– Эй, не дури! – запоздало выкрикнул кто-то, кажется, Крыш.

Но Тима было не остановить. Словно какая-то сила захватила его в свой цепкий, пружинистый кокон и решительно тянула вверх – испытать себя, оторвать ноги от земли.

Сделать небывалый прыжок.

И он прыгнул. Казалось, его полет длился вечность. Никогда он не прыгал на такие расстояния. Но самым удивительным было осознание возможности ТАК ПРЫГАТЬ. Словно бы он умел это делать тысячу лет, а может, и куда больше; будто бы тело вспомнило каждой своей клеточкой ощущение старого, подзабытого движения и восприняло его по-новому. В общем, Тим вдруг почувствовал себя совершенно в своей тарелке.

Крыша дома напротив приняла его в свои объятия, услужливо подставив шероховатый бортик. Тим быстро и легко скользнул вниз – на перила чужого крыльца, легко сделал заднее сальто, приземлился на дорожку и, шурша гравием, устремился к калитке.

Перемахнув через это последнее препятствие, отделяющее его от полной свободы, Тим развернулся лицом к зрителям, показал кулак, тут же дополнив смачным хлопком ладони по локтю. Нежная психика Крыша этого не выдержала – до ушей Тима долетело крепкое, витиеватое ругательство, которого, признаться, он раньше и не знал.

Настроение недавнего пленника продолжало набирать положительные эмоциональные обороты, и он, насвистывая, вразвалочку пошел по улице – благо его дом стоял через пяток крыш. Даже Алексова чертова хата просматривалась во всей красе из окна комнаты Тима.

К его счастью, он не видел, сколь пристально смотрел ему в спину Алекс. И с какой ненавистью.

У Тины так и не прошло изумление – она была точно уверена, что видела астральный прыжок. Но ведь парень явно безлик! Она бы уж почувствовала двуликого… Признаться, раз не удержалась и кинула взгляд на его стриженый затылок – астральная нить не просматривалась… Нет, парень безлик. Но как же он прыгнул?!

Илек же не скрывал своего разочарования.

– Смылся, гад, – с досадой произнес он и добавил короткую, непечатную фразу про родственников Тима. – Но ты видел это? Как он перемахнул на соседний дом? Это ж метров десять, да? Не, больше…

– Пятнадцать, – уверенно заявил Крыш. – А может, и двадцать… два. Двадцать три!

– А может, и пятьсот двенадцать, – хмыкнул Илек. – Рассчитался тут, математик.

– Слышь, вот по алгебре у меня никогда двоек в четверти не было, – обиделся Крыш. – Я тебе говорю – больше двадцати.

– Мне кажется, – робко вмешался до этого молчавший Никита, – метров двадцать будет…

– Еще один Перельман. – Под злобным взглядом Илька Никита тут же ретировался за спину Крыша. – Может, за линейкой сгоняешь? Промеряешь тут на коленках, заодно улицу подметешь.

– Не трогай малыша, – вступился вдруг за Никиту Крыш, – он получше тебя считает, очкарик.

– У меня стопроцентный глаз! – возмутился Илек.

– Разве что третий…

– Да пошел ты к черту, расхохмился тут, качок!

– Сам вали, на фиг, тощий!

– Тихо, – коротко сказал Алекс, и его сразу послушались.

– Неважно, на сколько он прыгнул, – медленно продолжил лунат. – Главное, как он прыгнул. И куда…

– Да, прыгнул изрядно, – протянул простодушно Крыш. – Мастерский прыжок.

– Жаль, что ты его и не вспомнишь! – вдруг резко обернулся к нему Алекс. – Ты же безлик, и управлять твоими мозгами – как ор-решки под пиво щелкать!

Крыш застыл под его тяжелым, пронзительным взглядом и вдруг, поморгав, удивленно обернулся по сторонам:

– Я что, заснул, что ли? Извиняйте, ребята…

– Ловко ты ему мыслишки стер, – мстительно хохотнул Илек, все еще разозленный дурацким спором про метры. – Вот болван!

Никита восторженно кивнул, во все глаза таращась на ничего не понимающего Крыша.

– Я убью этого придурка, – вдруг процедил Алекс и сплюнул на черно-белую мозаику веранды. – Убью гада.

Илья встревоженно замолк: не надо было гадать, про кого сейчас думает их главарь.

