– Карстэрс! – взорвался Сейбер. – Дьявол бы его побрал!

– Сейбер…

– Я сам с ним разберусь, Девлин. Я и не знал, что ты знакома с Карстэрсом, – сказал он Элле.

– Тот самый джентльмен, которого ты поставил первым в списке возможных кандидатов в женихи? – заметила она не без лукавства. – Я встречалась с ним у Иглтонов.

– И у него хватило наглости прислать тебе это?

Элла обвела взглядом комнату.

– Но он не единственный.

Сейбер прищурил глаза и дочитал записку вслух:

– «Надеюсь, мне будет дозволено нанести вам визит». – Он швырнул конверт на стол. – Он, видите ли, «надеется».

– Что ж, – промолвила Элла, выбирая конфету. – Скоро следует ожидать гостей.

– Только через мой труп, – процедил Сейбер сквозь стиснутые зубы.

Он взглянул на Эллу. Она улыбнулась и положила в рот конфетку.

– Повернись-ка, – приказал Пом Пришес, повертев указательным пальцем.

Она повернулась, слегка шатаясь. Волосы ее были распущены, и длинные локоны отливали медью в свете свечей.

– Медленнее, – пробубнил отец, набив рот финиками. Он сидел, развалясь в кожаном кресле перед огнем. – Еще раз. И помедленнее, – повторил он заплетающимся языком, глаза его слезились.

Пом снова описал пальцем круг в воздухе. Он потягивал рейнвейн из бокала, наблюдая за Пришес. От нее сильно пахло духами – какие-нибудь французские ароматы, которые она купила на Берлингтон-Аркейд по счетам Уокингема. Она уже хвасталась ему, что «Уоки» позволил покупать все, что ей нравится.

Пришес снова неуклюже повернулась.

– Неплохо, – заметил отец, насыпав себе еще фиников в ладонь. – Прелестная парочка, а? – Он махнул рукой в сторону Пришес.

Этой парочкой надо бы попользоваться. И хорошенько. Как бы то ни было, долги платить придется ему, если план провалится. Но их авантюра не может, не должна провалиться. Настал его черед – он победит и отомстит своим врагам.

Отец снова взмахнул рукой, показывая на Пришес:

– Всегда питал пристрастие к красненькому вот здесь. У твоей матери тоже было красное. – Взгляд его на мгновение прояснился.

Пом не любил, когда отец говорил о матери, которую он, Пом, совсем не помнил.

– Я удивился, когда узнал, что ты поместил объявление о помолвке в «Таймс», папа, – заметил он, желая переменить тему. – Потом ведь придется выкручиваться, разве ты не понимаешь?

– Как это?

Пом пожал плечами, встал и налил себе еще вина.

– Это же официальное заявление. Как ты потом это объяснишь?

– Поворачивайся, девочка моя, – приказал отец Пришес, затем, обращаясь к Пому, произнес: – А я и намерен действовать официально, Пом. Ведь так, Пришес?

Она захихикала.

Ее смех вызывал у Пома отвращение.

– Мы еще не сказали тебе о наших планах на этот вечер, – продолжал отец. – Ну что, сказать ему, Пришес?

– О да! – выдохнула Пришес. – Держись крепче, Помми, а то упадешь. Не хочу, чтобы ты потерял свои драгоценные вещички, что у тебя в панталонах.

Грубая, вульгарная девка. Леди может быть чувственной, но уж никак не вульгарной. Да Пришес и не леди вовсе.

– Эта так называемая помолвка, – осторожно заметил он. – Мы должны сделать так, чтобы она не повлияла на дальнейшую судьбу Пришес, – ей ведь необходимо выгодно выйти замуж.

Пришес снова глупо захихикала.

– Остановись, – приказал ей отец, когда она повернулась к нему спиной. – Да, сзади вид тоже неплохой. Мне нравятся пышные телеса.

«Мягкие телеса», – добавил про себя Пом, чувствуя, что близок к тому, о чем его предупреждала Пришес. Его панталоны вдруг стали ему узки. Он поправил застежку спереди.

– Смотрите-ка на него! – Пришес запрокинула голову и разразилась хриплым смехом. Она глянула на него через плечо и снова расхохоталась. – У тебя что, чесотка, Помми, милый? Хочешь, почешу?

– Ты будешь чесать только меня, пока я тебе не разрешу, – раздраженно заметил отец. – А я и не собираюсь расторгать помолвку, мой мальчик. Имей в виду, ты предаешься похоти со своей будущей мачехой. Новая леди Уокингем. Не правда ли, заманчивая перспектива?

