– Это невозможно!

– Я видел, как ты кивал на прощание Диане!

– Совсем немного!

– Этого достаточно!

Спор прервал дворецкий. Он переступил порог и произнес в пространство хорошо поставленным голосом, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Гонец к графу Ларкину!

– Проси, – сказал Генри и убрал со стола ноги.

В комнату вошел запыхавшийся юноша. Он посмотрел в сторону Джаба, перевел взгляд на Ларкина и отчеканил:

– Сэр! Лейтенант Монкар просит прибыть вас во дворец!

– Зачем я понадобился ему в столь поздний час, юноша?

– Барон Гроуверк готов сделать признание!

– Говори, или клянусь секирой Одра, я прибью тебя прямо здесь! – рявкнул Хавор.

Дарин вновь начал дрожать, но смертельная бледность уже покинула его лицо. Хоть и привязанный к стулу, но в окружении вооруженных горцев он чувствовал себя явно лучше, чем в келье обители Лазь. Северин доставил беглеца в свой особняк, еще раз пообещав настоятелю храма, что отменит несправедливый указ о ремонте судов, и теперь Драко устроил дезертиру допрос. Из разбитого носа несчастного текла кровь, одно ухо распухло до размеров бублика.

– Милорд, я расскажу всё, только пообещайте, что защитите меня и даруете жизнь, ведь я его не убил, – пробормотал Дарин.

– Рехнулся?! От кого защитить? Да я собственными руками придушу тебя, мразь!

Свен остановил взбешенного друга. Криками тут ничего не добьёшься, а побои преступнику ни к чему, если Хавор хочет доставить его живым на суд цвиргов. Нужно убедить пленника в серьезности их намерений, причем сделать это наиболее достоверным способом. Взгляд упал на мокрую пешню, которой Эрик дробил лед. Северин положил её в камин, раздалось шипение. Пленник покосился на очаг, а эрл ласково произнес:

– Советую не испытывать терпение твоего господина, а рассказать всё начистоту. Сейчас ты в его власти и только Страж Перевала решает, что сделать с тобой – помиловать, устроить пытки или казнить за измену. Если судить по его виду, испытания тебя ждут страшные. Ну так что, будешь говорить с двумя глазами или помолчишь с одним?! – вопросил Свен, достав пешню из огня, и приблизил раскаленное острие к зрачку Дарина.

Тот откинул голову назад, да так, что хрустнули позвонки, а веревки впились в тело. Вишневое острие отразилось в глазу, задымились ресницы, горец не выдержал и заорал, точно его резали по живому:

– Я скажу, скажу! Милорд, я расскажу всё!

– Вот и славно, – промурлыкал Свен. – Задавай вопросы, друже, а я пока положу это копьецо в камин на случай, если твой собеседник что-нибудь забудет.

Больше Дарин не запирался. Он с братом происходил из гордого, но бедного племени улгаров. Прошлой зимой в горы вместе с торговцами прибыл господин в щегольской фетровой шляпе, длинном плаще, высоких сапогах и с полуторным мечом на перевязи. Он вошел в шатер Тарта Дарина и о чём-то долго разговаривал с вождем. После отъезда дворянина отец вызвал сыновей и повелел им доставить письмо предводителю апашей, чьё стойбище находилось недалеко от деревни улгаров, в предгорьях, а также передать ему мешочек, полный новехоньких форинов.

– Тогда-то они и перекрыли дорогу к рудникам! – воскликнул Драко, замахнувшись на горца. – Я потерял девять воинов, не тебе чета!

– Погоди, Хавор. Прошлого не вернешь, – сказал Свен и кивнул пленнику. – Рассказывай дальше.

Дарин облизнул губы и продолжил. У отца появились деньги, племя зажило сытно, а осенью он даже снарядил сыновей доспехами, оружием и устроил в дружину эрла. Братья служили достойно и мечтали о старшинских должностях, но в конце зимы получили весточку – родитель приказывал им убить цвирга, который должен принести в замок меч, заказанный Стражем Перевала. Даринам было не по душе такое поручение, но отца они ослушаться не смели. Когда покушение провалилось, выживший брат бежал в долину. Уже в предгорьях на него напал человек и убил из арбалета лошадь, Дарин свалился наземь, прикинувшись мертвым, а только разбойник подошел ближе – бросился на него с кинжалом. Они долго боролись, горец изловчился и вогнал нож в грудь врагу. Отдышавшись, Дарин решил проверить карманы убитого, а напоследок разжился шерстяными перчатками. Тогда-то он и понял, что на него напал не обычный разбойник, а Краснорукий – значит, теперь жизнь горца не стоит и ломаного медяка, ведь Гильдия наемных убийц привыкла доводить дело до конца. В панике Дарин бежал не разбирая дороги, в роще ему посчастливилось наткнуться на лошадь нападавшего. Добравшись до Золотой Гавани, он избавился от волос и одежды, а укрыться решил в обители Лазь, последователи которой покупали у горцев шерсть, шкуры и овечий сыр. За каждым шорохом Дарину чудился шаги убийцы, он извелся от ожидания конца, а потом в келью ворвался со своими людьми эрл.

