— Мне сначала тоже так казалось, но если подойдете сзади, думаю, ваш диагноз изменится.

Колдвуд одарил меня еще одним выразительным взглядом, но совету все-таки последовал и с любопытством взглянул на затылок Шихана, точнее, на место, где он когда-то был, а сейчас практически отсутствовал. Как только сержант исчез из виду, призрак Лесли Шихана утратил к нему интерес: он поднял руки и смотрел на них в полном замешательстве, будто вспоминая, куда дел ключи от машины.

— Вы, конечно, эксперт, но осмелюсь предположить, что пистолет приставили к виску над ухом, и пуля прошла немного под углом. Если бы стреляли сзади, выходное отверстие оказалось бы на лице.

— Пули не было, а пистолет использовали не обычный, а пневматический с ударным выдвигающимся стержнем, как на скотобойне… Видите, левая сторона черепа примята, кости почти все в ране. Пулевое ранение выглядит иначе. Эй, если наблюешь, такое взыскание наложу — вовек не забудешь!

Последняя фраза адресовалась не мне, а копу, который и раньше казался слегка нездоров. С места, где он стоял, открывался прекрасный обзор на весьма деликатные части тела Шихана — те, что по идее должны прикрываться черепной коробкой. Судя по всему, зрелище копу не нравилось: дождавшись кивка Колдвуда, он бросился к двери.

Отпустив беднягу, сержант сосредоточился на мне.

— Где тело? — потребовал он. — В смысле, материальное? Где нам его искать?

— Не имею ни малейшего понятия, — честно ответил я. — Можете спросить сами, Шихан вас видит. Кстати, он увидел вас куда раньше, чем вы его.

— Но вы же эксперт! — ловко подначил меня Колдвуд.

— Изгоняющий нечисть — это одно, а детектив — совсем другое, — умело отбился я. — У меня нет значка, который можно сунуть под нос, да и вообще, вызвать мертвеца на откровение — задача не из легких, но если оставите меня с ним наедине, я постараюсь. При свидетелях даже пробовать не буду.

Сержант задумался и ответил не сразу.

— Ладно, — буркнул он, но тут же предостерегающе поднял указательный палец. — Тронете улики — всю душу вытрясу, понятно, Кастор?

— Мне наркотики не нужны, — ответил я. — От мертвецов кайф ловлю.

Пробормотав какое-то богохульство, Колдвуд вывел своих людей со склада. Не успели уйти, стало так спокойно! Я решил сделать паузу, пропитаться настроением и лишь потом браться за мистера Шихана. Вистл я спрятал в потайной карман, специально пришитый к подкладке шинели (да, мне нравятся шинели в стиле русских белогвардейцев, потому что позволяют скрыть множество грехов), нащупал в соседнем серебряную флягу с невероятно терпким греческим бренди, сделал глоток — и божественный напиток разбежался по телу, словно пламя по ветхому зданию. Неправильно, совсем неправильно, но в подобные моменты алкоголь придает сил и помогает удержаться на плаву.

Второй глоток обжег десны и превратил кровь в раскаленную лаву, а я, собираясь с мыслями, разглядывал календари. Обычное мягкое порно: какая-то Эбби, какая-то Сюзи… По словам Колдвуда, Шихан предпочитал материал попикантнее. Что же, плотским утехам теперь конец. Почти десять лет я занимаюсь изгнанием нечисти и, хотя о загробной жизни знаю совсем немного, одно могу сказать точно: секса там нет.

Итак, ждать больше нечего: память Шихана наверняка пострадала не меньше, чем затылок, так что бравых ребят Колдвуда он уже забыл. Спрятав флягу в карман, я подошел туда, где стоял призрак. Хм, стоял… Ноги сантиметрах в пяти над коричневыми пакетиками, то есть примерно на уровне пола. Подобно гипнозу, смерть выявляет глубинные инстинкты — Лесли Шихан сторожил свой тайник.

— Так, — непринужденно начал я, — значит, вы умерли. Ну и как оно?

Глаза Шихана метнулись ко мне, но, увы, ненадолго. Концентрация внимания у него нулевая, что, пожалуй, неудивительно.

— Наверное, шок пережили, — не унимался я. — В одну секунду все шло своим чередом, и вдруг этот парень хватает вас, тащит в подворотню, а потом ба-бах! — и солнце слепит глаза, но уже с другой стороны, через дыру в затылке.

Шихан нахмурился и правой рукой сделал какой-то невнятный жест. Бледные губы зашевелились.

