Хотя Конан все слышал, он почти ничего не видел. В темноте он едва различал окровавленную, вздрагивающую руку Сундара, которая торчала из-под обломков. Конан закашлялся и утер слезящиеся глаза, полные песка. Сундар кричал все громче и истошнее.

— Они здесь! Айя нагал ка нокомис кулум…

Конан почувствовал, как по коже поползли мурашки. Вендиец, похоже, решил, прибегнуть к какому-то защитному заклинанию. Значит, Кольцо ничем не могло ему помочь! Сундар в отчаянии молотил ногой по камням. Неторопливое шуршание раздавалось все ближе и отдавалось, гулким эхом — сквозь бормотания Сундара можно было расслышать, как гремят камни, отлетающие в стороны.

— Най харайят милак, айя нагал — Эйя-а-а!

Конан изо всех сил старался пытаясь расчистить завал. Почему он старался спасти жизнь этому вендийцу, в то время как его собственная была в опасности? Потому, наверное, что тот был человеком, а эти — кто бы они ни были, твари вылезшие из-под земли — они оставались гнусными порождениями зловонного мрака.

— Помогите! На помощь! Конан!

Он ухватил руку вендийца — бьющуюся, дрожащую — и рванул в бесплодной попытке высвободить его.

— На помо-о-ощь!

Крик перешел в рыдающее завывание. С того конца завала раздавались хлопки, перемежающиеся трещащими и хрустящими звуками. Вопли вендийца переросли в дикие крики и вой, наполненный ужасом, а затем неожиданно стихли.

Трещали хрящи, раскалывались кости, а мягкая плоть разрывался на влажные клочья…

Камень выпал из онемевших рук Конана… Его лоб был мокрым, пот заливал глаза. На пальце Сундара тускло светилось Кольцо Энкату.

Конан схватил кольцо и попытался стащить его с пальца. Возможно, оно защитит его не лучше, чем Сундара, но хотя бы поможет справиться с Усхором. Как-нибудь…

И вдруг залитая кровью рука высвободилась из-под камней, из обрывков влажной плоти торчал обглоданная кость…

Конан стащил с пальца кольцо, бросил его в маленький мешочек, висящий на поясе, взял меч и стал пробираться обратно по коридору. С той стороны завала по-прежнему слышался треск и хлюпающие звуки.

Запыхавшись, Конан выбежал наконец из этого коридора, выбрался из-за пылевой завесы и проклятой темноты и оказался в еле освещенном, длинном и узком зале, который вел к центру дворца. Где-то вдали еще грохотало, но не сильно. И пол под ногами больше не дрожал. Может быть, это означало, что они вернулись под землю? Нет, сейчас они были на поверхности — и возможно, расползлись уже по всему городу, убивая воинов Орина и наемников.

Наконец Конан оказался в главном коридоре. Где-то впереди, за широко открытыми воротами виднелись люди, целая толпа, заполонившая площадь. Проходя мимо тронного зала, Конан заглянул туда и обнаружил там лишь Тайс, которая, съежившись, сидела под столом… Нет, там была не только Тайс, но и свежие трупы. Конан подбежал к девушке.

— Что случилось?

— Твари… они появились здесь и… они… — бедняжка скорчилась под столом, глядя перед собой и зажимая пальцами рот.

— Тайс!

Девушка подняла глаза; в них ясно читался безумный ужас.

— Что это было?! — закричала она. — Эти… создания!

Конан схватил ее за руку и вытащил из-под стола.

— Во имя Крома, девочка! Приди в себя! — Он ударил Тайс по щеке — та вскрикнула, потеряла равновесие и упала на пол, корчась в рыданиях.

— Кто они такие? — кричала она.

Конан оставил ее. Теперь в глазах Тайс не было огня безумия, только страх. Она сама придет в себя от плача, но уже не сойдет с ума.

У окна лежало тело одного из слуг Орина. Голова его была повернута под неестественным углом, рот зиял чернотой, на щеках виднелись засохшая кровь, вытекшая из-под век. Судя по глубокой вмятине на доспехах, солдат был насмерть раздавлен объятиями гигантского змея.

Конан отвернулся от тел и выглянул в окно. Со стороны центральной площади доносились взволнованные голоса, крики, и киммериец увидел, что каждый клочок земли там был занят толпами солдат — сбившись в тесные группы, они размахивали мечами и бились с жуткими созданиями.

Улицы и переулки зияли огромными дырами, проломанными в плиточном покрытии. В восточном направлении были обрушены целые здания; Конан понял, что под обломками погибло много людей; а за стенами обрушившихся зданий воинов поджидали огромные, черные, покрытые бородавками и узлами щупальца — липкие щупальца, которые обвивались вокруг людей и поднимали их в воздух. В западной стороне солдаты сражались против целой стены подергивающихся, сочащихся гноем конечностей — отвратительных щупалец с огромными присосками и роговыми выступами…

И все же с демоническим отродьем можно было справиться даже без помощи магических сил.

Прикованный к окну, Конан смотрел, как от мощных ударов мелькающих в воздухе мечей щупальца разлетаются на куски. Но площадь усеивало все больше мертвых тел; каждый миг твари вышвыривали в воздух несколько человек — те с криками летели в сторону и разбивались о плиты или падали в огромные дыры, пробитые в земле.

Неожиданно раздался крик. Один из воинов, взлетевший в воздух, пронесся в сторону киммерийца. Он описал дугу, нелепо махая руками и ногами, и разбился о стену замка — прямо под окном, возле которого стоял Конан. Северянин видела, как кровь брызнула во все стороны, и тело сползло по стене, упав среди садовых растений.

Охваченный ужасом и яростью, Конан развернулся, схватил меч и выбежал из тронного зала.

Передняя галерея дворца была заполонена вооруженными солдатами. Они дрались с двумя огромными жирными щупальцами — отрубали кусок за куском, забрызгивая все вокруг оранжевой вонючей жидкостью, сочащейся из мягкой, податливой плоти.

Конан прорвался сквозь толпу, взбешенно закричал и, схватив меч двумя руками, вступил в схватку с одним из щупалец, нанося ему удар за ударом.

На него хлынули потоки гнусной жижи — они залили ему лицо и волосы, и Конан едва не задохнулся от вони; но вот наконец щупальце, иссеченное мечами, шлепнулось на плиты и покатилось вниз по ступеням.

Воины радостно закричали и дружно набросились на второе щупальце. Конан выскочил из толпы, в несколько прыжков спустился по лестнице и побежал по площади. Он увидел Орина — размахивая мечом, он вместе со своими людьми дрался против липкой розовой конечности, которая, сворачиваясь в кольца, выползала из дыры в земле. Издав отчаянный боевой клич, Конан присоединился к товарищам.

Земля затряслась, и вдруг что-то крепко схватило его за ногу и подняло в воздух. Он едва не задохнулась, когда склизкая, мягкая плоть с силой обвилась вокруг груди. Киммерийца замутило — он почувствовал, как его кружит и кружит, чувствовал, как над его головой мечи рубили воздух, увидел промелькнувшие лица, красные от натуги. Слышал, как Орин в неистовстве выкрикивает его имя… Конана снова закружило, и в какой-то момент он поняла, что смотрит сверху вниз на площадь, где мелькают люди, мечи, лошади — все смешалось в схватке с серыми щупальцами.

Конан почти не мог дышать. Он отчаянно рубил сжимавшую его плоть, чувствуя, как клинок пронзает плотные, вздувшиеся щупальца, ощущал зловоние, источаемое густой кровью. Но тварь обхватывал его все сильнее, и вот уже третье кольцо обвилось вокруг его бедер и принялась сдавливать все сильнее. Внезапно щупальце дернулось, словно в судорогах, и объятия его немного ослабли. Внизу раздавались голоса и звон доспехов. Затем рядом, едва не задевая его, замелькали мечи, и Конана залило такой мощной струей вонючей слизи, что он испугалась, как бы не захлебнуться. Поблизости раздался голос Орина: — Конан!

Кто-то схватил его под мышки и начал тянуть, стараясь освободить от цепкого щупальца, северянин ощутил, что хватка твари ослабла, но все же еще не настолько, чтобы можно было свободно дышать, не опасаясь захлебнуться желтой слизью.

Киммериец попытался взмахнуть рукой, держащей меч, но у него ничего не получилось, и со всех сторон доносились лишь лязганье мечей, пронзающих розовую плоть. Конан почувствовал, что падает куда-то назад, но ничего не мог с этим поделать — а затем перед его глазами все померкло…