Глубоко вздохнув, Зара вошла в дом. За большим столом посреди комнаты, уткнувшись грудью в столешницу, сидели двое воинов. В разлитом супе плавали крошки, волоконца мяса, зелень и кровавые сгустки. Жужжали мухи. Зара отвернулась, сделав вид, что заинтересовалась открытым сундуком. Отец разглядывал поникшего у стены егеря, тот до сих пор сжимал в руках меч – лезвие было чистым. Заскрипели ступени, по лестнице сбежал молодой следопыт.

– Милорд, наверху все мертвы тоже. Их убили во сне!

Эрл зарычал. Зеленые Братья уже сносили вниз тела, ругаясь сквозь зубы. Мертвецов с перерубленными шеями также вытащили из-за стола, старшина Олмест негромко отдавал команды. Отец прошелся по комнате и замер у раскрытого окна. Он словно постарел враз на несколько лет, подумала Зара. Даже во времена лесной войны Зеленые Братья потеряли не больше двадцати человек, а истребили шайку почти в пятьдесят разбойников. Сколько же врагов напало на кордон, что они вырезали весь гарнизон за какие-то мгновения?

Трупы уложили на две подводы. За озером Даймон Рид есть обширное поле, где больше века хоронят людей – там и упокоятся павшие на границе. Кровь во дворе посыпали песком, из дома вынесли очищенный стол, оправленный камнем очаг запылал костром. Зара думала, что не съест ни кусочка, но ошиблась, молодой организм требовал пищи. Тем более, перед глазами уже не стояли страшные картины резни, а если не вспоминать, что на этом самом столе недавно лежали отрубленные головы, то и вообще хорошо. Более привычные егеря с охотой ели поджаренную колбасу и поминали элем погибших товарищей. На хмурых лицах читалось обещание скорой мести. Вот только кому?

– Происки Янда, милорд, – сказал Олмест, когда воины подкрепились и разошлись по форту и в лес – искать следы.

– Похоже на то, – согласился эрл, бездумным взглядом таращась в огонь.

– А может разбойники? – рискнула предположить Зара.

– Нет, они бы не стали жечь кордон, да и поостереглись бы нападать вообще, – ответил отец. – Сколько их могло попрятаться по буеракам после той нашей зачистки? Не больше десятка. Зачем им вновь показываться на глаза? Они затаились и молят богов, чтобы их оставили в покое. Тем более, убийцы забрали всех лошадей, а в чаще леса они ни к чему.

– Что же теперь, ждать войны? – спросил старшина.

– Не знаю. Пока считаем это пограничной стычкой, но если нападение где-то повторится, то надо ставить в известность его величество. Здесь, под прикрытием деревьев, можно обороняться бесконечно долго, но если войска пойдут по тракту к замку и захватят Рагвуд, то в лесу уже не отсидишься.

– Почему? – удивилась Зара.

– Снесут вместе с лесом, – буркнул отец. – Сучья мать! Ну как эти сволочи застали наших врасплох? Ведь здесь служили не только безусые юнцы, но и ветераны. Ролан Харой, Генрих Беззубый… Кондар вон даже меч выхватил, но воспользоваться не успел.

– Говорят, в Янде живут стиги-ренегаты, – отозвался Олмест. – Те, кого за жуткие опыты вытурили из Стигии свои же.

– Проще всего свалить на колдовство, – отмахнулся эрл. – Нет, чувствую, тут причина в простой беспечности или неожиданном нападении. Видел, как тех двоих у стола располосовали? Два удара – и головы с плеч, даже пикнуть не успели. Может, перепились они все тут, а?

– Не похоже, милорд. Что они, службы не разумеют? Хм, не разумели… да и не пахнет спиртным-то.

Зара не могла смотреть на почерневшего от горя отца. Старшина еще говорил что-то, а она встала и пошла по двору. Тут и там рыскали в поисках следов егеря, девочка старалась не мешаться. Ноги сами привели её обратно в дом. Кровь тут уже затерли, тела убрали, горький запах убийства выветрился через открытые окна. На полу светлели квадраты, оставшиеся от ножек стола. Рядом мокрое пятно – тут сидел с мечом в руках сраженный боец. Взгляд скользнул по истертым половицам и споткнулся на странном сгустке в углу – точно кусок студня на пол обронили. Зара подошла ближе. Подушечки пальцев коснулись диковинной находки – на ощупь как толстая ткань. Гладкая, холодная и переливается, словно… Девочка вздрогнула и выбежала из дома, зажав обрывок в кулаке.

