И тут же Уилл подумал, что если Селина встретит такого доброго малого, пока здесь он, то он, недолго думая, убьет этого мерзавца. И накажет ее.

«Я наказал бы тебя с удовольствием…»

Он поднялся со скамьи и отошел на ее крыльцо.

Крупные капли со стуком упали на ступени, и через минуту по земле потекли первые ручейки, так как вода не успевала просачиваться в пересохшую почву. Рубашка Уилла мгновенно промокла насквозь. Не прошло и нескольких минут, как шум дождя перекрыл все остальные звуки, за исключением раскатов грома. На жаждущую землю обрушился долгожданный ливень. Он остудил воздух и наполнил его запахом влаги взамен ароматов цветов и горьких запахов, доносившихся от находящихся вверх по реке химических заводов. Ливень—целитель.

Уилл расслышал приближающиеся шаги Селины и предупредил себя об опасности; он с трудом владел ситуацией, когда Селина была рядом, и не мог допустить, чтобы она застигла его врасплох.

— Куда ты собирался ехать?

Теперь он отважился взглянуть на Селину и увидел, что рубашка ее все еще была расстегнута, но Селина тщательно запахнула ее, скрестив руки на груди. Увы, она не намеревалась менять позу. А он желал увидеть ее всю — и так же отчаянно желал, чтобы она была закована в броню.

Он отвернулся и заставил себя сосредоточиться на ее вопросе. Куда он собирался ехать? Не куда, а откуда. Подальше от Гармонии. Может быть, снова на восток, в один из туристических центров на побережье Атлантики; в таких местах летом всегда нетрудно найти работу. Или на север, где прохладнее, или на запад, в сухой климат пустыни. Да какая разница, куда ехать?

Он мог бы даже вернуться в тот маленький городок в Алабаме, явиться к тамошнему шерифу и сесть в тюрьму на долгие годы. Там он будет уверен, что его не потянет к Селине.

— Я никогда не строю планов, — ответил он.

— То есть ты просыпаешься и решаешь, что тебе пора двигать дальше? — Она поднялась на крыльцо и встала напротив него. — И ты голосуешь попутным машинам или идешь пешком до тех пор, пока тебе не покажется привлекательным какой—нибудь город?

— Что—то в этом роде.

На самом деле он редко выбирал города, потому что они казались ему «привлекательными». Все зависело от возможности найти работу, наполнить желудок и устроиться на ночь не на голой земле.

— А тебе нигде не хотелось остаться насовсем? — продолжала расспрашивать она.

— Нет, нигде. Были, конечно, такие места, откуда трудновато было уходить.

Уилл подмигнул Селине, как бы говоря: «Ну, ты понимаешь». Однако он намеренно вводил ее в заблуждение. Да, ему изредка встречались городки, о которых он впоследствии жалел. Но вовсе не из—за женщин. Просто из—за комфорта. Мягкая постель, чистое белье, горячая ванна в любое время дня, завтрак, обед и ужин — при его образе жизни покинуть все это было гораздо труднее, чем покинуть женщину.

Он переступил с ноги на ногу и сменил тему:

— Я просмотрел те книги, что ты принесла…

Холщовая сумка с толстыми книгами, посвященными ремонту старых домов, осталась на полу в доме для гостей, когда Селина вышла оттуда два с чем—то часа назад. Днем Уилл намеревался отправиться в город и зайти в библиотеку, но его планы расстроил разговор с мисс Роуз. Он думал о библиотеке еше тогда, когда не знал, что мисс Роуз верит в него еще меньше, чем шестнадцать лет назад.

— Я подумала: может, тебе что—нибудь из них пригодится, когда ты будешь работать в доме Кендаллов.

— Ты удивительно проницательный библиотекарь. — Уилл улыбнулся. — Тебе хорошо платят за способность предугадывать пожелания читателей?

— Прилично.

— Значит, прилично.

Он повернулся к ней, убрал руки с ее груди и привлек ее к себе. Но не для того, чтобы поддаться искушению обхватить ее, отшвырнуть в сторону светло—розовую ткань, обнажить эти груди… Вместо этого он непослушными пальцами застегнул рубашку на все пуговицы.

