«Да будет известно всем, что мы приняли под свое особое покровительство братьев из ордена проповедников, направленных в нашу Империю для защиты от еретиков и от тех, кто будет оказывать им поддержку, – коих надлежит также считать еретиками, – и такова наша воля, что все должны оказывать проповедующим братьям покровительство и помощь; в связи с чем мы приказываем нашим подданным принимать радушно упомянутых братьев, куда и когда бы они ни пришли, предоставляя им защиту от козней еретиков, помогая им всеми имеющимися средствами в выполнении их дела защиты Веры… и мы не сомневаемся, что вы засвидетельствуете верность Богу и нашей Империи, объединившись с упомянутыми братьями, чтобы избавить нашу Империю от нового и небывалого позора еретического порока».
Конституция декретировала, что осужденные церковью и переданные светским властям еретики должны понести заслуженное наказание. Если под страхом смерти отступник заявит о своем желании вернуться к католической вере, в качестве епитимьи ему следует назначить пожизненное тюремное заключение. В какой бы части империи еретики не были разоблачены инквизиторами или другими усердными католиками, гражданские власти обязаны произвести арест указанных лиц и содержать их под надежной охраной до отлучения от церкви, после чего они должны быть сожжены. То же наказание предусматривалось для сочувствующих, виновных в укрывательстве и защите еретиков. Беглецов надлежало разыскивать, а вернувшимся в лоно церкви из ереси вменялось в обязанность выдавать и разоблачать их.
В императорской конституции содержались и еще более отвратительные постановления. Фридрих II включил в нее положение, гласящее, что «грех осквернения величия божественного сам по себе является более тяжким, чем оскорбление достоинства человеческого, и Бог вымещает грехи отцов на их детях. Чтобы последние не могли следовать отцам в грехах, потомков еретиков до второго колена надлежит считать недостойными уважения и занятия любых государственных постов – за исключением невинных детей, которые объявили об отречении от своих отцов».
Сие варварское законоположение не нуждается в комментариях.
Через четыре года после издания этого жестокого указа, направленного против врагов римской власти, и сам Фридрих за противодействие мирскому влиянию понтификата оказался в опале. Не углубляясь в подробности, отметим, что после примирения с папой он дополнил конституцию 1224 года положением, относящимся к богохульникам: подобно еретикам любой секты, их следовало приговаривать к смерти на костре. Если же епископы пожелают сохранить еретику жизнь, преступника надлежало лишить языка, чтобы никогда больше он не мог хулить Бога.
В 1227 году Уголино Конти, друг Доминика и Фридриха, взошел на папский трон под именем Григория IX.
То был понтифик, который, продолжая усилия, предпринятые Иннокентием III, придал инквизиции статус постоянного подразделения церкви. Он отдал контроль над ней в руки доминиканцев, предоставляя им при необходимости помощь францисканцев. Но участие последних в деяниях ужасного трибунала было столь малым, что может считаться несущественным.
Булла Григория, заложившая некие фундаментальные положения в судопроизводство инквизиции и известная как «Raynaldus», стала законодательством отлучений.
Он предписал всех осужденных церковью передавать светским властям для осуществления наказания, причем всех духовных лиц перед этим надлежало исключить из их ордена. Если они изъявляли желание отречься от ереси и вернуться в лоно церкви, на них полагалось наложить епитимью – пожизненное заключение. Сочувствующие, укрыватели и защитники еретиков тоже подлежат отлучению, а ежели таковые не заслужат прощения в течение года, их следует считать недостойными, им запрещается избирать или быть избранными на какой-либо государственный пост, выступать свидетелями, следователями, наследниками, требовать справедливости, если им причинено зло. Если такой человек – судья, то судопроизводство необходимо у него изъять, а вынесенные им приговоры объявить не имеющими силы; если адвокат, он лишается права выступать в суде; если духовное лицо, он должен оставить службу. Такое же проклятие падет на тех, кто поддерживает отношения с кем-либо из отлученных.
Находящиеся под подозрением в ереси, если они не сумели привести доказательств своей невиновности либо добиться канонического оправдания при рассмотрении их личных качеств и мотивов обвинения, должны быть отлучены. Если они не представят достаточных оправданий в течение года, их объявят еретиками. Их требования или жалобы не будут приниматься во внимание; судьи, адвокаты или нотариусы должны отказываться от выполнения своих функций в их защиту; священнослужителям запрещалось отправлять для них таинства и принимать от них милостыню или пожертвования; так же следовало поступать тамплиерам30 , госпитальерам31 и прочим монашеским учреждениям под страхом лишения права деятельности, которое дает только мандат папского престола.
Устроивший христианские похороны умершему под отлучением навлечет на себя отлучение, от которого не будет освобожден, пока собственными руками не выкопает труп и не предпримет мер, чтобы это место никогда более не могло быть использовано для погребения.
Каждый, кто знает о существовании еретиков и всякого, кто осуществляет тайные моления или чей образ жизни является необычным, обязан под страхом отлучения сразу же сообщить об этом своему духовнику или кому-нибудь, кто заслуживает доверия и может довести это до сведения прелата.
Дети еретиков и сочувствующих еретикам или укрывателей их до второго колена должны быть лишены права занимать любой государственный пост или церковный приход.
К положениям этой буллы присовокуплялись указы губернатора Рима как представителя светской власти, в обязанности которого входило официальное вынесение приговора и приведение его в исполнение: от точного определения меры наказания церковь воздерживалась, требуя лишь «заслуженной кары».
Губернатор приказал: содержать арестованных под стражей до осуждения их церковью, а через восемь дней после этого вынести приговор и привести его в исполнение: собственность еретиков конфисковать, причем треть отдать доносчику, треть – судье, вынесшему приговор, и треть – на городские нужды Рима.
Жилища еретиков или всякого, кто сознательно принимал у себя еретиков, губернатор распорядился сровнять с землей.
Если кто-нибудь, располагая сведениями о существовании еретиков, оказался не в состоянии донести на них, тот должен заплатить штраф в сумме двадцати ливров32. Ежели у него недостанет средств для уплаты, его надлежит изгнать до изыскания этой суммы.
Сочувствующие и укрыватели еретиков за первый проступок подвергаются конфискации третьей части имущества, которая идет на нужды городского хозяйства Рима. Если проступок повторится, совершившего его необходимо изгнать навсегда.
Все сенаторы обязаны присягнуть перед вступлением в должность, что будут соблюдать все законы, направленные против еретиков. Если кто-либо из них нарушит эту клятву, его приказы объявят недействительными, а те, кто под присягой поклялся повиноваться ему, будут считаться свободными от обязательств. Если сенатор даст клятву, но впоследствии откажется от нее или пренебрежет соблюдением данного слова, его надлежит подвергнуть каре как клятвопреступника, объявить недостойным для занятия государственного поста, а также подвергнуть штрафу в две сотни серебряных марок33 , которые пойдут на поддержание порядка в городе.
Два года спустя – в 1233 году – на соборе, состоявшемся в Безье34 , папский легат Голтиер изложил эти каноны в следующих положениях:
