Кто-то из мужчин грубым, хриплым голосом потребовал еще пива; другой звал служанку поразвлечься; в это время третий орал на бренчащего на лютне немедийца и наставлял — грубовато, но весьма добродушно — как тому получить больше выгоды от своего инструмента.

— А коли ты так сделаешь, тут тебе и денежки — пойди да подлечи свой голос кружкой вина! — Путник взглянул на толпу, грубо ухмыльнулся, затем повернулся к высокому молодому человеку, который стоял возле большого очага.

— Эй… ты тоже, парень — выпил бы да повеселился, а то больно кислая у тебя физиономия.

Молодой человек — его звали Иллес — пропустил это замечание мимо ушей. Это был симпатичный парень, облаченный в неплохую кольчугу и украшенный вышивкой плащ. Все это время он безуспешно старался привлечь внимание постояльцев. Он появился в таверне недавно — его волосы и одежда были еще влажными, но и такой сильный дождь, как тот, что лил снаружи, не смог умерить пыл речей этого юноши. Иллес набирал наемников; он упрашивал этих горячих, добродушных и пьяных людей — в основном солдат — отставить кружки в сторону и поднять мечи, чтобы сразиться за некоего барона Орина, которого незаконно лишили владений.

— Иллес! — крикнул ему кто-то. — Ты сказал свое слово, я мы тебя терпеливо выслушали. А теперь последуй-ка доброму совету — успокойся да выпей-ка с нами кружку вина. Никто не пойдет с тобой на войну в такую ночку, как эта!

— Да вы все трусы, что ли? — резко произнес Иллес; он надеялся разозлить их, но в ответ услышал лишь насмешливые крики. — Неужели… неужели вы думаете, что Орин не сможет заплатить вам? Вы же солдаты, и разве настолько богаты, чтобы отказываться от денег из-за плохой погоды?

— Ты сам себе портишь настроение, Иллес. Сядь лучше да выпей!

Юноша сделал раздраженный жест рукой.

— Вы мне отвратительны — вы сидите здесь, как свиньи, лакающие пойло, в то время как могли бы заслужить золото и богатства. Лагерь Орина находится всего в двух днях пути, и он уже готов платить всем подряд, лишь бы только пополнить ряды своих воинов. Неужели вы не поможете ему вернуть свои владения и прогнать грязного колдуна, который ограбил его город?

— Колдуна, говоришь? — откликнулся из дальнего угла воин с худощавым лицом. — Парень, кажется, ты просишь нас выступить с мечами против волшебства?

В сторону молодого человека повернулось множество лиц, и царивший в таверне беспорядочный гул стал тише. Иллес тяжело вздохнул и воздел руки, словно благодаря за то, что впервые за этот вечер ему удалось привлечь к себе хоть немного внимания.

— Что ж, согласен, — проговорил он. — Подождите… выслушайте меня. Этот маг действительно разбил армию Орина…

Его голос потонул в шуме толпы — люди кричали, свистели и велели ему либо заткнуться и сесть за стол, либо убираться вон.

Иллес закипел от злости.

— Я предлагаю вам золото! — закричал он. — Неужели вы так испугались, что…

Но все было бесполезно. Мимо пробегала служанка, и Иллес схватил с ее подноса кружку с вином, чувствуя, что ему просто необходимо охладить свое пересохшее горло.

— С тебя монета, парень, — сказал из-за своей стойки Ассар.

Иллес вытащил из своего кошеля монету и гневно швырнул ее на стойку.

Таверна снова наполнилась шумом и выкриками, даже более громкими, чем раньше. Песеннику-немедийцу велели прекратить свои песнопения под страхом смерти, и он принялся за ножку птицы; толстая служанка перестала противиться уговорам бродяги и уселась к нему на колени.

Иллес, так и не присев, допил свое вино. Ему стало тепло и комфортно, и, хотя глоток спиртного притупил его гнев, он все еще чувствовал возбуждение. Наконец он оставил кружку и с новыми силами принялся за свое дело.

— Парни… парни! Неужели ни один из вас не поможет Орину в его беде? Путь не так далек, а вас ждет награда…

Его голос вновь был заглушён, но на этот раз шумом, который донесся из-за открывшейся двери таверны.

В зал ворвались ветер и дождь, а вместе с ними — холод и промозглая сырость.

