– Отпусти меня, – вырывалась Адриенн, хотя в глубине души ей очень не хотелось это делать.

– Адриенн, какая же ты упрямая! – Ник нагнулся, чтобы взять ее на руки. Она увернулась.

– Не смей прикасаться ко мне, Мак.

– Да что с тобой? Боишься, если я дотронусь до тебя, ты не сможешь ясно соображать?

Он почти угадал. Оставляя его замечание, Адриенн, в свою очередь, спросила его:

– Как ты нашел меня?

– Мэрф.

Конечно, как она сразу не догадалась? Она с ненавистью посмотрела на Ника. Вид его был ужасен. Лицо горело, взмокшие волосы торчали в разные стороны. Пот струился по его лицу и груди. Его голые ноги были покрыты царапинами и красными полосками, как будто кто-то только что отстегал его плетью. Ее собственные ноги до сих пор ныли от ударов веток, сквозь которые она пробиралась. А ведь Ник проделал тот же путь в шортах. Адриенн почувствовала, что ее снова тянет к этому сильному и смелому мужчине. Стоп, нельзя поддаваться.

– Я никуда не собираюсь идти с тобой.

– Я и не прошу тебя. Я просто хочу, чтобы ты ушла отсюда, пока не прилетел самолет. Ты в опасности.

– Ну конечно. – Адриенн истерично засмеялась. – Сейчас сюда прилетит огнедышащий дракон и съест меня.

Ник засунул руки в карманы и, уставившись в пол, покачал головой.

– Ты много не знаешь.

– Я знаю достаточно, – резко сказала Адриенн, чувствуя, как злость снова закипает в ней.

– Это ты так думаешь.

– Я умею читать, – огрызнулась она.

– Но не между строк.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Адриенн, надеясь, что всему этому кошмару есть какое-то логическое объяснение.

Ник взглянул на часы:

– У нас мало времени. Ну ладно, придется тебе все объяснить, иначе ты ни за что не сделаешь то, что я тебя попрошу.

Он опустился на скамью напротив нее.

– Самолет должен прилететь через тридцать минут. Мне нужно многое сказать тебе, а времени не так уж много. Поэтому я буду тебе очень благодарен, если ты не будешь меня перебивать.

Адриенн не смотрела на него. Ей безумно хотелось плакать, но она не хотела доставлять ему такого удовольствия. Он не должен видеть, как ей больно. Горло ее сжалось. Она не могла произнести ни слова. Она только махнула рукой, как бы соглашаясь с Ником. И в этот момент она взглянула на него и не удержалась от восклицания…

Боже, на кого он был похож? Ник сидел напротив двери. Солнце ярко освещало его, и Адриенн заметила, что все его лицо расцарапано, по щеке стекала струйка крови. Ник вытер ее ладонью. Адриенн хотела было дать ему салфетку, но передумала. Она не смогла бы подойти к Нику без того, чтобы не ударить или не обнять его. А ни того, ни другого она не хотела делать.

– Побереги силы, Мак. Я и так прекрасно знаю, что ты хочешь мне рассказать. Видишь ли, сегодня утром я пришла к тебе, чтобы извиниться, ты спал, и я решила оставить тебе записку…

– Поэтому ты и полезла ко мне в стол?

– Я заглянула к тебе в стол, чтобы найти лист бумаги, – продолжила Адриенн. – В ящике я случайно увидела письмо от твоего поверенного.

Она проигнорировала его саркастическое замечание. Ей нечего стыдиться, она ничего такого не сделала. Это он ей врал, а не она ему. И это он предал ее.

– И теперь ты думаешь, что все знаешь.

– Я знаю, кто ты такой, – резко сказала она. Она снова ненавидела его.

– И кто же я?

– Ник Маккензи Холтон. Мак Холтон. Последний человек, в которого я хотела бы влюбиться.

Ник сухо засмеялся.

– Не волнуйся, Адриенн. Не думаю, что ты любишь меня. Если бы ты любила меня, ты бы дала мне возможность объяснить все.

– Объяснить что? Ты что, отрицаешь, что ты Мак Холтон?

– Нет.

Адриенн пожала плечами:

– Разговор закончен.

С минуту Ник сидел молча. Только пронзительные крики птиц время от времени нарушали тишину. Адриенн задыхалась от жары. Достав из сумки платок, она вытерла пот на лбу и на груди. Хоть бы поскорее прилетел самолет.

