Антонио замолчал, и все опять выжидательно поглядели на Хуана, который чувствовал себя героем дня от такого повышенного внимания.
- Он говорит, что его прапрабабушка вынуждена была бежать в Россию. Спасаясь от какой-то опасности… я точно не понял.
- И что?
Юлия пока тоже не понимала, какое отношение прапрабабушка Антонио, бежавшая в Россию, имеет отношение к его нынешнему непотребному состоянию.
- В это время она была беременна. И уже там родился его дед, который… который стал коммунистом.
- Угу.
Она с трудом промычала это, чтобы хоть что-то сказать. Она слишком плохо себя чувствовала, чтобы догадываться, какой от нее ждут реакции на эти странные сообщения.
- Он помогал Испании бороться против Франко. После победы, благодарные патриоты даже выделили ему квартиру в Барселоне, как многим коммунистам из России. Там он и поселился, взяв в жены каталонскую девушку.
Юлия потрогала лоб. Он пылал. Вообще, все они здесь выглядели не лучшим образом. Просто какое-то собрание пациентов психушки с туберкулезным уклоном.
- Прелестно, - закашлялась Юлия. - Пожалуйста… можно мне еще чаю?
Пока Хуанита звякала на кухне ложечками и чашками, Антонио продолжал. Все слушали с неослабным вниманием: Моника притихла на краешке стула, как привидение, готовое слететь от первого дуновения ветра, сеньор Мигель шумно дышал. А Хуан, явно все отчетливее, чувствовал себя клоуном. Особенно под Юлиным взглядом.
- …потом у них родился отец Антонио, который тоже женился…
Все это время Антонио смотрел на нее так, будто всерьез ждал какой-то реакции на повествование о своей генеалогии. От чая и внимания он чуть порозовел, но все еще был очень слаб и разбит.
- Потом… - начал Хуан.
- Потом у них родился Антонио, - перебила Юлия, - я поняла. Это все?
- Нет, - Хуан медленно помотал головой, - нет. Это не все, - тон у него стал такой, что она невольно понизила голос до шепота.
- Что же еще?
- Прабабушка вашего друга бежала в Россию, чтобы спасти не только себя. Она должна была сохранить от злых… от злых сил… тайну.
- Тайну… - без всякого выражения повторила Юлия, - от злых сил. Ага. Какую тайну?
- Тайну проклятия Гауди, - ничуть не смутившись, кивнул Хуан, - она передавалась из поколения в поколение и приносила семье ужасные несчастья. Отец вашего друга, сделал целью своей жизни уничтожить чертежи…
Все, и даже Хуанита, буквально превратились в слух и не дышали. Причем, кажется, все они понимали, о чем тут идет речь. Все, кроме Юлии.
- Он долго и тщательно разрабатывал план проникновения в SAGRADA FAMILIA , и в один несчастный день все было готово… Он трагически погиб, так и не сумев их уничтожить. До этого, всю жизнь подвергался преследованиям, и несчастья сыпались на его голову и головы его близких постоянно. Как теперь, они сыплются на голову вашего друга.
- Понятно, - выговорила Юлия, - его зовут Антонио.
- Еще он просит вам сказать, что его мать умерла от потери крови, потому что была… Она была… - Хуан замолчал, и почему-то беспомощно повернулся в сторону Мигеля и Моники.
Сеньор Мигель решительно встал. Открыл нижние дверцы темного деревянного буфета. Шумно и долго рылся в его недрах, после чего распрямился и поставил на середину стола литровую бутылку водки. Ту самую, которую Юлия вручила ему в первый день своего здесь пребывания. Сейчас казалось, что это было ужасно давно - чуть ли не в прошлой жизни. Сеньор Мигель молча, разлил водку по узким рюмкам для портвейна. Про закуску он и не думал. Только, когда все выпили - кто по глотку, а кто и, как Юлия, залпом, - он сделал знак Хуану продолжать.
- Мать Антонио была донором вампиров, - сказал тот с каким-то даже облегчением.
Юлия жестоко поперхнулась. Горькая, едкая жидкость попала в нос, прошла не в то горло, и слезы, так долго сдерживаемые, все-таки выступили на глазах.
- Кем-кем она была?!
- Донором…
- Ясно, - кивнула Юлия.
