Veni, puella»,^[54] — прошептал он. На миг вокруг его пальца материализовался призрак Эбби. Взгляд перепуганной девочки метался из стороны в сторону, от лица к лицу, скользнул по стройным рядам сатанистов и дольше всех задержался на мне, опалив бурлящей ненавистью.

— Кастор, я никогда не лгу, чтобы произвести впечатление. Я лгу, чтобы достичь конкретной цели, но сейчас, как видите, сказал правду. А теперь опустите пистолет, если, конечно, не готовы заплатить за мою жизнь жизнью Памелы. Ведь максимум, на что вы способны, — это убить меня, только обряд все равно будет доведен до конца.

— А где же мужчина? — нагло поинтересовался я, стараясь выиграть время.

— Его нет, — выдавив улыбку, признался Фанке. — Вообще-то я планировал использовать вашего дружка зомби, Николаса Хита. Да, мне известно и о нем, и об иных достойных внимания фактах вашей биографии. В конце концов, мы же поначалу союзниками были! Только отправившись за зомби, мои люди наткнулись на другое существо, и я не устоял перед соблазном. Владыка Асмодей суккубов не жалует, значит, я поступлю правильно, скормив одну из них пламени, которое его освободит.

В устремленных на меня глазах горела злоба и откровенное издевательство: так смотрят люди, абсолютно уверенные, что у них на руках все карты.

— Мужчина бы не помешал, — добавил Фанке. — С точки зрения баланса и гармонии. Однако решать вам. Можете продолжать свой любительский фильм нуар, либо можете занять место Памелы Бракнер и умереть внутри круга. Я разрешаю, если прямо сейчас опустите пистолет и извинитесь передо мной за неуважительное отношение.

Я замялся. Антон, естественно, лгал, но в тот момент по множеству разных причин важнее всего было тянуть время.

— А где Никки? — поинтересовался я, стараясь выиграть хоть несколько секунд. Видимо, на фитиле оказалось куда больше воска, чем я предполагал; видимо, Баскиат не перезвонила в участок, чтобы прослушать сообщения; видимо, удача, как обычно, от меня отвернулась.

Фанке нахмурился.

— Ваш покойный дружок в целости и сохранности. А вот в подробностях я так до конца и не разобрался. Он заперся в проекционной кабине на втором этаже кинотеатра, и когда мои люди попытались открыть дверь… — Фанке осекся, и я увидел, что он ухмыляется. — Ну, полагаю, вы неплохо осведомлены о его системе безопасности. Я потерял достаточно ценных соратников и без выкуривания зомби из норы. Впрочем, суккуб составила более чем достойную замену. Думаю, решение нанять вас, Кастор, стало одним из самых удачных в моей жизни. Поначалу я просто хотел избежать лишней огласки, а получил столько дополнительных бонусов! Однако мы задерживаем обряд, слишком задерживаем. Так что, пожалуйста, ваше решение.

Фанке выжидающе на меня смотрел, и в его глазах читалось, что в отличие от кое-кого он не имел ни малейшей потребности блефовать. Антон твердо решил довести задуманное до конца, даже если я взобью его внутренности парой пуль со срезанными головками. Так или иначе, сатанинский обряд продолжится.

Пытаясь не обращать внимания на Эбби, безжизненный взгляд которой проникал в самое сердце, я кивнул.

— Хорошо. Развяжите Пен, дайте минут пять, чтобы успела уйти, и я отдам пистолет.

— Нет! — отрезал Фанке. — Вы сейчас же отдадите пистолет и доверитесь моему обещанию не трогать Памелу. Решайте!

Напрасно я ждал громовых раскатов взрыва с дальнего ряда скамей либо стука в переднюю дверь с воплями «Откройте, полиция!». Тишина, в которой зловещей гиперзвуковой прослойкой ощущалось напряженное внимание Асмодея, осталась ненарушенной.

Выдержав долгую паузу — Антон уже открыл рот, собравшись заговорить не со мной, а со своими помощниками, потому что кивнул в их сторону, — я перевернул пистолет рукоятью вперед и протянул ему. Еще один удовлетворенный кивок — и Фанке передал пушку высокому бледному аколиту, бесшумно выросшему за его плечом.

— А как насчет извинений? — спросил Антон тоном сердобольного учителя, которому очень не хочется браться за розги.

— Мечтать не вредно! — отозвался я. — Ты ведь об этом мечтаешь, да, Антон?

Никогда в жизни не видел такой холодной улыбки!

— Клещ, держи мистера Кастора под прицелом и заведи в круг. А еще пусть кто-нибудь накинет ему на шею удавку, чтобы поменьше шевелился. Почему-то он кажется человеком, способным нарушить свое слово.

Мгновенно осмелев, сошки в черных рясах налетели со всех сторон — спину и плечи облепили чужие руки. Меня потащили к кругу, который я лишь сейчас смог рассмотреть как следует. На первый взгляд новый круг — точная копия того, что я видел в квакерской молельне, только, естественно, целый, без расщепленной половицы. Вдобавок его нацарапали на камне кончиком ножа, а не начертили мелом. Полуготовые планы спасения, яркими слайдами мелькавшие в сознании, мгновенно потухли.

Высокий парень, названный Фанке Клещом, с излишней настойчивостью прижал к моей пояснице ствол, а его помощница, высокая плотная женщина, осторожно накинула на шею проволочную петлю удавки. Осторожность объяснялась лишь боязнью поранить пальцы, ведь едва гаррота оказалась на месте, сатанистка натянула ее так, что она впилась в шею чуть ниже кадыка. Концы проволоки были обмотаны вокруг деревяшек, которые женщина держала, словно реаниматор — пластины дефибриллятора, хотя, по сути, петля больше напоминала гильотину. Чуть шевельнусь — голова останется на месте, а телу придется двигаться без нее.

Фанке встал с противоположной стороны круга вместе с невесомым призраком Эбби, которого его сильный кулак держал за то место, где у людей расположено сердце. В мертвых глазах девочки читался такой страх, что смотреть было больно.

С торжественными лицами аколиты — за исключением Клеща и женщины с удавкой — заняли места внутри большого круга, простиравшегося от ограды алтаря с одной стороны до прохода с другой. Их оказалось больше, чем я думал: по крайней мере человек сорок. Вероятно, некоторые проникли через главный вход после того, как авангард обследовал церковь и открыл им двери. Поэтому я не видел, как вносят Пен с Джулиет. Среди появившихся позднее был и невысокий шотландский доктор; это он сделал мне уколы от столбняка, когда я потерял сознание в доме Пен.

С распятия на происходящее недоуменно взирал Христос.

— Кастор, я бы предпочел начать с вас, — без тени враждебности проговорил Фанке. — Вам, как и Памеле, здесь совершенно не место. Во многих отношениях вы недостойны присутствовать на столь торжественной церемонии. Однако первым будет уничтожен дух ребенка. С этим тянуть нельзя. Пока не вызван темный владыка, браться за другое жертвоприношение неразумно. В общем, Кастор, придется подождать и, прежде чем вам позволят забыться вечным сном, убедиться, что все ваши попытки и махинации закончились крахом. Поймите, с моей стороны это вовсе не жестокость, а, так сказать, оптимизация процесса.