— За кого ты меня принимаешь! — негодующе воздевая руки к потолку, бушевал Никки. — За владельца ночлежки? «Спальные места для всех, дополнительные одеяла по требованию»?

— Никки, это ведь только на пару дней или даже меньше. В любой момент она может проснуться и уйти.

— Тащи своего секс-демона в другое место! Нет, Кастор, на этой неделе геморроя от тебя с лихвой хватило!

Мы стояли в главном зрительном зале кинотеатра, где Никки держит насос и генератор для своих кондиционеров. В тонкости «перекачивания электроэнергии» и «отмывания вольт» я никогда не вникал, но каким-то образом мой приятель охлаждает тысячу кубических сантиметров воздуха до четырех градусов Цельсия, а на счетчиках государственной электроэнергетической системы и стрелочка не шелохнется. Наверное, там где-нибудь стоит колесо, и несчастная белочка крутит его, надрывая сердечко.

Однако сегодня мудреная система дала небольшой сбой, и Никки, забравшись под насос, копался в его внутренностях с гаечным ключом в одной руке и ацетилено-кислородной горелкой в другой. Горелка очень напоминала плащеносную ящерицу: Никки прикрепил к ее наконечнику отражающую насадку, чтобы при работе на него попадало как можно меньше горячих искр. Он только что побывал в целительных руках Имельды, однако даже незначительное (пара градусов) потепление сказывалось на продолжительности жизни. Точнее, на продолжительности жизни после смерти.

Я решил попробовать другую тактику:

— Слушай, она вполне способна заплатить. Допустим по сотне за ночь. Как только проснется, попрошу с тобой рассчитаться.

— Да? А вдруг решит, что дешевле выпотрошить меня и вверх ногами повесить на ближайшей эстакаде? Забыл, кто собирал для тебя данные об Аджулустикель? Мне лучше твоего известно, как она опасна! Подай изоленту!

Я ногой подтолкнул рулончик поближе к Никки. Тот протянул руку, нащупал, но спасибо не сказал.

— Сто пятьдесят за ночь, — предложил я.

— Кастор, ты что, не понял? Я не доверяю ей и видеть не хочу. Физическая безопасность для меня превыше всего. Ждать, когда в комнате для гостей проснется секс-демон с психопатическими наклонностями? Нет, увольте! Кто знает, в каком настроении она проснется?

— Никки, у тебя есть комната для гостей?

— Верно, нет.

— Как вариант, она могла бы расплатиться информацией.

— Какой еще информацией?

Блестящая идея пронеслась мимо, словно пылинка в холодном воздухе, и я поймал ее на лету.

— О том, что случится дальше.

Прессинг, чистой воды прессинг, и довольно нелепый, но я устал от постоянных «нет».

Выкатившись из-под насоса, Никки уставился на меня с глубоким подозрением и живейшим интересом одновременно.

— Что ты сказал?

Я надул щеки и пожал плечами.

— Только то, что ты мастерски прячешься от неминуемого. Настоящий виртуоз! Но ведь рано или поздно конец все равно наступит. Разве не интересно узнать, где окажешься?

Никки принялся вытирать запачканные копотью пальцы бумажным полотенцем, не поднимая глаз: изображать бесстрастность было ой как непросто.

— Все равно боюсь, что она оторвет мне яйца и станет носить вместо серег, — кисло пробормотал он.

— Здесь есть склад с надежной дверью и висячим замком?

— Да, а что?

— Еда, питье и уборная Джулиет не нужны. Почему бы до моего возвращения не запереть ее на складе?

Возникла пауза, во время которой Никки продолжал вытирать пальцы.

— Угу, — сделанным безразличием промычал он, — ладно. Договоримся следующим образом: ты отнесешь ее в подвал и закроешь, а как разберешься с делами — сразу же заберешь. Пока она здесь, я не стану ни касаться ее, ни подходить близко. Когда проснется, мы побеседуем под твоей личной охраной. Я задам… скажем, пять конкретных вопросов и получу пять конкретных ответов — конкретных в моем понимании, а не в твоем.

— Согласен. Пойду принесу Джулиет. — Отвернувшись, я зашагал к двери.