— Сели, никакие деньги на свете не помогут предугадать мои желания, — очень серьезно прошептал он. — От меня ты можешь получить только страдание. Помни это.

С этими словами Уилл сошел с крыльца, хотя дождь и не думал ослабевать и молнии сверкали так же непрерывно, и пересек двор. У двери дома для гостей он обернулся.

Селина все еще стояла на крыльце. Одинокая, желанная, недоступная…

Вторник и большую часть среды Уилл провалялся в гамаке; на животе у него лежала открытой одна из книг Селины. Ему предстояло многому научиться в области капитального ремонта старых зданий, а времени было в обрез. К счастью, в своей жизни он много работал на строительстве и умел готовить цемент, класть кирпичи, закладывать фундамент, возводить стены, стелить кровлю.

Из всех работ, которыми он занимался в течение шестнадцати лет, строительные работы были ему по вкусу больше всего, так как они давали возможность находиться на свежем воздухе и работать руками. К тому же он строил нечто долговечное, что будет стоять много лет спустя после того, как он покинет город, нечто, чем он будет по праву гордиться. Пусть сам по себе он мало что представляет, зато плоды его труда хороши.

Во вторник утром у него состоялся разговор с мисс Роуз насчет работы и людей, которые будут ее выполнять. Предполагалось поручить ему обязанности старшего на площадке, но главным начальником бригады будет некто Роджер Вудсон. Он и его люди занимались строительными работами много лет. Вудсон слыл многоопытным специалистом и порядочным человеком. Уилл решил про себя, что сделает для себя выводы о его порядочности после того, как они познакомятся в понедельник утром.

Вспомнив про мисс Роуз, Уилл испустил вздох, тяжелый, как жаркий и неподвижный воздух, отложил книгу и стал смотреть на зеленую листву над головой. После того памятного разговора он почти не видел мисс Роуз. И во вторник, и в среду он готовил себе сандвичи на обед в ее отсутствие, а ужинать накануне и вовсе не стал. Должно быть, он больше не сможет с легкостью есть ее хлеб и жить в ее доме, по крайней мере, до тех пор, пока не приступит к работе и не почувствует, что честно отрабатывает свое содержание.

Ты обокрал этих женщин?

Один—единственный вопрос мог бы перевернуть весь мир. Если бы мисс Роуз проявила хотя бы оттенок неуверенности в его вине, если бы где—то в глубине ее души осталось место для сомнения в том, что мальчик, которого она воспитала, способен красть у добрых старух… Но она не усомнилась. Она выслушала Реймонда и шерифа и уверилась в виновности Уилла. И их отношения нарушились. Непоправимо? Ему оставалось только надеяться на лучшее. У него на всей земле осталась только мисс Роуз. А если она не допустит мысли о его невиновности, то Селина — тем более. Как только ей все станет известно, она будет смотреть на него так же, как и мисс Роуз в воскресенье.

А надежды на то, что Селина останется в неведении, нет. Шериф Франклин скорее всего будет держать язык за зубами, зато Реймонд позаботится о том, чтобы информация о постыдных преступлениях Уилла стала всеобщим достоянием. А ведь в городе ему и так никто не верит, за исключением разве что Селины. И то — пока.

Легок на помине!

Шикарный «Линкольн» Реймонда скользнул на площадку между домами. Стекла машины были подняты, значит, внутри работал кондиционер. «Линкольн» — прекрасная машина, роскошь, как и многое другое, что не ценит человек, выбравшийся из—за руля. Все, что принесли ему фамильные капиталы Кендаллов, он считает само собой разумеющимся для человека его положения. Великолепный дом, лимузины, модные костюмы. Ему бы стоило поголодать, не иметь никаких средств передвижения, кроме собственных натруженных ног, сознавать, что необходимо зарабатывать на жизнь трудом, настоящим, физическим трудом, потом и кровью, горбом и мозолями. Тогда, может быть, он научится уважать тех, кто принес ему и его предкам все богатства, научится ценить не им созданные ценности.

— Мисс Роуз нет дома! — крикнул Уилл, прежде чем Реймонд приблизился.