Ник покачал головой и, не глядя на Адриенн, произнес:

– Когда я приехал сюда, я надеялся, что больше не встречу таких людей, как ты.

Адриенн ощетинилась:

– Что ты имеешь в виду?

– Людей, которые думают только о самом худшем. Недалеких.

– Ох, прости меня пожалуйста, Ник, или Мак, или как там тебя. Но согласись, у меня есть причина, чтобы быть… как ты там говоришь? «Недалекой»? Или ты забыл про мою бабушку? Она ведь умерла из-за тебя и твоих несчастных дружков.

– А тебе никогда не приходила в голову мысль, что если меня не упекли вместе с ними в тюрьму, значит, для этого были веские основания?

– Я знаю, почему ты не в тюрьме. Потому что ты выдал своих, чтобы спасти собственную шкуру.

– Странно, но прокурор думал совсем по-другому.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что он ни в чем никогда меня не обвинял.

– Я уверена, что это просто формальность.

– Знаешь, что я тебе скажу. Когда вернешься в Штаты, позвони ему, и он тебе объяснит, что я не сделал ничего плохого. Я просто слепо доверился своим самым лучшим друзьям.

Ник поднялся. Адриенн продолжала сидеть, глядя на него снизу вверх. Ее пугала исходящая из него злоба. Руки его были сжаты в кулаки, рот скривился.

Господи, когда же прилетит самолет и унесет ее подальше от этого мужчины?

Адриенн поняла, что обманывает себя. Она не хотела улетать, не услышав его объяснений.

– Выкладывай, Ник. У нас мало времени.

Он повернулся к ней.

– Ну хорошо. Можешь верить, можешь нет. Я не виноват, Адриенн. Черт побери, я ни в чем не виноват.

– Да, разумеется.

– Конечно, я частично ответствен за случившееся.

– Это уже ближе к правде.

– Как только пресса стала раскручивать наш коммерческий проект медицинского обслуживания, деньги начали поступать так быстро, что мы едва успевали их считать. Эти деньги мы должны были инвестировать. Это была забота Моргана. Он вырос под началом одного из самых уважаемых в стране управляющих общественными фондами, да и у него самого был внушающий доверие послужной список.

– А другой парень?

– Митч? Он был нашим лучшим торговым агентом. У меня не возникало и тени сомнения до того момента, пока я однажды не задержался допоздна с месячными отчетами. В ведомости расходов Митча отсутствовала последняя страница. Я пошел в его рабочий кабинет, полагая, что недостающее обнаружится в мусорной корзине. В кабинете зазвонил его прямой телефон. Автоответчик принял сообщение. Я узнал голос. Это был один из знакомых Митча в компании, куда мы вложили деньги. Он сказал, что Митч и Морган получат свои яхты в течение месяца, но зато это будет самая последняя модель, которую он назвал. Я знал, о чем идет речь. Каждая такая яхта стоила полмиллиона долларов. Даже если бы мои партнеры сложили свою зарплату, им не хватило бы на одну яхту. Ну и, кроме того, эта компания не производила яхты. Она занималась медицинской продукцией.

На следующий день я поговорил с партнерами. Они наплели какую-то историю про парня, который подал хорошую идею сыграть на перезакладке яхт. Митч и Морган никогда со мной не темнили. Черт возьми, они мне были как братья. И я им поверил.

Он помолчал, глядя в открытую дверь.

– Это была моя роковая ошибка. Позже я обнаружил, что у моих партнеров был список лиц, которых они подкупали. Люди, которые работали в корпорациях, в некоторые мы вкладывали деньги нашего фонда. Митч и Морган шантажировали этих людей, заставляя их возвращать те же деньги в виде предметов роскоши вроде яхт и вилл в Швейцарии. Ребята обращали недвижимость в наличные. Короче, большая часть фонда никуда и не вкладывалась. А пакет акций не стоил и ломаного гроша. Я вскрыл всю схему совершенно случайно и долго не мог поверить, что оказался замешанным в такую грязную историю. И я немедленно отправился к окружному прокурору.

– А твое участие в этом деле не вызвало вопросов? – спросила Адриенн, все еще не веря в его невиновность.

– Нет, потому что я не был под судом. Это я сообщил прокурору о мошенничестве. Хотя во время суда мои замечательные партнеры пытались впутать и меня.