— А до этого…

— А до этого в каждом из тех людей поселится свой маленький демон, не столько контролируя, сколько вынуждая смотреть на вещи с иной, дьявольской перспективы. Опять-таки чем сильнее демон, тем сильнее принуждение. В принципе восприятие может измениться совсем чуть-чуть: молодой парень вдруг поймет, что если на дороге остановит патрульный, его несложно подрезать левым крылом, таким образом, создав копу проблемы посерьезнее. А если подружка на первом свидании откажется целоваться, есть чудесный вариант: накачать ее снотворным, а потом изнасиловать.

— Принести вам что-нибудь еще? — У столика вновь появился официант, неутомимый, словно молодой кобель: такому нужно постоянно бросать палку, если не хочешь, чтобы изнасиловал твою ногу. Я попросил вторую порцию виски, а Джулиет до сих пор не допила свою «Кровавую Мери».

— Ладно, — кивнул я, когда парень наконец убрался, — твоя мысль понятна. В храм святого Михаила нагрянул демон, и частицы его сущности дождем просыпались на головы находившихся там прихожан. Но всего себя он людям не отдал и до сих пор в какой-то ипостаси присутствует в храме — этим и объясняется холод, медленный пульс и остальное дерьмо.

— Я такого не говорила, — отозвалась Джулиет.

— Ну, я делаю выводы и дорисовываю картину. Суть-то в этом?

Суккуб залпом допила свой коктейль.

— Скорее один из вариантов, — согласилась она. — Я дала тебе лишь примеры, а не универсальное объяснение. Действительно, кто-то вселился в прихожан святого Михаила. Кто-то сильный, сумевший проникнуть в душу каждого из них. Возможно, этот кто-то — демон, но совсем не обязательно. Духи людей также способны овладевать живыми существами… ты ведь сталкивался с оборотнями?

Я неохотно кивнул, хотя слова Джулиет удовлетворяли меня далеко не полностью.

— В самом деле, сталкивался. Однако насколько я понимаю сущность loup-garous, в тела животных они вселяются не просто так. Подавить душу человека ой как непросто! Я, конечно же, слышал истории об одержимости человека человеческим же духом, но сам с подобными случаями пока не сталкивался.

— Значит, я, возможно, вот-вот внесу свой вклад в историю.

Тон Джулиет не на шутку меня взволновал.

— Я-то думал, мы пришли сюда обсудить стратегический план, а ты, видимо, уже все спланировала сама.

— Собираюсь совершить проникновение.

У правого локтя появился заказанный виски, и я взял его, даже не взглянув. В ту секунду восторженно щенячье лицо официанта окончательно испортило бы мне настроение.

— Куда именно? — уточнил я, хотя уже сам догадался, о чем речь.

— Представлю, что храм святого Михаила — живое существо, — начала Джулиет, — и попытаюсь им овладеть. Если там скрывается дух-захватчик, демон это или призрак, мое появление должно его вытеснить.

— Справишься?

— Да. Вообще-то задача будет не из обычных, но я же родилась и выросла в аду. Должна справиться.

Я обдумал ее решение — оптимизма оно не вызывало; более того, появилось смутное предчувствие дурного. Разобраться, в чем дело, удалось лишь через несколько секунд. Ага, вот он, прокол!

— По твоим словам, совершить подобное можно, лишь обладая значительной силой. Ну, чтобы одновременно вселиться в стольких людей… Вдруг этот демон или призрак, или черт знает кто еще, окажется сильнее тебя? Допустим, ты войдешь в транс, или подобное состояние, направишь свой дух в церковь… Кстати, у демонов есть дух?

— Нет, демоны — это и есть дух. Если он окажется сильнее меня, то просто заблокируется: я попытаюсь войти в храм, а он не впустит. Вместо пористой поверхности натолкнусь на непробиваемую броню. В любом случае серьезного риска не существует: либо получится, либо нет. Если получится, решу проблему с диетой, о которой тебе говорила.

— Ты сможешь это съесть?

— Не съесть, а впитать. Полноценной кормежкой такой процесс не назовешь, потому что кормлюсь я только во время секса. Скорее будет похоже на введение питательной смеси через капельницу.