– В смысле, это… – осторожно начал он, но Алекс перебил его:

– Он прыгнул на этот дом. Он его ВИДЕЛ. Он видел мой второй дом, стоящий в нашей семейной долине… Крыш с малышом Серебрянским его не видят, да и мы с тобой наблюдаем эту хату, потому что отец дал нам секретный опознавательный знак.

– Так он прыгнул на твой лунатский дом?! Черт, я не заметил, вот блин… привык, что твое второе жилище напротив, вроде бы как нормальный дом… – Илек присвистнул. – Подожди, – спохватился он. – А может, это зелье на него так…

– Нет, – качнул головой Алекс. – Это зелье особое – его выпивают разведчики перед тем, как отправиться на поиск долины. Отец строго запретил мне употреблять хоть каплю – опасно. Однако я всегда хотел посмотреть, как же оно действует.

– Подожди, так ты считаешь, что этот идиот…

– Прирожденный разведчик. – Алекс опять сплюнул. – Вернее, мог бы им стать. К счастью, он уже вырос и не может пройти Х-барьер – просто не вынесет… Но если бы он стал двуликим – я б его… – Алекс так сильно сжал кулак, что даже костяшки хрустнули.

– Ладно, – вдруг обернулся он к остальным. – Скоро рассвет, пора баиньки. Так что до вечера, встретимся в зале.

– Сынок, ты пьян?

Отец растерянным взглядом скользил по сгорбленной фигуре Тима.

– Как это тебя угораздило?

– А вот так. – Парень развел руками и, потеряв равновесие, свалился на пол прихожей.

– Где ты напился? – Отец шумно вздохнул, попытавшись перевернуть сына на бок.

– Отец… – Тим пытался навести фокус на лице родителя, но безуспешно, – ты всегда какой-то такой… слабый.

Фраза далась ему с большим трудом: Тим склонил голову набок и тоненько засопел – смешно и со свистом, как в детстве. Отец некоторое время молча разглядывал его, а после, досадливо цокнув языком, взвалил за руку на плечо и потащил тело сына вверх по лестнице.

Когда Тим проснулся, небо давно посветлело – часов пять, не меньше. Как ни странно, хмель выветрился. В голове чуть покалывало, но в общем чувствовал он себя вполне адекватно.

Парень неслышно встал на ноги, прошел по ковру, стараясь, чтобы не скрипели половицы, и распахнул окно. Его взгляд привычно выхватил из ряда домов напротив пустую веранду с мансардой. Вспомнил с предельной четкостью весь обряд унижения: как схватили, напоили водкой, заставили прыгать… Постой-ка, а разве он не совершил огромный, просто гигантский прыжок? Перемахнул аж сюда – на крышу дома напротив – прыжок через всю улицу. Сполз по скользкой осыпающейся черепице и… наверное, это событие уже выплыло из области пьяных видений. Впрочем, дальше парень помнил довольно смутно. Однако и этого хватило, чтобы потерять настроение и надолго.

Ему уже не хотелось смотреть на восходящее солнце; не хотелось ни любимого уголка на крыше, ни одиночества, ни рассвета, ни пустых грез. Злость и обида распирали его изнутри, давили на горло, резали на куски мысли. Нет, он ему отомстит, и жестоко, этому придурку! И всей его компашке…

И вдруг Тим вспомнил. Ведь все из-за девчонки! Той ненормальной, с веером! И откуда взялась на его голову… Подставила, да еще так подло! Если бы не она, да в жизни бы Алекс с дружками не заметили его… Странная девка. Хотя, может, она тоже из сна, как прыжок? Черт, а про Ольку-то он вообще забыл! Тим досадливо скривился. Наверняка теперь придется вымаливать прощение как минимум три дня. Не будет же он объяснять своей девчонке, что попал в переделку, да еще такую унизительную для него? Ну что за жизнь…

По стальному бортику, огибавшему блок мансарды, заскользил первый розовый луч. Тим поднял голову: над домом врага вставало яркое, необычно алое для утра солнце. Днем будет жарко…

Целый день Тим мотался по городу: сначала заскочил в свой старый университет, из которого и перевелся в Киевский физкультурный, сдал давнюю «просрочку» – книги в библиотеку. Хотел забрать некоторые оставшиеся документы, но никого не застал – долго бился в обитую кожей, роскошную начальническую дверь. Хотел с досады пнуть гадский барьер ногой, однако по коридору шла троица студенток в коротких юбочках, и Тим не решился испортить о себе впечатление сразу трем симпатичным девушкам.