— Ты сбрендил? — Седой, поджав ноги «по-турецки» в своей палатке внимательно смотрел на меня. Мой рассказ о наших дальнейших планах произвел на него сильное впечатление…

— В смысле?

— Да в прямом. Я сначала думал — ты подставить нас хочешь, а теперь вижу — ты суицидник. Сам ляжешь и нас угробишь. Дай-ка я тебе кое-что расскажу… Удав!

Откинув полог палатки, Седой крикнул и через несколько секунд у нашей палатки, словно из-под земли вырос Удав. Он вообще обладал уникальной способностью появляться "как из-под земли". За спиной у него висела Мк11 с которой он осваивался в последнее время на горном стрельбище.

— Глянь-ка вот на этого архаровца……. — Седой добавил несколько крепких русских выражений, неодобрительно характеризующих мою мать, мое умственное состояние и вообще родственников — вот он в Пакистан идти собрался! В банду!

— В какую банду? — не понял Удав.

— В банду! Без поддержки, без детальной проработки легенды — в общем и целом на авось. Ты ему расскажи про Колю Хачатряна, что с ним духи сделали. Помнишь еще?

— Хочет человек — пусть идет… — пожал плечами Удав.

— Да иди ты на…! — разъярился Седой — иди с глаз долой!

Пожав плечами, Удав пошел прочь от палатки.

— Хорошо… Тогда я тебе расскажу. В восемьдесят шестом вот один такой… умный. Звали его Коля Хачатрян, он на дари хорошо говорил — пошел в банду. Добровольцем. Решил внедриться. Легенду ему полгода готовили. Провалился! Нескольких дней хватило! Нашли мы его только через месяц — даже похоронить по-человечески было нечего! Духи его две недели убивали! Две недели!!!

— Слушай! — психанул и я — хорош отца-командира строить! Я тебе не новобранец сопливый! Я к таким ситуациям готовился! Годами! Если можешь что-то дельное предложить — предлагай! А если нет — не… мне мозги компостировать! И истерики нехрен устраивать, как баба!

Седой несколько минут молча смотрел на меня, потом начал другим, каким-то чужим голосом…

— У меня два друга было. Только два — за всю жизнь. Даже те, кто сейчас здесь — так я с ними не дружил. Оба — там остались, за речкой. Я тебе говорю — ты на смерть идешь, духи не пощадят. Вы, американцы, даже не представляете себе, что такое война. Вы сидите и нажимаете на кнопки, в вашем понимании вас привез вертолет, вы выскочили, постреляли в плохих парней и обратно — на базу. А там — восемь сортов кока-колы и подогреваемый унитаз. Духи воюют по-другому. Любой из них снимет с тебя кожу — просто за то, что ты кяфир, неверный, и пойдет ужинать.

— Я все продумал. Моя легенда в том, что ее — нет! Самая лучшая легенда — это настоящая биография, лучше ее быть не может. Поэтому я — пройду.

— Тогда я иду с тобой! — заявил Седой — в одиночку нельзя. Кто-то должен быть на подстраховке, рядом.

— Да как ты не понимаешь. Ты тем и подстрахуешь меня, что останешься здесь. То, что нужно духам — не у меня, а у тебя. Вы — на территории другой страны, вооружены до зубов, прошли спецподготовку. Именно поэтому духи — меня не тронут и даже не будут пытать. Это бессмысленно. Вместо этого они попытаются договориться, тут-то мы и ударим.

— А я тебя вспомнил… — вдруг невпопад сказал Седой — еще сомневался, но сейчас вспомнил. В Алхан-Кале тогда — ты был?

— Ты о чем? Никогда не слышал… Алхан-Кала?

Но оба мы знали, о чем идет речь…

— Что там? — я кивнул на плотно закрытую дверь.

