— Но я боюсь в кого-нибудь влюбиться при мысли, что могу его потерять.

— Но ты не можешь думать только о плохом. Лучше узнать любовь и потерять, чем вообще не испытать силу этого чувства, не правда ли?

Адди заставила себя рассмеяться.

— Может быть, не уверена.

Каролина не могла отвести от нее глаз.

— Сейчас ты мне нравишься больше, чем когда-либо, Аделина. Я уже пришла к мысли, что отец все-таки сделал это: испортил тебя всю, без остатка. Но нет, ему это не удалось. Ты славная девушка.

— Благодарю, — сказала Адди, ее глаза блеснули. В первый раз она почувствовала, что они двое – члены одной семьи. Осознала, что она беспокоится за Каролину. Ощутила силу, связывающую их, доверие и привязанность, такие сильные, что, казалось, они всегда были между ними. Она поняла, что они сестры. Это произошло мгновенно, словно падение монетки на мостовую. На место безразличия быстро пришла любовь.

Каролина склонилась к Адди.

— Я скажу тебе одну вещь. Никто не знает, только мама и Питер, — прошептала она.

— Но ты не должна поверять мне свои секреты.

— Я хочу. Я хочу, чтобы запомнила все, что я тебе рассказала. Никогда не бойся полюбить, не повтори мою ошибку. Я не позволяю себе думать, что все могло быть иначе. Это слишком больно. Но у меня есть то, что всегда напоминает мне о Рейфе. Это не просто воспоминание. Это самая дорогая драгоценность, которую он мог мне дать.

Адди притихла.

— Лиа?— едва слышно произнесла она, это имя жгло ей губы.

Каролина кивнула, улыбка промелькнула на ее лице.

— Последнее время ты была с ней такой нежной. Ты ведь к ней привязана, правда?

— Да. Конечно, привязана.

Адди выпрямилась и обняла Каролину.

— Еще до свадьбы с Питером, Рейф и я провели несколько дней вместе, — прошептала Каролина.— Он так и не узнал, что это его ребенок. Я обещала Питеру, что никогда ему не скажу. Но когда я смотрю на нее, я вспоминаю о том, как мы с Рейфом любили друг друга. Каждая женщина заслуживает, чтобы ее так любили, хотя бы раз в жизни.

— Иногда я страстно этого желаю, — застенчиво сказало Адди, в ней боролись желание, надежда, беспокойство и сомнения. Не желая того, она думала о Бене, о его чувственной улыбке и пугающем очаровании. – А иной раз мне хочется всегда оставаться свободной.

Как Лиа. Лиа жила полной жизнью, вместо того, чтобы выйти замуж. Она была счастлива. Или нет? Нет, не всегда она была счастлива, чувствовала интуитивно Адди. В ее жизни было много часов одиночества, которые она не знала, чем заполнить. Наверняка, какая—то часть ее души стремилась к замужеству, детям.

— Оставаться всегда свободной? Я бы не хотела для тебя такой судьбы, Адели. Подумай, как много бы ты потеряла.

— Но что, если бы я влюбилась в того, кого не стоит любить.

— Кто говорит, что не стоит. Мама? Да тебе будет лучше всего с таким мужчиной, который с ее точки зрения тебе не подходит. С таким мужчиной, как… Бен.

— Почему ты о нем вспомнила? – раздраженно спросила Адди. – Что ты видишь в нем такого, что я не могу разглядеть? Если ты надеешься, что между нами может что-то быть, тебя ждет разочарование. По мне, так не стоит ему доверять. Почему вы все думаете, что он не способен на дурной поступок? Откуда у вас такая уверенность, что он не пойдет против отца или не совершит какую-нибудь другую подлость? Внешне он очень привлекателен, а внутри? Нет никаких зацепок, какой же он на самом деле.

— Так вот чем заняты твои мысли, — Каролина выглядела удивленной.— Он, конечно, может быть не таким, каким кажется. Сама я никогда не пыталась в нем разобраться. Но вот что я тебе скажу…Единственный способ узнать, кто он на самом деле, это сблизиться с ним.

Она насмешливо посмотрела прямо в глаза Адди.

— А что, есть вероятность, что он тебе не безразличен?

