Каждый воин меча должен был поработать несколько лет или личным охранником, или охранником караванов. Это работа развивала полезные навыки, в частности: постоянную готовность к нападению. А также позволяла неплохо заработать, воин мог купить после увольнения все, что ему нужно для дальнейшего безбедного существования.

Воины братства – единственные личные охранки, кто не давал «клятву верности» своему нанимателю. Эту клятву они давал в школе. Клятву верности кодексу братства.

Пока наниматель Волка развлекался в танцевальном дворце, воин спал. Не каждый раз выпадал такой удобный случай. Сейчас можно не опасаться нападения, не напрягать слух, различая шум возможного злоумышленника, который хочет прервать жизненный путь нанимателя. Да и за свою жизнь можно не опасаться, сам он отбиться всегда сумеет. Можно и отдохнуть.

Волка разбудили за пару часов до рассвета. Наниматель готов идти домой. Что ж, снова за дело.

Господина де Рока он встретил при выходе из дворца. Волк сразу заметил, как напряжен наниматель. Что-то случилось на этом празднике. Но его дело не задавать вопросы, а охранять. Воины братства вообще не отличаются разговорчивостью. Но на всякий случай Волк усилил внимание.

Выйдя за ворота, Корс быстрым шагом направился домой, постоянно оглядываясь. Охранник шел около правого плеча, приноровившись к скорости ходьбы мага. Состояние де Рока тревожило Волка все больше и больше.

Они шли минут десять, пока не дошли до мостка через небольшую речушку, впадающую в Престол. Это место Волку никогда не нравилось – слишком уж хорошее для засады. На берегу речки находилась водяная мельница, закрывавшая обзор со стороны жилых кварталов, которая в силу зимнего периода стояла без дела. С другой стороны мостка были густые заросли, давно высохшего, но все еще торчащего из снега борщевика. Картину дополнял еле горящий фонарь, освещающий вход на мост.

Они вывернули из-за мельницы и направились к мостику. Все чувства молодого воина кричали об опасности. Обученный боец, привыкший доверять своим ощущениям, весь подобрался, готовый к действиям.

Опасения Волка не были напрасными: как только они вошли на освещенный фонарем пяточек, щелчок арбалетной тетивы разорвал ночную тишину. Инстинкты не подвели воина. Звук спускаемой тетивы только зарождался, предвещая старт оперенной смерти к своей цели, а Волк уже толкал нанимателя в плече, тем самым сохраняя ему здоровье. Стрела просвистела как раз в том месте, где мгновение назад был Корс. Стреляли с крыши мельницы. Сорвав со спины щит, воин принял на него вторую стрелу, летевшую в упавшего мага. Третьего выстрела не последовало – может враг выжидал, а может, кончились заряды. Вытянув меч (в отличие от всех остальных, для воинов братства меча в Столице сделали исключение – им разрешалось носить с собой оружие где угодно), Волк скомандовал:

– Уходим к реке!

Если б он был один, то попытался бы достать снайпера, но ведь как только он перестанет прикрывать нанимателя, его могут пронзить стрелой.

Вместо того чтоб пятится назад, упрямый маг захотел отомстить убийце – в его ладони начали закручиваться язычки пламени.

– С другой стороны – это тоже вариант. Пока я прикрываю мага, он сможет поджарить нападавших. – Только Волку пришла эта мысль, как неизвестный стрелок предпринял еще одну попытку уничтожить нанимателя, пытаясь сбить творящееся заклинание.

Выстрел был точен, и наверняка бы увенчался успехом, если б на месте воина меча был простой охранник. Волк дернул щит, точно предугадывая, куда прилетит стрела. В момент, когда болт вонзился в щит, боец почувствовал всплеск опасности сбоку. Он дернулся, но среагировать уже не успевал: арбалетный болт, пролетев мимо щита охранника, прошил насквозь мага, заносящего руку для броска сформировавшегося огненного шара.

Кинув мимолетный взгляд в сторону нанимателя, Волк определи – мертв. Болт пробил ему сердце, не оставляя шансов на выживание. Это был позор – случаи, когда наниматель, охраняемый воином братства меча, погибал от простых убийц, можно было пересчитать по пальцам. И теперь он один из тех, кто опозорил все братство.

