– Давай, Стим, жуй. – сказал афф и сунул в рот командиру большой лист. И обратился к Мосику:

– Что хотите, ему нужны сутки покоя.

– Значит, будут сутки. – сказал одноглазый Гассел.

Беглецы оставили Стиммвела с аффом и бесполезным Дупелем сидеть под деревом, а сами отправились в лес. Там под руководством бывшего лесного охотника Мосика они принялись сооружать ловушки и ставить растяжки.

Ночь прошла спокойно. Скорее всего, терки опасаются вести погоню в темноте. А то еще попадутся в свои же собственные капканы!

Стим был все так же плох. Он то и дело терял сознание. Рана воспалилась, несмотря на вяжущее зелье, которое знахарь-афф менял каждые три часа.

– Я уведу погоню. – спокойно сказал Мосик. – Не в первый раз.

Каждый, кроме аффа и Дупла, вызвался ему на помощь. Что ни говори, а сопротивленцы и весситы настоящие товарищи. Но Мосик отказался.

– Слышал я, как вы ходите по лесу.

Он скрылся в густой чащобе с такой бесшумностью, которая столь мало соответствовала его большому телу. Мосик знал, что делал. До того, как он занялся прибыльным и легким ремеслом мошенника, он был охотником в своём лесном племени амазонов. Но матриархат был ему не по нутру. Да и ростом он был слишком мал. Чтобы заслужить среди своих рослых соплеменников хоть каплю уважения, Мосик научился добывать больше всех добычи, став искусным охотником. Его за веселый нрав и за удачу полюбила красавица Горгулья. С прилежностью, достойной великанши, она родила ему одну за другой семерых дочерей. Но Мосик не оценил ее заслуг. Его томило какое-то внутреннее беспокойство. Он грезил дальними краями, что было непонятно домоседам-амазонам. Он начал уходить в путешествия, и не возвращался долго. Потом совсем загинул. Хуже всего было то, что он успел где-то освоить грамоту, наслушался всяких басен и побрехушек про зарытые сокровища. Он бредил широкими просторами, которые так ненавидели все амазоны. Он мечтал летать на теркских штучках, за что его посчитали совсем чокнутым. Одним словом, мужик сбрендил и пропал.

Мосик уводил погоню от отряда. Вскоре собаки взяли его след. Лай все приближался. По звуку Мосик сосчитал собак. Уже поменьше, всего четыре штуки. Едва ли трое оставшихся терков разделятся. Скорее всего, они все так и идут по следу.

Он остановился и быстро натер ботинки припасенной заранее лианой. Так же намазал, где достал, одежду, руки. Лицо трогать он не стал. Не хватает только аллергии! Теперь собаки потеряют не только след на земле, но и не возьмут его верхним чутьем. И снова проделал любимый трюк загоняемой добычи, то есть обошел преследователей с тыла. Теперь он был один, вдалеке от уставшего отряда. И, если здесь кто-то не понаставил еще ловушек, затея должна удасться.

Сначала надо избавиться от собак. Жалко, конечно. Но жизнь дороже. Для этого был приготовлен камень на веревке. Первый пес упал без звука, оглушенный пращей. Второй, прибежавший посмотреть, что с приятелем, только взвизгнул. Все, больше штука не пройдет. Мосик снялся с места и помчался дальше. За ним с радостным ревом мчался волкодав. Охотники давно запутались и завертелись в диком лесе. Они перекрикивались где-то в стороне, даже бессмысленно палили в заросли. Мосик подпрыгнул и повис на высокой ветке. А пес свалился в замаскированную яму.

– Ты посиди пока, – сказал ему дикий амазон, – а я пойду поставлю чайник.

Волкодав, понятно, молча сидеть не стал, а принялся рычать, не хуже ибба. Потом, видя, что чай задерживается, начал уже жалобно скулить.

На вопли пленника примчался последний пес и забегал вокруг ямы с воем. Яму рыл не Мосик. Она была тут и до него. Наконец, сидя на дереве, Мосик узрел тех, кого ждал с таким нетерпением. Оба терка были немолоды и с солидными брюшками. Они выглянули из-за кустов, но не спешили приближаться.

– Эй, шворк! – позвал один. – Пойди-ка посмотри, кто там.