— Что куда лучше, чем умереть от голода, — без особого энтузиазма признал я, попытался перехватить взгляд официанта, но вместо него напоролся на метрдотеля. — Однако условия примерно те же. Если уступишь противнику в силе, то во вкусное питательное блюдо рискуешь превратиться сама.

— Да, — призналась Джулиет, — возможно. Неужели тебя это беспокоит?

Я тщательно обдумал свой ответ.

— Это же работа, — напомнил я, — и ты мне обещала половину гонорара. Если погибнешь в церкви, денег я не увижу.

— Кастор, ты правда расстроишься? — криво усмехнулась Джулиет. — Ну, если меня съедят? Или сам хочешь помочь мне разнообразить диету?

Подперев голову рукой, я якобы задумался.

— Я поклялся: у меня больше не будет ни одной женщины, даже на устах!

— Принципиальный мужчина! Я таких презираю: для работы хуже не придумаешь!

— Когда собираешься приступить? — осведомился я, прерывая обмен колкостями. От него мне было не по себе, потому что Джулиет вызывает вполне реальное физическое желание, и, зная, кто она такая, я четко представляю, чем все закончится. Бр-р, даже шутки об оральном сексе начинают звучать фальшиво и неискренне.

— Завтра, — объявила она. — За пять минут до полуночи.

— А почему так конкретно? Что произойдет в этот момент?

— Восход луны. Вот только луна завтра невидимая… Время между старым месяцем и новым — самое подходящее.

— Я бы хотел присутствовать. Ну, вдруг что-то пойдет не так и тебе понадобится помощь?

— Чем же ты поможешь, если что-то пойдет не так? — искренне удивилась Джулиет.

— Возможно, и ничем. Однако та компания в «Уайтлифе» навела меня на кое-какие мысли относительно святого Михаила. Я создал бы дополнительные помехи… — Вытащив вистл из кармана буквально на сантиметр, я спрятал его снова.

Глаза Джулиет сузились, что я прекрасно понимал: показывать ей вистл — все равно что угощать Супермена сандвичем с криптонитом.^[35] Тем не менее в апатичном голосе не слышалось ни намека на волнение.

— Ты знаешь, где я буду и когда. Хочешь прийти посмотреть — добро пожаловать, вот только вистл не приноси! А если принесешь — не доставай из кармана. Ты не так меток и точен, как, вероятно, думаешь.

С этим не поспоришь, особенно если в глубине сознания вечным укором маячит Рафи. Вот вам наглядный пример того, сколь опасен может быть огонь дружественных войск. Знаю, сейчас я куда аккуратнее, чем был тогда, и все же опасения Джулиет вполне понятны.

Оставив деньги на столе, я поднялся.

— Угощаю! — объявил я. — Получил аванс от одного из благодарных заказчиков.

— Благодарных? «Как же, Мэкки, вам такое сходит с рук?»^[36] — процитировала суккуб.

— Очень остроумно! Всегда подозревал, что мелодии Бобби Дарина слушают даже в аду.

— Не Бобби Дарина, а Курта Вейля, — поправила Джулиет.

— Угу, конечно, — невозмутимо отозвался я.

Наш уход острым ножом вонзился в сердце юного официанта. Да, реши суккуб отказаться от диеты, здесь ее ждет пиршество.

На улице мы довольно холодно простились, и Джулиет своей обычной по-кошачьи стелящейся походкой зашагала прочь. Даже ни разу не обернулась! Вистл явно испортил ей настроение, видимо, напомнив, что я со своим даром — лучший прототип антител, имеющихся у человеческой расы против таких, как она. Да, в следующий раз нужно быть потактичнее!

Я смертельно устал, но Никки упомянул о каких-то важных новостях, и мы с ним условились встретиться за рекой, у Снежной королевы. Тащиться туда надо через весь город, хорошо хоть на дорогах ночью посвободнее. Я уже собрался оставить «хонду» и ехать на метро: спешки-то больше не было, но это означало, что придется вернуться, вероятно, уже после полуночи, а потом гнать в другой конец Лондона домой. Нет, такой вояж я вряд ли выдержу!

Я поехал по Вуд-лейн, обдумывая короткий маршрут через Хаммерсмит и Фулем, чтобы воспользоваться переправой в Баттерси. Однако груз брошенных и наполовину сделанных дел направил мысли совершенно в другую сторону, и, описав неправильный круг, они вернулись к Торрингтонам и Деннису Пису.