— Эй, я тут прочитал, где нашли тело девочки! — крикнул мне вслед Никки. — Так что ты оказался прав: все это время она была мертва. Зря я сомневался, по призракам ты настоящий спец. Хотя кое-что, наверное, не знаешь… Информация хранилась в закрытом файле, который я взломал, околачиваясь по соседству.

Остановившись, я обернулся и взглянул на него с другого конца зала. Все сиденья давно убрали, поэтому справа и слева меня окружали аккуратные ряды штырей, словно поле, вместо семян засеянное металлоломом.

— Где именно «по соседству»? — уточнил я.

— На сайте «Мапстек». Это внутренняя система обмена данными, столичная полиция у Интерпола собезьянничала. Туда стоит заглянуть, хотя бы чисто для смеха. Наши горе-специалисты понятия не имеют, как устроен мир, как разные мелочи цепляются одна за другую. Пытаются нащупать связь между преступлениями, но действуют слишком прямолинейно: кроме гребаной методологии ничего не применяют, вот и упускают самое главное. Ну, самых крупных преступников, в смысле, настолько крупных, что почти никогда не попадают в поле зрения… Копы совершают промах за промахом, а репертуар сменить не могут.

— Эбби Торрингтон, — напомнил я, столкнув с рельсов его параноидную болтовню, прежде чем она успела набрать скорость.

Никки выглянул из-под насоса, слегка обозленный тем, что его прервали.

— На теле имелись повреждения, нанесенные после смерти. Буквально через минуту, когда девочка еще истекала кровью. Кто-то царапнул ее шейку, и сзади осталась ссадина.

Я примерялся к новой информации, но в голове накопилось столько разного дерьма, что сосредоточиться никак не получалось.

— Хочешь сказать, по коже чем-то провели? Чем-то шероховатым?

— Да, вроде того. И по задней стороне шеи, и слева, но уже чуть выше, и спереди на уровне подбородка.

Второй удар ножом? Вонзили нож в сердце Эбби, а потом голову решили отрезать? Вполне вероятно… Однако великан со штурмовой винтовкой продолжал наступать, тела падали направо и налево. Довести задуманное до конца не удалось, пришлось ограничиться пунктиром, эдакой линией отреза…

Я покачал головой. Нет, неправильно… Инструменты придурки-сатанисты держат в полной боевой готовности. Если уж решили принести человеческую жертву, то вряд ли воспользуются для этого обычным столовым ножом, в надежде, что он перережет мышцы и разрубит кость.

— С шеи что-то содрали, — вслух предположил я. — Какое-то украшение.

— Какое еще украшение?

— Медальон на цепочке.

— Тоже вариант. Но дергать следовало сильно.

Память услужливо воскресила кулак Денниса Писа, крошащий буфетную стойку «Темзского коллектива» в сантиметрах от моего лица.

— Да, силы хватило…

Я вернулся к машине и, занося Джулиет в кинотеатр, продолжал обдумывать ситуацию. Пожалуй, моя теория, вернее, серия логических выводов, получилась довольно смелой, но, казалось, можно воссоздать картину — по крайней мере частично. Значит, так: каким-то образом Пис узнал, что должно произойти в молитвенном доме и кто будет участвовать. Вероятно, прежде чем убить, он выпытал признание у Мелани Торрингтон. В итоге Пис отправляется туда со спасательной миссией, но приходит поздно: Эбби уже погибла.

Поздно или как раз вовремя?

Деннис целится в начерченный мелом круг и превращает в щепки добрую половину пола. Сектанты разбегаются, орут и так далее, а он срывает с шеи Эбби медальон.

Раз не удалось спасти тело, он хочет спасти хотя бы дух, но для этого требуется нечто вещественное.

Наверное, я слишком долго занимаюсь изгнанием нечисти, потому как все действия Писа казались разумными. Любой специалист, привыкший относиться к паранормальным явлениям как к самым обычным фактам, увидел бы в них железную логику. Большинству призраков нужен материальный якорь, без него им не выжить — я доказал это, когда освободил убитых девочек из больницы Стенджера и позволил им скитаться по свету. В адской панике момента, момента смерти, в незнакомом месте, среди незнакомых людей, дух Эбби наверняка прильнул бы к чему-то своему. Похоже, Пис — настоящий профессионал: он четко понимал, как выбрать это «что-то» и как им потом распорядиться.