— Там круто. С утра "парни в костюмах за штуку" прилетели, то ли из ЦРУ то ли еще откуда. Потом отвалили куда-то. С РУМО целый день созванивались… — на лице адъютанта капитана МакФаддена, командующего SEAL7 застыло выражение типа "да пошли они все…" — иди и будь осторожнее…

Придав лицу подобающее встречам с большим начальством выражение, я постучал в дверь, и, не услышав ответа, толкнул ее…

В кабинете кэпа МакФаддена было, как и всегда светло, жалюзи отодвинуты в сторону и солнечный свет потоком заливал кабинет. На всю мощность работал кондиционер…

Кроме кэпа, в кабинете был еще один человек — невысокий, худой, пожилой, в отлично пошитом на заказ костюме. Чем-то он напоминал священника — иезуита. Сам кэп сидел на своем законном месте, во главе стола….

— Лейтенант-коммандер Рамайн — представил он меня неизвестному — офицер специальных военно-морских сил. А это — конгрессмен Джонс из комитета по разведке…

— Сэр! — я встал в строевую стойку.

— Вольно, вольно… Присаживайся… Я пока пойду, попытаюсь раздобыть что-нибудь съестное и немного нормального кофе, а не той бурды, что варится у меня здесь…

Когда за кэпом захлопнулась дверь, конгрессмен уставился на меня, его взгляд был способен прожечь лист металла…

— Вы случайно не родственник Томаса Рамайна? — скрипучим голосом осведомился он.

— Я его сын.

— Приятно познакомиться… — по голосу этого сказать было нельзя — я знаю вашего отца по делам ЦРУ…

Интересно, с какой стороны…

— Перейду ближе к делу, лейтенант, не буду понапрасну тратить свое и ваше время… На сегодняшний день мы сотрудничаем с Чеченской республикой Ичкерия, отколовшейся от Российской Федерации. У нас и у наших компаний там свои интересы — по нефти, по строительству трубопроводов… и многие другие. Не скрою… нам выгодно наличие подобного государственного образования… рядом с Россией. Мы ведем переговоры с разными политическими силами в Ичкерии, пытаемся отстоять свои интересы…

То, что я знал об Ичкерии, оптимизма мне не внушало — бандиты.

— Так вот. В начале апреля в Ичкерию с… неофициальным визитом… отправился мой коллега, конгрессмен Сандерсон. Он должен был провести ряд переговоров с ответственными должностными лицами Ичкерии. Одновременно, в сторону Ичкерии направился очередной транш неофициального… кредита, который мы ей выделили… на поддержку демократических преобразований. Получилось так, что чеченцы имели в виду… одну сумму, а пришла немного… другая. И тогда они… попросили конгрессмена Сандерсона немного задержаться в их республике. Воспользоваться их гостеприимством. Пока не придет оставшаяся часть транша… Вы понимаете сложившуюся ситуацию, лейтенант-коммандер?

— Вполне. Бандформирование похитило конгрессмена США и пытается вымогать деньги за его освобождение. Специальные силы должны спланировать и осуществить боевую операцию по освобождению конгрессмена США из плена. Я правильно понимаю?

— Нет, совершенно неправильно… — Джонс скривился, будто раскусил целый лимон — я ожидал от сына Томаса Рамайна большей догадливости. Видите ли… лейтенант-коммандер… мы не везде и не всегда можем размахивать своей большой дубинкой. Если мы проведем силовую операцию по освобождению конгрессмена Сандерсона, то, во-первых, мы подвергнем опасности его жизнь… а во-вторых, все контакты, которые мы годами нарабатывали в Ичкерии, все связи… пойдут прахом. Чего мы допустить не можем. Теперь ситуация ясна?

— Как в тумане, сэр — недоуменно произнес я — что от нас требуется?

— Принято решение — на самом высоком уровне принято, лейтенант-коммандер — разрешить эту проблему мирным путем. Наши ичкерийские друзья ждут оставшуюся часть транша — десять миллионов долларов. Мы решили передать им эти деньги наличными — в обмен на освобождение конгрессмена Сандерсона. Кто-то должен доставить эти деньги, проконтролировать освобождение конгрессмена и вывезти его на территорию США. Мы считаем, что ваша группа, лейтенант-коммандер, подходит для этого идеально…

Мне очень редко в жизни было стыдно. А вот сейчас — было именно стыдно. За свою страну.

— Сэр… Возможно я что-то не понимаю, но… С каких пор Америка платит выкуп за похищенных? Если об этом станет известным — количество похищений возрастет на порядок.