Между тем Брюс Ли обратился к ним со следующей речью:

– Хотим мы этого или не хотим, в окружающих Японию морях вновь и вновь вспыхивают конфликты, чреватые серьезным ущербом для страны. В Восточно-Китайском море уже все кипит. Исподволь идет активный торг вокруг островов Сэнкаку. Может показаться, что территориальный спор, в который вовлечены Япония, Китай и Тайвань, отдан на откуп трехстороннему политическому соглашению. Но это иллюзия. Никакое политическое решение невозможно. Государства готовятся к войне, чтобы отстоять свои экономические интересы. Каждая из сторон, не отступая ни на шаг, ведет закулисные интриги, преследуя свою выгоду. Впрочем, для господ, которые, собственно, и плетут интриги, государственные интересы играют второстепенную роль. Государства напирают друг на друга, как быки, столкнувшиеся лбами. Они воюют, топчась на месте. Мы можем воспользоваться их неповоротливостью и, быстро передвигаясь и маневрируя, пойти на опережение, чтобы защитить интересы простых рыбаков. Для этого требуется судно. Большое судно вроде того, на котором мы сейчас плывем.

Выражусь более конкретно. На островах Сэнкаку имеются богатые залежи нефти, которую Китай и Тайвань рассчитывают получить в свое распоряжение лет этак через двадцать. Покамест они выжидают, довольствуясь тем, что за островами сохраняется статус необитаемых. Но рано или поздно кто-то из них, возможно прибегнув к силе, приберет к рукам эту природную фабрику нефти. Час уже пробил. Самое простое и быстрое – заслать на остров колонистов. «Мироку-мару» поставит всех перед свершившимся фактом. Кроме всего прочего, судно будет регулярно доставлять колонистам предметы первой необходимости. Важно, что «Мироку-мару» может без проблем ходить в японских территориальных водах. Конечно, когда обнаружится, что китайцы самочинно обосновались на японской территории, власти Японии вряд ли будут молчать. Но не стоит волноваться. Если Япония вышлет военные корабли, Китай не останется в стороне. Обе страны дружески обнимутся в Восточно-Китайском море, осыпая друг друга ласками. Тут и Тайвань вклинится, образуется любовный треугольник. В этом треугольнике «Мироку-мару» достанется роль ловкого посредника. Япония ни за что не применит военную силу. Кишка тонка. Сейчас на острова направляются китайские колонисты, но и на Тайване, и в Японии хватает бизнесменов и мафиози, жирующих на доходах соплеменников-рыбаков. Они не преминут поддержать высадку своих парней. И уже вовсю прощупывают почву. Пока еще ни одна страна не готова взяться за оружие, все, чего они добиваются, это заполучить острова в концессию. Но кому бы, в конце концов, ни отошли острова, мы внакладе не останемся. С поручения заинтересованных сторон мы будем делать то, что официально ни одна из них не может себе позволить, так что они нам еще скажут спасибо.

Острова Сэнкаку не предел. Войны назревают всюду, где пролегает курс нашего корабля. Мы выживем. У тех, кто на суше, руки коротки, чтобы нас приструнить. Море – наш союзник. Мы сеем семена войны в расщелинах между государствами и, ни к кому не примыкая, защищаем интересы простых рыбаков. Не ввязываясь в войну, мы победим. Почему? Правда на нашей стороне. Тот, кто разжигает войну, всегда прав. Война – это мир!

Речь Брюса Ли прогремела в душе переводившего ее Самэсу. Точно отзвучал барабанный бой. Однако, изложенные по-японски, те же самые фразы, судя по неловким ухмылкам капитана, старшего механика и радиста, воспринимались как шутка. Лихость «мачо» Брюса Ли нашла отклик лишь у палубных матросов. В сознании старых членов экипажа, притуплённом годами унылой службы на корабле, любое дерзкое заявление, любой смелый жест должны казаться бредом сумасшедшего. Капитан смотрел на Самэсу с откровенной враждебностью. Напротив, молодые матросы, после того как Брюс Ли удалился, обступили Самэсу и спешили поделиться своим восторгом:

– Отлично сказано!

– Правда, что скоро война?

– Мы-то думали, обычный чинуша, а он больше похож на учителя физкультуры!

– Получается, мы плывем на крейсере «Мироку», – отвечал Самэсу.

