Во время следующей встречи с Уэйдом у Эмили на шее виднелись яркие капли крови, стекающие из двух безобразных точек, нарисованных на шее. Ее кожа была мертвенно-бледная, глаза обведены черным. Изо рта текла кровь, а волосы растрепаны. Наверное, она играла роль жертвы гнусного преступления.

– Черт, как бы мне хотелось, чтобы это я оставил следы на твоей шее, сказал Уэйд и заметил, как по щекам Эмили разливается румянец, портя весь драматический эффект.

До Хэллоуина осталась всего неделя, и шла генеральная репетиция в доме с привидениями. Уэйд заехал сюда, так как знал, что Эмили будет здесь. Он уже успел соскучиться по ней. Прошло две недели, но он никак не мог забыть те поцелуи. Эмили ясно дала понять, что не собирается менять свое решение. Уэйд убеждал себя, что нет смысла уговаривать ее. Но бессонными ночами он вновь и вновь возвращался в мыслях к тем поцелуям. Он хотел снова поцеловать ее. Хотел большего.

– Уэйд, что ты здесь делаешь? – спросила Эмили с натянутой улыбкой.

– Заехал узнать, как идут дела. – Он обвел взглядом комнату, полную страшных персонажей, сновавших в разные стороны. Кто-то кричал и отдавал приказания, но никто их не слушал. – Как тут сегодня шумно.

– В такие минуты всегда так. – Эмили поправила белое платье с пятнами крови от нарисованных ран. Интересно, почему она все еще так пугается его? – подумал Уэйд. Может, вспоминает те поцелуи?

– Торжественное открытие завтра вечером?

– Да, в семь.

– Я приду с Клеем.

Эмили, сомневаясь, смотрела на него.

– Ты считаешь, что не стоит? – спросил Уэйд, удивившись.

– Будет довольно страшно. Думаешь, Клей достаточно взрослый, чтобы смотреть такое?

– Ну… я думаю, он поймет, что это всего лишь люди в костюмах.

– Это сейчас они так выглядят, но, когда выключат свет и под звуки жуткой музыки все начнут визжать и выть, будет намного страшнее.

– А ты знаешь, дом с привидениями удался, – заметил Уэйд. – Я не думал, что все будет так… натурально.

– Спектакль рассчитан на подростков. Будут, конечно, и помладше, но ты должен знать, к чему готовиться, если приведешь Клея.

– Спасибо, я подумаю.

– Все по местам, – прокричала женщина, руководящая представлением, прогоним от начала до конца. Шериф Дэвенпорт, не хотите быть нашей жертвой… то есть гостем?

– Конечно, – улыбнулся Уэйд, – звучит заманчиво.

Помимо Уэйда гостями стали еще четверо подростков.

– Пожалуйста, не прикасайтесь к актерам, сказала Тресси, которая должна была быть гидом, – они будут подходить к вам, но никого не тронут. Мы должны предупреждать, – объяснила она Уэйду, – потому что иногда у мальчишек не выдерживают нервы.

– Если случится что-либо подобное, немедленно позвоните в участок, сказал Уэйд, вздрогнув при мысли, что Эмили могут причинить боль.

– Итак, леди и джентльмены, – сказала Тресси, – мы начинаем.

Они вошли в кромешную тьму, оставив позади шумный холл. Подростки испуганно захихикали. Гид посоветовал им придерживаться рукою стены, чтобы не сбиться с дороги, и они стали медленно продвигаться вперед. Они прошли мимо мертвеца, встающего из гроба, оборотней, воющих на гостей. Тут Уэйд увидел Эмили, повисшую на руке страшного вампира, который был готов впиться ей в шею. Она очень правдоподобно изображала ужас на мертвенно-бледном лице. Уэйду захотелось наброситься на того парня, который держал ее в руках. Он почувствовал себя глупым подростком, как те, что окружали его. Вампир прошипел сквозь оскаленные клыки:

– Убирайтесь отсюда!

Дети бросились к следующей двери. Уэйд задержался, глядя на Эмили, чем вызвал ее улыбку, которая разрушила весь эффект зловещей сцены.

– Шериф положил на тебя глаз, Эмили, сказал Боб, страшный вампир, как только группа вышла. – Похоже, ты ему очень нравишься.

– Не смеши меня, – краснея, сказала Эмили Бобу, которого она знала еще с детского сада. – Мы с ним едва знакомы.