С диким яростным криком воин кинулся на ближайшего противника – того, кто, выскочив из-за угла мельницы, оборвал жизнь де Року. Намереваясь прикончить негодяя в кратчайшие сроки, чтоб потом успеть разобраться со стрелками, он взвинтил скорость до предела.

Он подскочил к убийце (странно, но тот даже не сделал попытки к бегству) и провел свою излюбленную связку, метясь сразу по двум уровням: в голову и туловище…. Это было невозможно!!! Человек… нет, не человек – человек не может так быстро двигаться. Он увернулся от его выпадов. Миг удивления чуть не стоил Волку жизни, нечто, претворяющиеся человеком, контратаковало парными мечами. Миг слабости прошел, Волк приготовился биться до конца. Кем бы ни была эта тварь, но воинам братства меча не престало отступать.

Я покинул дворец, сразу как цель удалилась на достаточное расстояние, чтоб меня не заметить. Держась в некотором отдалении, я двигался по пятам за лучником и его телохранителем. По дороге выкопал из снега, заранее припрятанные туда мечи и арбалет.

Наконец люди подошли к месту засады. Я затаился за углом, напрягая слух. Услышал два выстрела, ринулся к месту стычки. Вывернув из-за угла мельницы, обнаружил, что обе цели не только живы, но маг еще и собирается поджечь мельницу, на крыше которой засел мастер. На его руке заканчивал свое формирование огненный шар. Сработали инстинкты, выработанные на тренировке. Сорвав с пояса арбалет, произвел выстрел в стоящего на одном колене мага. Пронзенный человек, повалился в снег, не издав не звука. Огонь в его руке погас, будто отключили газ, его поддерживающий.

Его охранник долго стопориться не стал: кинулся на меня, как бешеный волк. Я еле увернулся от его выпадов – настолько они были быстрыми. Скорость этого парня поражала. Он двигался не намного медленнее меня, но все же медленнее.

Мою контратаку он принял на щит, и мы закружились, присматриваясь друг к другу. Последовал обмен еще несколькими ударами, и я отскочил, получив ранение в плече. Теперь я отчетливо понимал, почему все отзываются об этих людях с подчеркнутым уважением и почему их услуги стоят столь дорого. Мастерство стоящего передо мной человека вызывало восхищение.

Мой противник не собирался давать мне время перевести дыхание. Словно стальной вихрь он набросился на меня, атакуя со всех сторон. Я ушел в глухую оборону, но его удары нет-нет, да достигали цели. Я же никак не мог пробиться через его щит.

После начала боя не прошло и пятнадцати секунд, а я уже понимал: этого человека победить мне не удастся. Но мне на помощь уже спешил мастер, он был в двух шагах от схватки. Несомненно, мой противник тоже его видел и собирался перегруппироваться, чтоб занять более выгодное положение для боя с двумя врагами. Вполне возможно вдвоем с мастером мы дожали бы бойца, но на долгую схватку не было времени. Нужно было предпринять, что-нибудь неожиданное для мечника. И я это сделал. Подставившись под удар, пропустив укол в грудь, выпустив из рук мечи, мертвой хваткой схватился за кисть мечника.

Того мгновение, на которое растерялся воин, хватило опытному мастеру, чтоб отвести своим щитом щит парня и подрезать ему сухожилие на ноге. Завершая движение, Нурп полоснул клинком по груди, но скрежет метала, оповестил нас о том, что под теплым балахоном была кольчуга. Тут уже я не растерялся, выхватив кинжал, нанес, сосредоточившемуся на мастере парню удар в подбородок и, расслабившись, повалился назад.

Было чертовски больно. Зажимая рану, я лежал на холодном снегу. Медленно разгоралась жажда. Подошел мастер:

– А где твой нагрудник? – спросил он.

– Хорош бы был я на празднике в нагруднике, – прохрипел я, – да и с ним такой трюк бы не удался. Ловко я его, а?

– Идиотский трюк, я тебе скажу. Ладно, лежи, отдыхай, мы с Синком пока избавимся от тел.