— Может быть, — неохотно допустила Адди. Она подумала о Расселе и сжала губы. — По ряду причин.

— Ну, так испытай его! Проведи с ним немного времени. Ты, наверное, удивишься, как много общего у тебя и Бена. Он будет с тобой очень мил, если ты только позволишь ему. Я в этом уверенна.

Чем больше она обдумывала предложение Адди, тем более разумным его находила. Провести некоторое время с Беном, узнать его лучше, постараться подружиться. Если ей удастся ему понравиться, это ведь сделает его немного уязвимым? Не имеет смысла настраивать его против себя. Затем если она окажется рядом, это предостережет его от необдуманных поступков. Она окажется единственным препятствием, которое может помешать Бену осуществить его план убийства Рассела. Но насколько правдоподобной будет казаться ее желание подружиться с ним?

— Не будет он со мной милым, — сомневаясь, сказала Адди, – Он только посмеется надо мной, если увидит мою заинтересованность.

Каролина удовлетворенно рассмеялась.

— А вот эта единственная вещь, в которой тебе не удастся меня убедить.

* * * * *

У Адди появилась возможность быть приветливой с Беном гораздо быстрее, чем она ожидала. Поздним вечером он и двое обходчиков были втянуты в первый серьезный конфликт между «Санрайз» и «Дабл Бар». Бен пришел в дом с озабоченным вводом и коротко отчитался перед Расселом. Рев Рас села был слышен на всю округу. Сражение между ковбоями разгорелось по поводу дурацкого забор, и Рассел был в ярости, что не может поставить забор на собственной земле. Каким образом ему сохранить контроль над собственным стадом и защитить его от посягательств? Как ему уберечь свою собственность от воров и скотокрадов?

— Расс, не кипятись, — раздался голос Бена за дверью, так как они с Расселом разговаривали в офисе. Вся семья оставалась в холле и, не смущаясь, подслушивала под дверью. — Я знаю, что ты чувствуешь, но их тоже нельзя винить, ведь одна из их лошадей погибла из-за этого проклятого забора. Животное просто разорвало на куски. Она превратилась в самое ужасное кровавое месиво, которое мне довелось увидеть за долгое время.

Рассел не мог себя заставить посмотреть на ситуацию под другим углом.

— Да мне плевать, из-за чего они помешались. Они набросились на троих моих людей, включая управляющего, и снесли мой забор. Хорошо, мы его восстановим, пять нитей проволоки вместо четырех. Если Большой Джордж хочет со мной воевать, он скоро поймет, что раскрыл рот на кусок, который ему сейчас не по зубам.

Некоторое время стояла тишина. Затем стал говорить Бен, и хотя его голос звучал как обычно, была в его тоне какая-то нота, которая призывала слушать его внимательно.

— Мы поставили забор там, куда не простираются твои владения, Расс, не говоря уж о доступе к воде. Это не прибавляет нам авторитета среди людей. Напротив, люди сочувствуют Большому Бену. Им всем нужна вода и трава для скота, и, по некоторым подсчетам, это мы захватили то, что нам не принадлежит.

— Так вот как ты думаешь, парень? – гневно настаивал Рассел. – Ты думаешь, что мы захватили чужое?

— Я думаю, что сейчас время проявить дипломатию. Я видел, что ты своим поведением вывел из себя многих, когда обстановка и так накалилась. У нас самое большое стадо и больше всего присматривающих за ним ковбоев во всей округе, поэтому мы уязвимы. Будет только хуже, Расс. Разрушение забора – это только начало.

— Наши люди – не мусор, чтобы сбрасывать их со счета. Мы способны взять все, чтобы они не планировали разделить между собой.

— Возможно. Но хотим ли мы этого? У нас есть все, чтобы заниматься собственными делами.

Голос Бена звучал мягко, убедительно.

— Мы все привыкли работать без заборов. Все зависят друг от друга. Ты не можешь изолировать нас от окружающего мира. Один в поле не воин. Я больше тебе скажу: деньги, которые мы тратим на катушки с колючей проволокой и скобы для крепления забора, мы могли использовать для найма обходчиков. Мы просто не можем себе позволить расходы, связанные с ограждением.

Адди казалось, что она сама видит упрямое выражение лица Бена, когда он ответил: