За окном раздался гудок машины мисс Роуз. Селина поспешно рассовала по карманам все необходимое — ключи, деньги, носовой платок — и выбежала из дома.

— Пойди позови Уилла, — велела ей мисс Роуз.

Селина неохотно повиновалась. Она постучала и, не дожидаясь ответа, вошла. Уилл сидел на незастеленной кровати; «молния» на его джинсах не была застегнута. Казалось, он только что проснулся, причем во сне его мучили кошмары.

— Меня прислала мисс Роуз. Она приглашает тебя с нами в город на праздник.

— О, тут по—прежнему отмечают Четвертое июля? — невнятно пробормотал Уилл. — Гуляния, обжираловка, фейерверки?

Селина кивнула:

— Мы с мисс Роуз с утра стоим у лотков на благотворительном базаре, но потом мы свободны. Так ты едешь?

— А кабина для поцелуев все еще бывает?

Против воли Селина улыбнулась; Уилл вспомнил забавную стародавнюю традицию.

— Нет.

— Жаль. Я бы заплатил пару долларов за то, чтобы поцеловать тебя не на глазах у всех этих лицемерных снобов.

Улыбка Селины сделалась шире.

— Поехали, и ты получишь возможность сделать это бесплатно.

Уилл покачал головой:

— После того, что случилось с Мелани, мне не стоит появляться на их пиршестве.

— Уилл, никто не станет обвинять в этом тебя, — сказала Селина и тут же почувствовала, что ее голос звучит весьма неуверенно.

— Ты и сама сомневаешься, — ответил Уилл, поднялся с кровати и приблизился к ней. — А ты как думаешь? Имею я отношение к ее смерти?

— Нет, конечно.

— Сегодня по радио сказали, что Мелани была убита в четверг. А если я скажу тебе, что в четверг я был в Новом Орлеане? Причем именно в квартале, где она жила? Может быть, твое мнение несколько переменится?

— Ты, Уилл, не мог ее убить. И мы оба об этом знаем. — И все—таки в ее голосе не было полной уверенности. — Полицейские из—за этого приезжали? Да? Они узнали, что ты был в Новом Орлеане в тот день?

Уилл мотнул головой:

— Нет, они приехали потому, что мое имя всплыло в ходе следствия. Мелани не скрывала, что собирается встретиться с отцом Джереда и содрать с него серьезные баксы. Поскольку отцом Джереда все считают меня, они и решили обратиться в первую очередь ко мне.

— Только не говори, что ты там был в тот день, — почти умоляюще проговорила Селина.

— Почему?

Вместо ответа Селина погладила его по груди, по животу, дотронулась до расстегнутой «молнии». Он удержал ее руку, и тогда она посмотрела ему в глаза.

— Если в городе узнают, что ты был в Новом Орлеане в день убийства, никаких доказательств не потребуется. Тебя линчуют.

Уилл криво усмехнулся:

— Ты обо мне беспокоишься?

— Да, Уилл.

Он выдержал пристальный взгляд Селины, затем наклонил голову и провел пальцем по ее шее.

— Тебе идет белое.

— Без него я еще лучше.

— Я это знаю, — вздохнул Уилл, поднес ее ладонь к губам, поцеловал и отпустил. — Ладно, девочка, беги. Веселись. Там много парней, которые могут тебя развлечь. А меня оставь в покое.

Уилл отошел от нее, но она не шелохнулась.

— Вечером, к фейерверку, придешь?

— Может быть.

Селине показалось, что Уилл не ответил «нет» только для того, чтобы не затягивать разговор и выпроводить ее. Что ж, придется уйти.

Мисс Роуз не удивилась, увидев, что Селина выходит одна.

— Такого упрямого гордеца я в жизни не встречала, — ворчала она, выезжая на дорогу. — Половине города нет никакого дела до того, появится он сегодня или нет.

— Зато остается вторая половина, — возразила Селина. — И они—то дадут ему понять, что им не все равно. Мисс Роуз, человек имеет право на гордость. Тем более когда у него нет ничего больше.

Мисс Роуз пристально посмотрела на нее.

— Не хочу спрашивать, чем вы занимаетесь, когда остаетесь вдвоем. Вы взрослые люди и можете распоряжаться собой сами. Мне только хотелось бы знать: рассчитывать ли на свадьбу в ближайшем будущем.

