Восточнославянские поверья рисуют разные образы покровителей волков. Согласно одним, сохранившимся в Смоленском крае, хозяином всех волков был мифический белый волк. Подобные представления о необычном волке, белом или старом хромом, — князе над волками, — отразились в русской сказке: ежегодно собирает волков и распределяет между ними добычу на весь следующий сезон. По поверьям, распространенным на Русском Севере, волками повелевает леший. Диких зверей здесь называют собаками лешего, и он заботится о них — кормит их хлебом, показывает добычу. Но если нужно, леший может помочь пастуху — показать ему волков и тем самым спасти от них лошадей.

После принятия христианства место языческого покровителя скота Волоса (Велеса) занял св. Георгий, или Егорий, Юрий. Он же стал восприниматься и как покровитель и хозяин диких животных, в том числе и волков. У русских волка иногда так и называли «Юровой собакой». По народным поверьям, св. Его-рий ездит верхом на волке. А накануне своего праздника собирает всех волков и распределяет между ними добычу. У белорусов считали, что в день осеннего Юрия он «отмыкает волкам пасть» и распускает их до весеннего Юрия. А в этот день Юрий «замыкает им пасть» и разрешает есть только определенное количество скота. В связи с этим представлением в Гродненской губернии верили, что жеребенок, родившийся между весенним и осенним Юрием, не будет съеден волком.

В Рождественский пост, когда волки собираются в стаи и начинаются «волчьи свадьбы», о них говорят, что они бегают «артелью», и это в народе считается приметой начала зимы. В народных представлениях мифологизирована тема выведения волчицей потомства. По украинским поверьям, она приносит волчат лишь один раз в жизни, и там, где выводятся волчата, волк не делает вреда людям. На Гомельщине верят, что в год волчат выводится столько, сколько недель пришлось на период от Рождества до Великого поста.

В Святки, воспринимавшиеся в мифопоэтическом сознании как время формирования всего, что должно произойти в новом году, существовал запрет сновать нитки, который у украинцев объяснялся так: «чтобы волки не сновали возле хаты», — а также прясть — иначе «волк будет крутиться, как веретено, вокруг стада». В некоторых местах у восточнославянских народов до начала, а иногда до середины ХХ века сохранялись разнообразные запреты, связанные с исходящей от волков опасностью и приуроченные к календарным и суточным срокам, осмысляемым в народной традиции как временные границы. Так, во многих местах у русских существовал запрет выполнять какую бы то ни было работу в Егорьев день; крестьяне твердо были убеждены, что в случае нарушения запрета скот будет подвергаться нападениям волка и других диких зверей.

В Полесье считали, что после захода солнца нельзя передавать ткаческие орудия или приготовленную для тканья основу выносить из дома и переносить через пограничные места — через реку, за пределы села, — иначе на скот нападут волки. Если это было все же необходимо, то, чтобы «замкнуть волчьи пасти», на предметы навешивали и закрывали замок. У русских известен строжайший запрет выгонять скотину босиком, особенно в день первого выгона скота, обрядность которого была направлена на положительное программирование условий выпаса в течение всего сезона.

Многие запреты, обеспечивающие благополучие скота, связывались с внутрисемейной жизнью: так, с целью защиты от волков у украинцев не ели мясо по воскресеньям, а у белорусов этот же запрет относился к новобрачным и приурочивался ко второму дню свадьбы; на Харьковщине в последнюю ночь масленичной недели мужу и жене не дозволялась супружеская связь, иначе волки, по поверьям, могли зарезать в хозяйстве всех поросят.

Повсеместно был распространен запрет упоминать волка: особенно к ночи, а у белорусов — и во время еды. Упоминание волка, как и нечистой силы, по народным представлениям, накликает его появление, о чем свидетельствуют русские поговорки: «Про волка речь, а он навстречь», «Серого помянули, а серый здесь», «Сказал бы словечко, да волк недалечко». Возможно, с этим запретом связаны многочисленные табуированные названия волка, наиболее распространенные из которых — «серый», «кузьма», «зверь».

В качестве оберега от появления волка в Волынской губернии использовали голову загрызенной волками собаки: ее закапывали в дверях хлева. На Витебщине с такой головой совершали обход вокруг селения и затем вешали ее на забор. У всех восточных славян от волка, как от нечисти, втыкали нож в порог или стол. В Могилевской губернии также накрывали камень горшком и говорили: «Моя коровка, моя кормилица надворная, сиди под горшком от волка, а ты, волк, гложи свои бока».

Многие защитные меры предпринимались в первый день сезона пастьбы. В районе Бреста при первом выгоне скота, для защиты его от волка, замыкали хлев на замок, а также хату, все сундуки и на целый день ключи отдавали пастуху. Повсеместно скотину хлестали освященной вербой, а перед стадом бросали яйцо — «чтобы заткнуть пасть волку». В западнорусских губерниях верили, что от волка скот может охранить первое яйцо от черной курицы, обнесенное вокруг пастбища и оставленное там. Магическое значение приписывалось и обрядовым текстам, приуроченным к дню св. Егория — песням и заговорам, обращенным к повелителям волков — лешему, св. Егорию.

При непосредственной встрече человека с волком в защитных целях традицией предписывались различные действия, которые иногда являлись прямо противоположными друг другу. Чаще всего в такой ситуации старались молчать и не двигаться, то есть притвориться мертвым. На Смоленщине же, наоборот, с волком вступали в контакт, стараясь скрыть боязнь громким приветствием: «Здравствуйте, молодцы!» На Гомельщине волку кланялись, вставали перед ним на колени. Во многих местах у восточных славян верили, что если волк первым увидит человека, то нападет на него, а если человек увидит зверя первым, то волк уйдет и не тронет. Как при встрече с нечистой силой, волка отвращали молитвой и крестным знамением.

Приметы, связанные с волком, традиционно могли иметь и положительное, и отрицательное толкование. Так, зверь, перебежавший дорогу путнику или бегущий мимо селения, предвещает удачу, счастье. В представлениях белорусов особенно удачной считалась встреча с «волчьей свадьбой», а также встреча с волком во время свадебного обряда. Так, в белорусском Полесье при отправлении на венчание для счастья пели:

Плохие приметы связывались в основном с вторжением волка в человеческое пространство и резким увеличением количества хищников. Во Владимирской губернии верили, что забежавший в деревню волк является предвестником неурожая. По вологодским поверьям, множество волков сулит войну, они прокладывают свои тропы туда, где будет война. С воем волков около жилья во многих местах связывалось предвестие голода и мороза.