Пройдя курс подготовки бойца специального назначения, он начал снова работать с русскими — но уже как Ахмедулло Мамад, офицер ХАД. Знали его и в Каскаде и в Кобальте и во многих других специальных группах, в изобилии созданных русскими после того, как общевойсковые операции показали свою полную неэффективность. Его знали и уважали, он один из немногих афганцев, кто наравне с русскими ходили на боевые задания. Обычно русские афганцам не доверяли…
Когда русские, в феврале восемьдесят девятого завершили вывод своей группировки войск — многие наши аналитики давали просоветскому режиму Наджибуллы от силы три месяца жизни. Все знали — афганцы, служащие коммунистам как бойцы ничего из себя не представляют. Впрочем, и душманы тоже хорошими бойцами не были — воевали только из-под палки инструкторов, в роли которых выступали арабы — фанатики. Всю войну, все восемь лет, с моджахедами воевали преимущественно русские — поэтому все и ждали что как только они уйдут, режим рухнет, рассыплется как карточный домик…
Не получилось. Странно — при выводе войск такого не мог предсказать никто — но режим Наджибуллы пережил даже своего родителя — Советский Союз. Больше двух лет подготовленные русскими афганцы отбивали атаки моджахедов — в то время как сами главари моджахедов стоило только русским уйти, большую часть времени начали посвящать грызне между собой. А режим держался. Его даже не поколебал мятеж министра обороны Шах Наваза Танаи в девяностом году, непонятно кем и зачем инспирированный — и блестяще, почти без потер подавленный боевиками пятого управления ХАД. Потом, Шах Наваз Танаи фактически станет главным военным советником движения Талибан — но это будет потом. А пока… пока режим сражался…
Силы оставили коммунистов только в начале девяносто второго года. Страны, породившей коммунизм уже не было, она распалась на пятнадцать кусков, там делили власть и никому не было дела до созданных ею детищ. Так, зимой девяносто второго года, преданный и проданный. Прекратил свое существование афганский коммунизм — в столицу страны Кабул вошли вооруженные банды моджахедов…
Нашли они мало чего. Естественно, была сразу открыта самая настоящая охота на ведьм — но вот как раз самых главных ведьм-то идентифицировать и не удавалось. Пропали многие личные дела и картотеки ХАДа и Царандоя — такого не было даже при свержении Захир-шаха и Мохаммеда Дауда. Тогда картотеки, то самое главное без чего не может существовать ни одна спецслужба мира достались коммунистам целехонькими и позволили быстро наладить работу новых, коммунистических спецслужб — а вот моджахеды прогадали. Им достались голые комнаты. Слухи, куда все делось, ходили самые разные. Многие считали, что все документы забрали русские и вывезли их на самолетах Ил-76 при эвакуации посольства из Кабула. Кто-то говорил, что их просто сожгли. О, как бы то ни было — моджахедам они не достались, и своих главных врагов они вычистить из страны не смогли…
Моджахеды держали Кабул недолго — погрязшие в сварах, в разборках, в наркоторговле, они в течение пары лет показали свое истинное лицо. Убийства, грабежи на дорогах, изнасилования, поджоги, повальная наркомания — они надоели всем, страна жаждала хотя бы краткой передышки после полутора десятков лет зверской войны. Трон фактически был свободен, ждал новых властителей — и они не замедлили появиться…
Талибы… В переводе с пушту «талиб» означает студент, в данном случае — студент медресе. Когда мы, американцы финансировали движение афганского сопротивления, мы совершили страшную ошибку, за которую расплачиваемся кровью и сейчас. Движению народного сопротивления нужна была идеология, отличная от коммунистической, но столь же сильная, способная повести народ за собой. Единственной альтернативой коммунизму был ислам. Зеленое знамя против красного. Поскольку в то время ни в ЦРУ ни в Пентагоне, ни в Госдепартаменте в течениях и ответвлениях ислама никто не разбирался — все с радостью купились на предложение короля Саудовской Аравии организовать в лагерях афганских беженцев курсы по изучению "истинного ислама" и прислать туда своих учителей и проповедников. Никто не задумался над тем, что в Саудовской Аравии единственной официальной религией является ваххабизм — крайне жестокая и агрессивная ветвь ислама. А если кто-то и задумался — то решил, что так оно и лучше. Ведь от самоубийственных атак фанатиков должны были страдать русские, не мы. Постепенно начали понимать, что ваххабиты ненавидят американцев ничуть не меньше чем русских — и своей ненависти учат детей в пакистанских лагерях — но было уже поздно. Семена уже были брошены в землю, чтобы через десятилетие дать свои ядовитые всходы…
Первое поколение талибов — детей, взращенных в ненависти и фанатизме, подоспело как раз тогда, когда русские ушли из Афганистана. Армия, готовившая к жестокому бою в одночасье оказалась не нужна — а кроме того, как убивать во имя Аллаха эти дети ничего не умели делать. Русские ушли — а лагеря работали, с каждым годом пополняя армию фанатиков…
В одном селении — это было недалеко от Кандагара в конце лета девяносто четвертого года — группа солдат какого-то мелкого полевого командира, после ухода русских промышлявшего грабежом на дороге и обкладывавшего данью и так живших впроголодь местных жителей, схватила двух девочек-подростков, затащила их в свой полевой лагерь и там зверски изнасиловала. Такое они проделывали не впервые — грабили, насиловали, убивали. Власти в стране не было, и прав был тот, у кого больше боевиков, оружия и патронов. В этой местности больше чем у них, оружия и патронов не было — поэтому они уже привыкли делать все, что им взбредет в голову, нагло попирать законы предков и священный для каждого горца кодекс чети «Пуштун-Валлай», и оставаться полностью безнаказанными. Они даже не предполагали, что из мерзкий поступок станет последним камешком, что столкнет вниз лавину…
Группа возмущенных жителей селения, откуда родом были изнасилованные девочки, пришли к местному мулле — которого звали мулла Магомет Омар или просто мулла Омар. Выслушав гневные речи, мулла собрал своих бывших студентов — талибов — чьим отличительным знаком стала черная чалма и напали на лагерь, где произошло злодеяние. Кое-кто, конечно, отстреливался — но у большинства бандитов просто рука не поднялась стрелять в муллу и тех, ко шел с ним. Отряд был разоружен, а его командир повешен на стволе танковой пушки. Мулла Омар в бою был тяжело ранен — лишился правого глаза — но выжил. В руки первых талибов попало первое оружие.
Так начинался новый акт в нескончаемой, кровавой и жестокой афганской трагедии. Так разгорались угольки костра, который опалит впоследствии многих, и которому суждено было вспыхнуть адской вспышкой десятков тонн авиационного керосина в Нью-Йорке осенью двух тысяч первого года…