– Но уже достаточно знакомы, чтобы у него были виды на тебя, – ответил тот. – Я думал, он вцепится мне в горло, видя, что я собираюсь на тебя напасть.

Эмили знала, что Боб всегда любил поиздеваться.

– Мы должны собраться в холле, когда представление будет окончено? – спросила Эмили, меняя тему разговора.

– Да. И все вместе пойдем есть пиццу. Хочешь, попрошу шерифа пойти с нами? Я ничего лишнего не скажу, обещаю.

– Думаю, Уэйд спешит домой к сыну, – холодно ответила девушка. – К тому же у меня сегодня много дел дома, я не смогу пойти с вами.

– Да что ты, Эмили, в самом деле. Он, кажется, отличный парень и свободен. У нас тут не так уж много одиноких парней, особенно теперь, когда я и Карл Эванс нашли себе невест. Тебе стоит об этом подумать.

– Боб, я сама позабочусь о себе, – резко ответила Эмили.

Черт возьми, почему все в городе вдруг решили, что она и Уэйд созданы друг для друга?

В Хонорию пришел ноябрь, принеся с собой грозы, от которых дрожали окна в домах и опадали последние листья с деревьев.

Он заставил жителей города прятаться в свои теплые дома, где можно приятно проводить время за разговорами, чашкой кофе или у телевизора.

Дом с привидениями пользовался большим успехом, успев порядком утомить своих создателей. Эмили была рада, что все закончилось.

Уэйд уже сказал агенту, что покупает дом Эмили, и теперь оставалось только договориться о цене и уладить все формальности. Совсем скоро, наверное в конце месяца, дом и земля будут принадлежать ему. Дом, в котором Уэйд сейчас живет, он снял до конца года, так что к этому времени Эмили уже должна будет переехать. Ее не покидало странное чувство, что уже в январе она станет бездомной. Но таков ее выбор.

На третий день сырой, холодной погоды люди в городе стали нервозными. Эмили заметила это в банке, где промокшие клиенты раздражались чаще, чем обычно. Ей и самой становилось все труднее сдерживаться. Поэтому Эмили была просто счастлива, когда рабочий день наконец закончился и она могла идти домой.

Проехав два квартала, она вдруг вспомнила, что дома кончилось мыло. Подумав в шутку, что придется использовать стиральный порошок, Эмили поняла, что его тоже нет.

– Похоже, придется немного промокнуть, пробормотала она, припарковав машину недалеко от одного из магазинчиков и доставая зонтик. Дождь лил как из ведра. Какой дурацкий день, мрачно думала Эмили.

В магазине она купила все необходимое и поспешила обратно, чуть не врезавшись на выходе в Сэма Дженингса, которого не видела с тех пор, как он предъявил ей свои обвинения.

Лысый стоматолог вовремя отступил на шаг назад.

– Эй, смотри, куда идешь.

Эмили инстинктивно схватилась за его руку, чтобы не упасть, но тут же выпустила. Звон браслета на ее руке привлек внимание Дженингса, и его хмурое лицо потемнело еще больше.

– Извините, доктор Дженингс, – сказала Эмили, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Я вас не заметила.

– Хм.

Эмили посчитала, что се извинения приняты, и собралась было уйти.

– Я слышал, в последнее время ты часто видишься с шерифом. Кажется, теперь я понимаю, почему он так стремился оправдать тебя.

Эмили остановилась как вкопанная.

– Что? – спросила она, снова поворачиваясь к Дженингсу.

Он пожал плечами.

– Да, ты оказалась ни при чем. Но, если бы даже это была и ты, шериф не стал бы ничего делать. Все-таки вам, Макбрайдам, не привыкать иметь дело с полицией. Твоего братца они упустили.

– Да как вы смеете… – Эмили еле удержалась, чтобы не врезать Дженингсу по физиономии. Подойдя к стоматологу вплотную, она так посмотрела на него, что Дженингс отшатнулся от неожиданности. – С меня хватит, Сэм Дженингс, предупредила она дрожащим от гнева голосом. – Если я еще раз услышу подобную гадость от тебя, то обещаю тебе такой процесс в суде, что мало не покажется. И не смей говорить о моем брате, ясно? Ты недостоин даже имя его произносить! Не сказав больше ни слова, Эмили вышла.