Свадьба. Это означает многое — любовь, будущее… Пережив предательство Викки и Ричарда, Селина решила про себя, что настанет и ее очередь создать семью. Настанет день, когда она встретит хорошего человека, полюбит его и навсегда свяжет с ним свою судьбу. Но после встречи с Уиллом она почему—то перестала размышлять на эту тему. Она не могла себе представить, какая жестокая необходимость может заставить его жениться на ней. Господи, она даже не в силах затащить его в постель. Любовь, церемония в церкви, брачный договор — все это лишь сладкие грезы. Несбыточные.

— Нет, — холодно сказала она. — Никаких свадеб.

— Почему? Неужто ты считаешь, что слишком хороша для него?

— Мисс Роуз! — возмущенно воскликнула Селина.

Старуха тяжело вздохнула.

— Он—то, по—моему, считает, что ты чересчур хороша для него. — Видя по сердитому лицу Селины, что она собирается что—то возразить, мисс Роуз добавила: — Я же вижу, какими глазами ты на него смотришь и как себя ведешь, когда его нет. Так что у меня были основания задать тебе такой вопрос. Я любопытна, как все старухи, ты уж прости.

Селина что—то недовольно проворчала. Любопытство старухи зашло слишком далеко. Такой вопрос даже сама Селина не смеет себе задавать.

И все—таки этот распроклятый вопрос мучил Селину весь праздничный день, наполненный, разумеется, пересудами насчет Мелани. Ответ пришел уже в сумерках, когда она разыскивала в лесу футбольный мяч своего племянника и случайно набрела на Уилла.

Уилл стоял, прислонившись к дереву, и лениво подбрасывал мяч четырехлетнего Ника. Каким образом Уилл здесь оказался? Как он узнал, что именно Селина, а не Викки и не Ричард, откликнется на нытье Ника?

Селина оглянулась. Поляну окружал густой кустарник, так что они с Уиллом находились в уединении.

Она сунула руки в карманы и решительно направилась к нему. В ответ на его улыбку она также улыбнулась.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Селина.

Уилл снова подбросил мяч.

— Я же сказал, что, может быть, приду к фейерверкам.

— Отсюда их не видно.

— Неправда.

Уилл кивком указал ей направление, она обернулась и увидела среди ветвей деревьев яркие огни.

Селина повернулась к Уиллу.

— Их гораздо лучше видно с того места, где обосновались мы.

— Можно подумать, твоя мама любезно пригласит меня разделить с вами трапезу, — насмешливо заметил он.

— Моя мама вполне любезна.

— Возможно. Зато твоя сестра этим достоинством не отличается, и я уверен, что твой отец не будет особенно любезен, видя, что честь его маленькой дочурки под угрозой. — Уилл в последний раз подбросил мяч, вложил его в руки Селины и притянул ее поближе. — Я не хочу смотреть фейерверки в обществе твоих родителей, твоей сестры, человека, за которого ты якобы хотела замуж, и их выводка.

Он хочет остаться с ней наедине. От этой мысли в Селине проснулось неудовлетворенное желание.

— Есть и другие места, — шепнула она.

— Там нельзя.

Уилл наклонил голову и слегка коснулся губами ее губ. Она выдохнула с легким стоном, и его язык скользнул к ней в рот.

От него пахло табаком, а на губах чувствовался вкус спиртного. Может быть, алкоголь придал ему решимости? Или под воздействием алкоголя он позабыл о важных причинах, вынуждавших его воздерживаться от контактов с ней?

— И этого там нельзя, — прошептал Уилл, расстегивая ее блузку.

Его руки уже сжимали ее груди, распаляя ее желание. Она застонала, но спохватилась и умолкла.

Голоса за кустами притихли. Где—то невдалеке раздался глухой удар, и небо осветилось пурпурным светом. Начался главный фейерверк. А другой фейерверк взрывался в теле Селины, во всех местах, которых касался Уилл. Он склонился над ней и прикусил ее сосок. По ее телу прошла дрожь, у нее перехватило дыхание, и все же она нашла в себе силы остановить его.

— Почему? — выдохнула она.

Очередная ракета разорвалась в небе каскадом серебряных звезд, и они на мгновение осветили лицо Уилла. Оно было столь серьезно, что у Селины замерло сердце. Уилл молча ласкал ее грудь, заставляя трепетать в мучительной неге.