В мифологии Гермес часто служит для кого-либо проводником между мирами. В качестве психопомпа он сопровождал души умерших в подземный мир. Кроме того, он вывел Персефону из царства Гадеса, проводив ее к матери, Деметре.

Символами Гермеса служили "гермы" -- невысокие колонны или кучи камней, отмечавшие границы владений, дороги, места захоронений, а также помещавшиеся у дверей домов. Таким образом, Гермес был богом, который устанавливал границы и свободно пересекал их.

Психоаналитик-юнгианец Мюррей Штайн называет Гермеса богом значимого перехода. Гермес -- это архетип, присутствующий на "переходных" психологических стадиях -- в частности, в среднем возрасте. Он лиминальный бог, присутствующий в переходном пространстве (от греческого слова liтеп -- пространство под дверью или порог)².

Нередко роль Гермеса играет психотерапевт, выполняя функцию проводника душ во время перехода между важными жизненными этапами. Люди ищут помощи в периоды депрессии после утраты близкого человека или привычной жизненной роли, в моменты неопределенности и тревоги перед лицом чего-то нового; или же во время перехода к очередной жизненной стадии. В течение некоторого времени психотерапевт сопровождает человека на жизненном пути, как сопровождал путешественников Гермес. Иногда терапевт помогает пациенту увидеть опасность, спасая его от гибели, -- как Гермес спас Одиссея, явившись ему, когда тот шел на встречу с волшебницей Киркой (Цирцеей), которая превратила его спутников в свиней. Гермес предупредил Одиссея об опасности и дал защиту от чар колдуньи.

Образ Гермеса ведет также человека, желающего познать и осмыслить царства духа (Олимп), человеческой жизни (земля) и души (подземный мир), а затем рассказать другим о том, что он узнал. Как путешественник между уровнями, Гермес стремится понять разные миры, включить их друг в друга и наладить общение между ними. Это мир ума и интеллекта (Олимп), мир, где руководит и действует эго (земля), и коллективное бессознательное (подземный мир).

Гермеса считают отцом алхимии, загадочной науки, искавшей способ превращения свинца в золото, а также проводившей духовные и психологические изыскания, направленные на трансформацию низких стихий души в этот благородный металл. "Алхимик" стремится отыскать в любом опыте смысл ("золото") и ищет переживаний, трансформирующих личность. Юнг называет этот аспект архетипа Гермеса Меркурианским Духом (так как латинское имя этого бога -- Меркурий).

Гермес спускался в подземный мир, чтобы вернуть похищенную дочь Деметры, Персефону. Он не менее двух раз спасал младенца Диониса -- один раз от смерти, другой раз просто от крупных неприятностей. Мальчишка-Арес тоже обязан ему жизнью. Гермес как архетип или метафора помогает спасти все невинное, уязвимое, божественное и священное в нашей душе, наделяя смыслом опыт, который в противном случае мог бы показаться невыносимым.

Я ощущала спасительное присутствие Гермеса, когда мои взрослые пациенты рассказывали о своем тяжелом детстве и когда читала о детях, которые не поддались панике или отчаянию, заблудившись в дикой местности или на много часов оставшись в открытом море. В какой-то момент им в голову приходила мысль-послание, не позволявшая им совсем пасть духом. Ребенку, подвергающемуся издевательствам, в голову приходит какое-либо объяснение происходящего, например: "Это не мои родители, это просто какое-то испытание для меня". А к ребенку, продолжающему поиски пути к спасению, может прийти послание: "Кто-нибудь обязательно меня найдет", или "Я не могу умереть, потому что я кому-то нужен". В часы тяжелого испытания ребенок цепляется за эту мысль, и она не позволяет ему опустить руки.

Кроме того, Гермес нередко спасает внутреннего ребенка во взрослом человеке, находящемся в состоянии депрессии. В данном случае Гермес может присутствовать в ком-то из окружающих (или внутри самого человека). Он помогает приобрести какой-то позитивный опыт или озарение -- то, что дает свободу игривому, доверчивому и ранимому внутреннему существу, томящемуся в подземном мире (или, используя другую метафору, в сосуде, -- например, Арес был пленником бронзового сосуда, а поэтесса и писательница Сильвия Плас пишет об ощущении, что она томится в звенящем стеклянном сосуде). И наконец, Гермес пробуждает или спасает архетип божественного ребенка (представленного в образе Диониса), таящегося в каждом из нас (более подробно мы поговорим об этом в главе, посвященной Дионису).

Мы призываем к себе Гермеса всякий раз, когда отправляемся исследовать новые территории. Для этого нам необходима любознательность и открытость -- качества, требующиеся как при чтении книги, так и при поездке в чужую страну. Этот архетип способствует возникновению атмосферы спонтанности между человеком и всем, что встречается ему на пути, -- включая страны, материалы, людей. Гермес обращает наше внимание на моменты открытий и синхроний -- тех значимых "совпадений" и "случайных" происшествий, которые загадочным образом увлекают нас в совершенно неожиданные места, где нам как раз и следовало оказаться. Люди, в чьей психике недостаточно архетипа Гермеса, всегда следуют намеченному маршруту и графику и заранее знают, что и когда встретится им на пути. Поэтому, когда мы уезжаем в отпуск или даже просто идем на прогулку без определенной цели, настроившись на приключения, не зная, что нас ждет, позволяя каждой минуте формироваться без нашего контроля, -- мы тем самым приглашаем себе в спутники Гермеса, делая его частью себя.

И еще мы вступаем в связь с Гермесом -- вестником и распространителем информации, -- когда позволяем своей речи "лететь на крыльях воображения". Гермес не планирует свои слова заранее, его красноречие непринужденно, его слова находятся в гармонии с текущим моментом, что дает как оратору, так и слушателям ощущение глубины и свободного парения, перенося их между различными уровнями смысла. Если оратор верит в покровительство крылатого Гермеса, он может не писать подробный, тщательно проработанный доклад, но говорить спонтанно -- имея в голове лишь общие очертания предполагаемого выступления. "Летя на крыльях воображения", мы приобщаемся к изобретательности Гермеса, позволяем материалу течь свободно и непринужденно, -- это совсем не то, что помещать его в тщательно просчитанное прямое и гладкое Аполлоново русло. Мы говорим о том, что знаем, и о собственном опыте. На первых порах для этого требуется отвага, но, когда человек обретает некоторый опыт спонтанных выступлений, его доверие к Гермесу возрастает.