– Посмотри, что я нашла! – сказала она отцу и раскрыла ладошку.

Кисть исчезала. Рука обрывалась после запястья, а на месте ладони переливался лежащий под ногами песок. Зара вскрикнула и бросила гадкий студень. Словно по волшебству – рука обрела прежний вид. Девочка пошевелила пальцами, совершенно обалдевшие мужчины не сводили с неё глаз.

– Как ты это делаешь? – хрипло спросил эрл.

– Мне кажется, это кусочек ткани с плаща Хана! – воскликнула Зара и подняла обрывок, вновь превратившийся в подобие прозрачной слизи. – Он маскирует своего хозяина.

– Честно говоря, сначала я думал, что ты преувеличиваешь, – признался отец, взяв клочок странной материи. – Но сейчас вижу, что говорила чистую правду.

– Ветры Вая! Через ваши пальцы просвечивает стол! – воскликнул старшина.

– Да, действительно… поразительная ткань. Думаю, она изменяется под теплом человеческого тела, – задумчиво проговорил эрл. – Но постойте-ка, это какие возможности! Вот почему враг незаметно приблизился к часовым.

– Невидимый воин, – прошептал Олмест и настороженно осмотрел двор.

– Это не гарантирует ему неуязвимости, – успокоил Тельми, наблюдая за взволнованным старшиной. – Кондар почувствовал неладное и успел рубануть противника вслепую. Даже если человека не видно, остается звук шагов и запах. И я никогда не поверю, что Хан в одиночку вырезал весь кордон!

– Наверняка он спелся с Яндом, чтобы отомстить нам за всё, милорд, – предположил старшина. – Помните, какие слухи ходили о его происхождении? Кто-то утверждал, что это беглый офицер яндов.

– Кем бы он не был, я его поймаю, – процедил эрл. – Пусть он наденет хоть сотню чудо-плащей!

Егеря возвращались один за другим. Вскоре стала ясна вся картина происшедшего. Часовых снял один человек, затем он вошел в форт, разобрался с тремя воинами на первом этаже, и уже тогда внутрь хлынула дюжина врагов, таившихся в лесу. После устроенной резни они забрали коней, следы вели в сторону Янда.

– Милорд, надо потребовать у короля Назраиля объяснений! – не выдержал седой ветеран Ратгар. – У нас с ними мир, вот пусть и выдадут нападавших, а если нет, то мы сами отыщем их – клянусь! – в ближайшем гарнизоне яндов. Кони-то наши приметные.

Егеря одобрительно загудели. Зара внутренне согласилась с ними. Темнокожие, носатые купцы с той стороны, когда миновали замок или встречали дозор Зеленых Братьев, кланялись в пояс, улыбались, но стоило только егерям отвернуться, как улыбки сползали с лиц, как отслужившая своё змеиная кожа. Девочка часто наблюдала за яндами из укрытий в кронах деревьев – по её мнению, слишком много среди торговцев было людей со шрамами и военной выправкой. Что они позабыли на холмах Валезии? Но его величество Родрик Лангобард не беспокоился по этому поводу, и фургоны с красно-синими флажками беспрепятственно миновали границы королевства. Возможно, скоро это изменится?

– Не всё так просто, – сказал эрл. – Янд сошлется на разбойников, Назраиль никогда не согласится с претензиями наших эмиссаров, а его величество свято блюдет мир.

– Будь проклята политика! – воскликнул в сердцах Ратгар.

– Мне жаль твоего племянника, но мы не можем вторгаться в пределы Янда, это будет означать войну, – отрезал Гильг и добавил чуть мягче: – Однако, существует еще и разведка. Ей границы неписаны.

– Истинно, милорд, – потупился Ратгар. – Когда отступает сила, побеждает хитрость. Извините меня.

Отец решил оставить на кордоне десять егерей, приказав сначала стрелять на любой подозрительный звук, а уже потом спрашивать, кто идет. Еще пятеро должны были отправиться в Далузу и вернуться со сворой самых злющих сторожевых псов, навестив по пути два других гарнизона и оставив там нескольких мохнатых охранников. Пусть Хан будет хоть трижды невидимым, но со своим запахом он ничего поделать не сможет – собачки учуют чужака заранее и не позволят повториться трагедии.