– Ты шутишь!

– Нисколько. Ну что, сказать ему, Пришес? Это будет наш сюрприз, Пом.

Пом похолодел. Они сговорились против него. Его отец и эта похотливая шлюха. Пом глотнул рейнвейна и закашлялся.

– О, не смотри на меня так, Пом, мой мальчик. – Отец подмигнул сыну. – Ты же мой наследник. Я все завещаю одному тебе.

– Да что – все? Ничего ведь нет! – взорвался Пом. Он шагнул к Пришес. Не секрет, что и мужчины гораздо старше его отца обзаводились потомством. – У нас нет ни пенни, дорогой мой папочка! До сих пор нам удавалось выкручиваться – никто не знает об истинном положении наших дел.

– Вот об этом-то и речь, – вмешалась Пришес, склонив голову на пухлое плечо. – Это часть нашего плана. Репетиция в некотором роде. Правильно я говорю, Уоки?

«Уоки!»

– Совершенно верно, моя пышечка.

Пом намотал на палец длинный локон Пришес.

– Вы, похоже, строите свои собственные планы. Личные. – Он продолжал наматывать волосы на палец, пока та не поморщилась от боли.

– Мы для тебя же стараемся, Помрой, – сурово заметил отец и икнул. – Но я и Пришес кое-что должен. Это же она все придумала.

Помрой отпустил ее локон.

– Это-то меня и тревожит.

– А сейчас у нас будет репетиция, – ухмыляясь, продолжал отец. – Так, Пришес?

– Да, – подтвердила она. – Мы хотим убедиться, что в назначенный день ты не подкачаешь.

В данный момент его гораздо больше интересовало другое.

– Мне надоели эти разговоры, – отрезал он. – Хватит.

– Отойди, Пом, – приказал ему отец довольно добродушным тоном. – Сядь и делай, что тебе скажут.

– Я сказал…

– Сядь, Пом. Будь любезен. Ты должен быть благодарен – мы подготовили для тебя сюрприз.

– Я хочу…

– Да сядь же в конце концов! – рявкнул отец. – Мы собираемся подготовить тебя к брачной ночи, неблагодарный мальчишка!

Пом злобно прищурился, но тем не менее уселся в кресло. Несколько минут в комнате царила тишина – только потрескивали угли в камине. Тяжелые зеленые портьеры висели на окнах. Зеленый с коричневым шелковый ковер прикрывал темный паркет.

Пришес встала на деревянную скамеечку для ног, с которой предварительно сбросила подушечку.

Нагота ее ничем не была прикрыта.

Лорд Уокингем пошевелил губами, посопел, удобнее устраиваясь в кресле, потом сказал:

– Ну что, моя пышечка, покажем ему? Надо убедиться, что он сумеет воспользоваться своими возможностями.

– Да! – взвизгнула она, поведя плечами. – Это будет потрясающе, Помми. Я просто сгораю от нетерпения. Сегодня нам предстоит проделать весь ритуал. Ты поможешь своей Пришес, не так ли? – Она выпятила губки.

– Помоги ей, – приказал отец. – Принеси одежду. Пом удивленно вскинул брови и спросил:

– Какую одежду?

Отец кивнул в сторону кожаной ширмы, отгораживающей дальний угол кабинета.

– Вон там, видишь?

За перегородкой лежали кремовое атласное платье и ворох женского белья. Помрой сгреб все это в охапку.

– И что мне с этим делать?

Отец загоготал.

– Одевай девчонку! Одевай ее – как для брачной ночи. Моей брачной ночи.

Пом скрестил руки на груди.

– Черта с два!

Пришес протянула ему ногу.

– Натяни на меня чулок, Помми, – вкрадчиво прощебетала она и слегка покачнулась на своем постаменте. Пухлая розовая балерина на маленькой музыкальной шкатулке. Не хватает только мелодии вальса. – Ну же, Помми! – капризно повторила она.

Он перевел взгляд от ее ноги на курчавую красновато-рыжую поросль, которая приводила в восторг его отца.

– Помоги же ей одеться, – сказал отец. – Это того стоит, вот увидишь. Сразу придешь в боевую готовность.

Пом, нахмурясь, выбрал из груды дорогого белья белый кружевной чулок и склонился к ногам Пришес.

– Тебе будет легче, если опустишься на колени, – посоветовала она ему. – Да и вид снизу лучше, понимаешь, о чем я?