Шворк, как знал Мосик, был у терков профессиональный загонщик на охоте. Но парень, который вышел боязливо из укрытия на открытое пространство, не выглядел особо храбрым. И Мосик решил, что не тронет его.

Увидев, что с загонщиком ничего не произошло, охотники подошли к яме, в которой скулил лохматый волкодав.

– Давай, шворк, вытягивай его. – небрежно приказал охотник и неторопливо затянулся сигаретой. «На охоте курить нельзя!» – шаловливо подумал Мосик.

В следующее мгновение самодельный дротик прошил горло курильщика, когда тот приподнял лицо, выпуская дым в сторону. Грянувший выстрел едва не попал в Мосика. Но тот был наготове и свалился с дерева прежде, чем второй терк понял, что случилось.

Крик, который поднял последний оставшийся турист, в конечном счете, решил его судьбу.

– Плохой ты охотник, правда? – вкрадчиво спросил прямо в обезумевшие глаза Мосик, держа его могучей пятерней за волосы и закинув ему голову назад. И каменный нож пробил артерию.

Он равнодушно обошел обмочившегося загонщика, поднял две винтовки, снял с трупов ножи в ножнах, индивидуальные медицинские пакеты, две рации и спички.

Лагерь охотников принес им богатую поживу. Помимо оружия, веревок, концентратов пищи, соли и медикаментов, они нашли и карту плато. Нагруженные, но довольные, все вернулись к дереву, под которым отдыхал в компании знахаря и Дупеля бледный, но улыбающийся Стим.

Медикаменты были спасением для раненого. Начинающаяся было лихорадка к вечеру оставила его. И под воздействием легкого наркотика, Стиммвел спокойно заснул. Тем временем ему соорудили из двух жердей и палатки совсем приличные носилки.

Айвер, бывший инженер, предусмотрительно обыскал и уничтожил все средства связи в лагере охотников. Не стоило надеяться, что молодой загонщик ответит им благодарностью за свою оставленную жизнь.

Наутро они возобновили путь, наскоро позавтракав тем, что было. Очень кстати оказались изъятые в лагере металлические фляжки. Никто не расслаблялся, кроме, разве что, Дупла. Тот решил, что теперь все будет очень хорошо, и весело взялся трепать.

Мосик шел впереди. Теперь, когда Стиммвел вышел из строя и надолго, судя по всему, на него ложились все заботы по изучению дороги. Только он и бывший командир умели читать следы.

Они уже двигались по открытому пространству. Карта указывала, что впереди имеются гористые места, глубокие, извилистые расщелины, поросшие лесом. Мосик карты читать не умел, поэтому слабый еще Стим объяснил отряду, какое преимущество дают им каменные дебри. Мосик вдруг опустился на колени.

– Глазам своим не верю! – прошептал он, проводя пальцами по едва заметному следу.

– Здесь есть лошади! – объявил он товарищам.

Никто не удивился. Аттракцион должен быть интересным. Но Мосик продолжал разглядывать следы и далее. Лицо его приобрело таинственное выражение. Он что-то разглядывал вдали, приставляя руки к глазам, и поэтому проморгал засаду.

Внезапно раздался рев мотора и из-за невысоких каменных скал на них выскочила банда молодых преследователей на мотоциклах. Все немедленно попадали на землю. Их было всего-то человек шесть, но они носились вокруг отряда малыми кругами, производя беспорядочную стрельбу из короткоствольных винтовок.

Маленького аффа сразили первым. Он упал на Стима, заливая его кровью из пробитой гортани. Все остальные заняли круговую оборону.

– Стреляйте в бензобаки! – прохрипел придавленный Стиммвел.

Два мотоцикла взорвались, выбросив со своих черных лаковых сидений горящих факелами всадников. Остальные отъехали подальше и принялись стрелять издалека. Видимо, нападающие не ожидали, что у добычи окажется оружие.

Меткая пуля Айвера устроила еще одно аутодафе, после чего оставшаяся банда сорвалась с места и укатила. Только тогда все заметили, что Гассел мертв. Пуля пробила ему лоб.

Они не ушли, пока не похоронили тут же, среди скал, своих товарищей. Стим дотянулся здоровой рукой до погибшего ученика и погладил пальцами его слегка седые волосы.