За какие-то несколько дней Брюс Ли сумел из бюрократа преобразиться в военачальника. Секретарь Ли стал командармом Ли. На время стоянки в Шанхае командарм Ли ввел военное положение и приказал своим уполномоченным строго проверять всех, кто поднимается на борт и сходит на берег. В результате пассажиры-»заложники» оказались под негласным домашним арестом. Кети и ее подручные вкупе с дюжими гвардейцами заняли позицию у трапа, устроив нечто вроде контрольно-пропускного пункта на государственной границе. Перед заходом в Шанхай на борт поднялись несколько чиновников из пограничных служб и подтвердили запрет на пребывание в стране пассажиров, находящихся под арестом. Разумеется, они были подкуплены. В отношении особо докучных умников загодя позаботились создать «обстоятельства», не позволяющие им сойти на берег. Их паспорта выкрали, уничтожили или просто отобрали, так что они оказались на положении нелегальных пассажиров, не смеющих и пикнуть.

Брюс Ли временно перенес свой «штаб» в номер гостиницы «Мир», находящейся в двух с половиной километрах от порта вверх по течению Янцзы, чтобы на месте проводить набор новых членов экипажа для крейсера «Мироку». Число желающих достигло пяти тысяч, видимо, пропорционально населению многомиллионного Шанхая, и, после проверки всех поданных документов, девятьсот пятьдесят отобранных кандидатов ждали собеседования в «штабе». Собеседование решено было проводить раздельно для мужчин и женщин в дортуаре гостиницы «Янцзы», первый этаж которой занимает фондовая биржа. Брюс Ли в обществе Татьяны и еще одной женщины, по-видимому японки, обедал в ресторане на восьмом этаже гостиницы «Мир». Самэсу также получил возможность полакомиться шанхайской кухней, но заметил, что та, вторая, сидевшая за столом, была чем-то расстроена и не проявляла желания поесть. Брюс Ли обращался с ней как с дитятей, собственноручно поднося еду ей ко рту. Самэсу вспомнил, что увидел эту женщину сразу после выхода из порта Кобе. Брюс Ли, угадав его мысли, сказал:

– Знаешь про спящую красавицу? Это она и есть.

Самэсу представился ей, но она никак не отреагировала и словно глядела в пустоту, безучастно жуя.

– Аоичка, – представила ее Татьяна.

– Она явилась в моем сне и нежно растерла мне затекшую лодыжку. Почудилось, что когда-то давным-давно я уже был с ней знаком. Я почувствовал, что она меня оберегает. Даже на поле боя хочется видеть хорошие сны. А она приносит мне хорошие сны.

Татьяна горько улыбнулась, пробормотав в сторону:

– Подлиза!

Брюс Ли, поглаживавший женщину, точно кошку, был в упоении.

– Она вылитая моя покойная тетка! Я многим обязан моей тетке, но не успел ничего для нее сделать. Что ж, теперь обласкаю хотя бы ее подобие…

Трудно было представить, что это говорит человек, который пару часов назад произносил столь воинственные речи. Похитил, чтобы обласкать? Она же была спутницей того пентюха, с которого стащили брюки в библиотеке. Сейчас он, скорее всего, томится в трюме. Неужто она поверила бредовым обвинениям Татьяны, перечеркнула прежнюю любовь и переметнулась к Брюсу Ли? Тогда остается только подивиться ее непостоянству! Тот парень сильно влип. И все же вид у нее странный…

– Она на лекарствах? – шепотом спросил Самэсу у Брюса Ли.

– Спящая женщина и наяву продолжает видеть сны. Она обожает «снотворные грибы». Если проснется, сразу испарится. Приходится все время удерживать ее внутри сонных грез. А ее обязанность во сне неустанно придавать мне сил и отваги. Она – амулет, оберегающий мою жизнь. Можно сказать, мой кумир.

Не поймешь, когда он серьезен, когда шутит. Но, судя по тому, как она выглядит, это не шутка, он и впрямь выдрессировал ее в покорное домашнее животное, постоянно пребывающее во сне. Угораздило же «профессора» полюбить такую сучку! Самэсу покачал головой.

Отобедав, Брюс Ли запер «спящую красавицу» в своем номере люкс и направился к гостинице «Янцзы», решив, в качестве послеобеденного моциона, прогуляться в сопровождении охранника по дороге, идущей вдоль моря. Люди, люди, люди – их так много повсюду, что в толчее перестаешь воспринимать их как людей. Наверняка и они, в свою очередь, не признают в тебе человека. Те, кого расталкиваешь локтями, ничем не отличаются от идущих на шаг впереди.