– Простите меня, мой господин, – сказал в завершение бледный пленник. – Я не хотел, чтобы случилось так.

– Не хотел бы – не делал! – постановил Хавор и добавил: – Не знаю, что тот дворянин пообещал твоему отцу, но предвижу, что скоро в племени улгаров произойдет смена вождей, а твою участь, изменник, решит суд цвиргов. Как звали того щеголя?!

– Не знаю, – пробормотал совсем сникший Дарин и, вздрогнув от замаха Драко, быстро проговорил: – Я случайно слышал только имя – Радвиг.

– Ладно, отвяжите его от стула, – распорядился Свен. – И дайте воды. Нет, лучше вина.

Оруженосцы бросились исполнять распоряжение, а эрлы прошли в соседнюю комнату. Сабур с Аргулом остались охранять пленника – пальцы старшего подрагивали на эфесе меча, глаза ловили любое подозрительное движение. Свен наполнил бокалы, свой Хавор опорожнил залпом и спросил:

– Думаешь, не врет?

– Да ты посмотри на него. В таком состоянии говорят только правду, похоже, он всерьез раскаивается в содеянном. Ты бы полегче с ним…

– Отвезу цвиргам, пусть они и решают, что делать с этим убожеством. Он болтал про какого-то Радвига, ты знаешь кого-нибудь с таким именем?

– Ммм, у Кормарков среднего так кличут, Робин Манистер бастарда назвал Радвигом, есть еще рыцарь из межевых – Крол.

– Радвигов развелось, как баранов нерезаных, – буркнул Хавор. – Ну ничего, Тарт Дарин укажет мне нужного. Перед смертью, у-ха-ха! Слушай, а если бы этот ублюдок не заговорил, ты действительно выжег бы ему глаз?

– Вряд ли, но ведь он мне поверил, – ответил с ухмылкой Свен.

– Ха, я тоже поверил! Ладно, Китобой, спасибо за помощь, я должен торопиться. С дочкой там невесть что происходит. Даст Одр, вызволю её, и тогда приедем к тебе в гости, а потом все вместе на турнир двинем. Эрик-то будет участвовать?

– Я ему обещал, да и разве его удержишь? Он бы в море так рвался, да что там!.. Я заметил, твой с меча взгляд не сводит, быть ему победителем.

– Да уж, цвирги постарались на славу, а я им такую свинью подложил! Эй, Аргул, Сабур! Привяжите этот позор его рода к седлу и отправляемся!

– Мы проводим вас, – сказал Свен, Эрик уже помогал другу с пленником.

Лысый и упавший духом Дарин выглядел так жалко, что эрл даже посочувствовал ему. Действительно, у горцев все подчиняются вождю, старшему; немыслимое дело – пойти против отцовской воли. Что же пообещал главе улгаров неведомый Радвиг, что Тарт подверг угрозе собственных сыновей? Свен посмотрел на Эрика. Тот уже залез в седло и что-то увлеченно рассказывал Сабуру. Смог бы эрл для каких-нибудь своих целей рискнуть жизнью единственного сына? Да и существует ли в мире такая цель?

Драко нахлобучил и затянул пленнику капюшон, чтобы не позорить горцев. Свен пришпорил Шарка, отряд выехал со двора. Припоминая сказанное Дарином, эрл задавался еще одним вопросом: зачем кому-то стравливать Стража Перевала с апашами? И тут же спросил себя: а не затем ли, зачем сталкивать лбами Стража Моря с пиратами? Всадники пересекли улицу Бондарей, миновали площадь Селедки, слева потянулись ворота складов. Дождь прекратился, камни мостовой блестели отмытыми боками. Дружинники Хавора окружали пленника плотным кольцом. Далеко впереди уже виднелись ворота, улица раздалась вширь, но и народу прибавилось – фургоны и повозки запрудили всю мостовую, следуя в обоих направлениях. Облава кончилась, торговцы спешили наверстать упущенное время, не обращая внимания на вооруженных людей. Воины ругались и старались держаться вместе, но вынужденно уступали дорогу неповоротливым телегам. Уши глохли от мычания скота, криков возниц, цоканья копыт и скрипа колес. В нос шибало амбре из пота и навоза. Дружинники стегали плетками прущих напролом мулов, грозили их хозяевам, но толку от этого было мало. Наконец, мимо проплыли замшелые камни крепостной стены, кошмар кончился, и отряд выскользнул из Золотой Гавани на широкий Морской тракт. Драко выдохнул с облегчением.