И допила то, что оставалось в рюмке. После этого, стало немного легче. По крайней мере, ей пришла в голову здравая мысль. Нужно не задавать вопросов и со всем соглашаться, без удивления и возражений. Ведь так, кажется, ведут себя с ненормальными?
- Его любимая девушка…
При этих словах Юлия впервые за время этого бреда внимательно посмотрела на Антонио. В его глазах цвета горячего кофе, устремленных на нее, светилась не поддающаяся объяснению надежда.
- …ее насильно подсадили на героин. А потом ее нашли… кх-м… нашли умершей от передозировки…
Антонио плакал. По-настоящему. Крупная тяжелая слеза, за ней другая и третья текли по его щеке медленной дорожкой. Лицо при этом не двигалось, а глаза в красной сетке лопнувших сосудов заполняла все та же надежда. И это было самое жуткое.
- Теперь они преследуют его…
- Кто - они? - пришлось все-таки задать вопрос.
- Он не знает. Думает, что это сатанисты или что-то вроде того… их сейчас много. Эти люди, которых вы видели, когда… - У Хуана расширились и без того круглые глаза, - когда были ночью на Арене корриды…
При этих словах Моника страдальчески закатила глаза к потолку. Сеньор Мигель обалдело открыл рот. А Хуанита радостно улыбнулась.
- В тот день он хотел умереть, - продолжал Хуан. Юлия напряглась, вспомнив тот вечер. И, правда, было что-то необычное во всем этом… теперь она начинала понимать его странное поведение и отрешенный взгляд, и выпавший из кармана шприц… но все-таки это казалось бредом. Особенно то, что сказал Хуан дальше.
После того, как она заставила Антонио, которого трясло все сильнее, выпить залпом полную рюмку смирновки.
- Еще он говорит, что когда вы, сеньорита Юлия, спасли его от этих людей… от этих… сектантов…
Все посмотрели на Юлию с уважением и страхом. Она бы рассмеялась, если бы так не драло горло.
- …тогда он подумал, что это знак. И решил не отдавать чертежи…
- Да какие еще чертежи-то?! - не выдержала Юлия и, конечно, снова закашлялась.
- Чертежи собора. Настоящие чертежи Гауди, которые, как всегда считалось, были уничтожены при пожаре в его квартире. Только по ним можно восстановить собор в том виде, в котором его задумывал гений. В мельчайших деталях. Не искажая первоначального замысла.
- Но почему же их не отдать, в конце концов - раз они так просят?
- Существует гипотеза, - терпеливо объяснял Хуан, прекрасно видя, что она не в себе, - что когда Собор Святого Семейства будет полностью достроен по истинным чертежам Гауди, настанет конец света.
Опс. А ведь нечто подобное она уже, вроде бы, слышала - совсем недавно. Неужели… Нет, не может такого быть. Юлия с упованием, что все это сейчас окажется просто неудавшейся шуткой, взглянула на Хуана.
- А почему, они сами их не заберут, эти чертежи?
- Смысл проклятия в том, что потомок Гауди сам, по собственной воле и понимая, что он делает, должен отдать их. Имея целью, именно воссоздание собора и все, что за этим последует.
Круг замкнулся. Незаметно наступил вечер, и ветерок из открытого окна постепенно сделался прохладным. Юлия зябко поежилась. Ее странное предчувствие там, у стен SAGRADA FAMILIA , и ночные мысли, и готы… и даже встреча с доном Карлосом, хоть он и не имеет к этому прямого отношения, - все не случайно?!
- С тех пор он и вы, сеньорита Юлия, в огромной опасности. И поэтому вчера, он чуть не сошел с ума, думая, что с вами что-то случилось…
Случилось? Это уж точно. Случилось переесть, перепить и обкуриться чересчур крепкого табаку. А потом вытошнить все это по дороге в номер дешевого отеля, куда она вожделела затащить почти незнакомого мужчину.
- И еще он говорит… - Хуан замялся, но Антонио посмотрел на него требовательно, - он говорит, что вы - его ангел.
Юлия вскинула глаза на лежащего Антонио. Который, поймав ее взгляд, расцвел усталой, но совершенно счастливой, мальчишеской улыбкой. От которой совесть вгрызлась в душу Юлии острыми, как у хорька, зубами. Вот только этого не хватало. Ко всему остальному.