Раздались сердитые голоса людей, требующих, чтобы пришедший поскорее вошел внутрь и прикрыл за собой дверь. Посетитель, одетый в насквозь промокший серый плащ, с шумом закрыл дверь и принялся стряхивать с сапог воду.

— Проходи, проходи, прошу тебя, — закричал из-за своей стойки Ассар. — Садись у огня, я принесу вина. Будешь говядину или дичь?

Половина посетителей разом обернулись и уставились на посетителя, прицениваясь и решая, достоин ли он присоединиться к их бравой компании.

— Ну и здоровяк, — заметил остроносый парень.

— Не говори, откуда только взялся такой… — с набитым ртом высказался его тучный приятель.

Новоприбывший ответил Ассару:

— Да, мяса и вина, да побыстрее. Мужчина, скинув насквозь промокший плащ, опустился на скамью, и она натужно скрипнула под тяжестью мощного тела. Он выжал воду из связанных в хвост длинных черных волос и настороженным взглядом бывалого воина обвел притихшую таверну.

Хриплые голоса стали тише и наконец, в таверне воцарилось полное молчание. Иллес, воспользовавшись моментом, вновь принялся за свое:

— И вновь я призываю вас…

Но тут к юноше подошел Ассар и сердито покачал головой.

— Хватит, — угрожающе прошептал он. — Прекрати испытывать их терпение.

Затем хозяин повернулся к гостю и поставил перед ним тарелку дымящегося мяса и кружку холодного вина. Мужчина поднял на него глаза.

— Сколько?

— Ммм… пять медяков, за все. Долго ли длилось твое путешествие?

— Седмицу по дороге, а последние три дня — в этом аду бесконечного дождя. Спасибо за огонь, а то я продрог до костей! У тебя есть свободная комната?

— Увы, нет. Только конюшня…

— Пускай конюшня. Кто-нибудь позаботится о моей лошади? Она устала не меньше моего, кроме того, споткнулась в колее.

— Надеюсь, она не пострадала?

— Ничего серьезного, но ей нужно отдохнуть и поесть.

— Мой сын позаботится о твоей лошади. Гинкар! — крикнул хозяин и из задней комнаты вышел юноша. — Там, снаружи, лошадь…

— Чалая в яблоках, — сказал черноволосый.

— Чалая в яблоках. Живей, живей!

Гинкар шепотом выругался, накинул плащ и исчез за дверью.

— Еще что-нибудь угодно?

— Все в порядке. Впрочем, можете принести еще вина.

— Конечно…

Тем временем неугомонный Иллес, несмотря на предупреждение Ассара, вновь призывно закричал:

— Воины, я вновь обращаюсь к вам! Барон Орин даст вам золото и приведет к несметным сокровищам. Неужели вам этого мало?

Черноволосый гигант, который, ловко орудуя ножом, отрезал от своего мяса куски, прервал вдруг свое занятие и взглянул на Иллеса.

— О чем это ты говоришь, парень?

Иллес замолк, обернулся к нему и принялся объяснять:

— Барон Орин пытается вернуть себе свое владение — Сафад. Он лишился большей части своих воинов и поэтому послал меня и других набрать как можно больше наемников. А все эти бродяги… — Иллес повысил голос, — всего лишь хвастуны и пустозвоны, а не солдаты, какими они себя считают.

— Я докажу, что это не так, если тебе так хочется — на мечах или без них! — прорычал один из постояльцев, однако Иллес и ухом не повел.

— Как же так случилось, — проговорил черноволосый, — что твой Орин потерял свой город? Разве в Южном Кофе идут сражения? Я ничего не слышал…

— Расскажи ему о колдуне, Иллес! — раздался хриплый голос из другого угла комнаты. — Ему это понравится!

Остальные засмеялись грубым смехом. Но эти слова как будто совсем не взволновали гиганта.

— Колдовство?

— Да, господин. — Иллес нервно сглотнул. — Я как раз собирался сказать, что Сафад захватил маг по имени Усхор. Барон Орин оборонялся очень стойко, но ему и уцелевшим воинам все равно пришлось оставить город. Это произошло всего восемь дней назад. И теперь нам нужны воины…

— Точнее, вам нужны наемники. Что ж, удачи. Кажется, их тут предостаточно. — Его глаза насмешливо сверкнули.

В сердце Иллеса затеплилась надежда.