— Небось не сразу поняли, что случилось, — сочувственно продолжал я. — Сначала думали: «Боль можно вытерпеть, главное, жив остался». Время шло, и в душу начали закрадываться сомнения: «Почему я до сих пор на этом месте? Как здесь оказался? Что делать дальше?» А проблема, дружище, в том, что ничего уже не поделаешь, ибо это — привилегия живых. Мертвым… Да, мертвым остается лишь смотреть.

Глаза Шихана расширились. Трудно сказать, проникли ли мои слова сквозь броню, тонкую дымку воспоминаний, или что там у призраков вместо рассудка. Его руки снова дернулись, и я услышал шепот, чуть слышный, как шелест ветра в траве:

— Пол… пол…

От мертвых многого не добьешься: обычно себя жалеют, и язык не поворачивается их за это упрекать. Небеса чаше всего воспринимаются как единение с Господом и восхваление его Божественной силы — такое за пару часов любого утомит, не говоря уже о целой вечности. С другой стороны, этот парень торговал дурью, казарменной порнухой и неизвестно чем еще, так что сочувствие лучше умерить и использовать для других целей.

— Да уж, ситуация дерьмовая, — задумчиво проговорил я. — Какой-то ублюдок прикончил вас, Шихан, жизнь отнял. Тут даже в ад поверишь, только из желания представить, как он в нем горит!

— Пол… Пол… Пол…

— Да, это мы уже проходили.

— Поли… — чуть слышно шепнул призрак Шихана, но у меня лисьи уши, и я пытаюсь ловить звуки абсолютно на всех частотах.

— Поли, — повторил я и отвернулся. Шихана сейчас лучше не отвлекать: по всей видимости, дефицит внимания с каждой секундой будет все острее. — Значит, это Поли вас прикончил? Вот и верь после такого друзьям! Ну как, мучились от боли, или все прошло быстро и незаметно?

Повисла долгая пауза, а затем раздался едва слышный шелест:

— Б-б-больно… Он с-с-сделал больно…

— А где это случилось, у вас в квартире? — допытывался я, стараясь сохранить тон нейтральным, так что, боюсь, со стороны казалось, будто мне невыносимо скучно. — Он позвонил в дверь, а потом — бац! — и вы умерли? Или встреча произошла где-то в городе?

На этот раз пауза тянулась еще дольше, а я не спешил ее прерывать, чувствуя: она может принести результат.

— Бронза, — наконец ответил Шихан, — бро-о-нза… — Странно, но шепот отчасти напоминал зависший в воздухе стон, растянутый до предела, в котором на месте басов звучали дисканты — почему-то мертвым трудно даются низкие ноты. — Забери…

Через секунду воцарилась другая тишина, и, оборачиваясь, я уже знал, что увижу: Шихан исчез. Разговор сильно его истощил, и призрак рассеялся на отдельные танцующие в воздухе пылинки: ни материи, ни энергии — ни уловить, ни оценить, ни сконцентрировать. Деваться ему больше некуда, значит, призрак вернется. Но случится это не скоро.

Я шагнул к двери и оказался на узком асфальтовом перешейке, отделявшем склад от улицы. Возле здания всего несколько машин: «примера» Колдвуда, наверняка указанная в налоговых вычетах, и три стандартных полицейских фургона. Сам сержант стоял неподалеку и с кем-то беседовал по сотовому. Копы в форме и эксперты в белых халатах разбились на две группы и, подобно рабочим муравьям, обменивались феромонами. С севера дул прохладный ветерок, но хотя бы дождь перестал. За топорными многоэтажками Колиндип-лейн садилось солнце, и тяжелая масса стальных туч плыла по небу, словно вода в сточную канаву.

Закончив разговор, Колдвуд закрыл сотовый и подошел ко мне.

— Ну, как? — Судя по тону, он не ждал от меня ровным счетом ничего, таким образом, застраховав себя от разочарования.

— Шихан назвал Поли, — ответил я, и в изумлении брови сержанта взлетели к самым корням волос. — По крайней мере мне так показалось. А когда я спросил про место гибели, ответил что-то вроде «бронзу забери».

— Брондзбери, — перевел на нормальный язык Колдвуд. — Точнее, «Автосервис Брондзбери». Мать твою, неужели подфартило? Если тело до сих пор там… — Он уже спешил к «примере», на ходу набирая номер. Копы тут же подняли на него глаза в ожидании указаний — такая помесь флегматичности и подобострастия встречается лишь у тех, кто носит форму, — но сержант полностью сосредоточился на телефонном разговоре.