Битва греков с амазонками, барельеф на саркофаге
Самую большую информацию о них оставил Геродот в своей «Истории». «Эллины вели войну с амазонками (скифы называют амазонок „эорпата“, что по-эллински означает мужеубийцы; „эор“ ведь значит муж, а „пата“ — убивать). После победоносного сражения при Фермодонте эллины (так гласит сказание) возвращались домой на трех кораблях, везя с собой амазонок, сколько им удалось захватить живыми. В открытом море амазонки напали на эллинов и перебили [всех] мужчин. Однако амазонки не были знакомы с кораблевождением и не умели обращаться с рулем, парусами и веслами. После убиения мужчин они носились по волнам и, гонимые ветром, пристали, наконец, к Кремнам на озере Меотида. Кремны же находятся в земле свободных скифов. Здесь амазонки сошли с кораблей на берег и стали бродить по окрестностям. Затем они встретили табун лошадей и захватили его. Разъезжая на этих лошадях, они принялись грабить Скифскую землю.
Скифы не могли понять, в чем дело, так как язык, одеяние и племя амазонок были им незнакомы. И скифы недоумевали, откуда амазонки явились, и, приняв их за молодых мужчин, вступили с ними в схватку. После битвы несколько трупов попало в руки скифов и таким образом те поняли, что это женщины. Тогда скифы решили на совете больше совсем не убивать женщин, а послать к ним приблизительно столько молодых людей, сколько было амазонок. Юношам нужно было разбить стан поблизости от амазонок и делать все, что будут делать те; если амазонки начнут их преследовать, то они не должны вступать в бой, а бежать. Когда же преследование кончится, то юноши должны опять приблизиться и вновь разбить стан. Скифы решили так, потому что желали иметь детей от амазонок.
Отправленные скифами юноши принялись выполнять эти приказания. Лишь только женщины заметили, что юноши пришли без всяких враждебных намерений, они оставили их в покое. Со дня на день оба стана все больше приближались один к другому. У юношей, как и у амазонок, не было ничего, кроме оружия и коней, и они вели одинаковый с ними образ жизни, занимаясь охотой и разбоем.
В полдень амазонки делали вот что: они расходились поодиночке или по двое, чтобы в стороне отправлять естественные потребности. Скифы, приметив это, начали поступать так же. И когда кто-нибудь из юношей заставал амазонку одну, женщина не прогоняла юношу, но позволяла вступить с ней в сношение. Разговаривать между собой, конечно, они не могли, так как не понимали друг друга. Движением руки амазонка указывала юноше, что он может на следующий день прийти на то же место и привести товарища, знаком объясняя, что их будет также двое и она явится с подругой. Юноша возвратился и рассказал об этом остальным. На следующий день этот юноша явился на то же место вместе с товарищем и застал там уже ожидающих его двух амазонок. Когда прочие юноши узнали об этом, они укротили и остальных амазонок.
Амазонка в скифском костюме, рисунок на древнегреческой вазе
После этого оба стана объединились и жили вместе, причем каждый получил в жены ту женщину, с которой он впервые сошелся. Мужья, однако, не могли выучиться языку своих жен, тогда как жены усвоили язык мужей. Когда, наконец, они стали понимать друг друга, мужчины сказали амазонкам следующее: „У нас есть родители, есть и имущество. Мы не можем больше вести такую жизнь и поэтому хотим возвратиться к своим и снова жить с нашим народом. Вы одни будете нашими женами, и других у нас не будет“. На это амазонки ответили так: „Мы не можем жить с вашими женщинами. Ведь обычаи у нас не такие, как у них: мы стреляем из лука, метаем дротики и скачем верхом на конях; напротив, к женской работе мы не привыкли. Ваши же женщины не занимаются ничем из упомянутого, они выполняют женскую работу, оставаясь в своих кибитках, не охотятся и вообще никуда не выходят. Поэтому-то мы не сможем с ними поладить. Если вы хотите, чтобы мы были вашими женами и желаете показать себя честными, то отправляйтесь к вашим родителям и получите вашу долю наследства. Когда вы возвратитесь, давайте будем жить сами по себе“.
Юноши послушались жен и так и поступили: они возвратились к амазонкам, получив свою долю наследства. Тогда женщины сказали им: „Мы в ужасе от мысли, что нам придется жить в этой стране: ведь ради нас вы лишились ваших отцов, и мы причинили великое зло вашей стране. Но, так как вы хотите взять нас в жены, то давайте вместе сделаем так: выселимся из этой страны, и будем жить за рекой Танаисом“
Юноши согласились и на это. Они переправились через Танаис и затем три дня шли на восток от Танаиса и три дня на север от озера Меотида. Прибыв в местность, где обитают и поныне, они поселились там. С тех пор савроматские женщины сохраняют свои стародавние обычаи: вместе с мужьями и даже без них они верхом выезжают на охоту, выступают в поход и носят одинаковую одежду с мужчинами.
Савроматы говорят по-скифски, но исстари неправильно, так как амазонки плохо усвоили этот язык. Что касается брачных обычаев, то они вот какие: девушка не выходит замуж, пока не убьет врага. Некоторые умирают старухами, так и не выйдя замуж, потому что не в состоянии выполнить обычай…».
Про амазонок писал и Диодор Сицилийский, сообщавший, что они жили на реке Танаис (современный Дон). Ее назвали так в честь сына амазонки Лисиппы, который влюбился в свою мать и, чтобы избежать грехопадения, бросился в реку и погиб. Он же описывает историю времен Александра Македонского. К последнему явилась царица Фалестра в сопровождении трехсот амазонок: «Я прибыла, чтобы иметь от тебя ребенка. Из всех мужчин ты совершил наиболее великие подвиги, и нет выше меня женщины по силе и храбрости». О встрече Александра Македонского с амазонками можно прочесть и у Плутарха. Тот же Плутарх, рассказывая о походе Помпея на Кавказ, упоминает о битве с албанцами на реке Абант (нынешняя Алазани), где с гор на помощь соседям спустились амазонки.
Визит Фалестры к Александру, с рисунка концаXVII века
Они же упоминаются и Низами Гянджеви в «Искандер-наме», который локализовал их в стране Берда на реке Кура. Страбон уточнял, что живут амазонки в Малой Азии и на Кавказе. Он же приводил следующий факт: река Мермадалий (или Мермода) разделяет амазонок и жителей Кавказа. А река эта впадает в Меотиду (Азовское море).
Про амазонок писали также другие древние авторы и сообщали многочисленные легенды.
Есть несколько версий происхождения этого слова. Из греческого амазос (безгрудые), возможно, и пошла легенда о том, что амазонки отрезали себе одну грудь. Некоторые историки считают, что такое название привилось из-за того, что грудь у этих женщин из-за сильных физических нагрузок была неразвитой, плоской. Но это не более чем легенда, памятники античного искусства говорят об обратном: на рельефах и вазах можно видеть прекрасных женщин-амазонок без намеков на одногрудость.
Что же касается известий древних авторов, что своих родившихся сыновей амазонки калечили, а то и просто убивали, то опять же историки с этим не соглашаются, считая, что родившихся мальчиков амазонки отдавали в соседние племена. Насчет неразвитой груди сказать ничего не могу, но вот представить сам процесс передачи новорожденных мальчиков матерьми в другие племена я не могу, тем более поверить в то, что матери их калечили и убивали. Не может быть таких матерей (по крайней мере, в столь массовом масштабе).
Здесь причина, скорее всего, в том, что так называемые древние авторы, а на самом деле раннесредневековые «историки», фантазировавшие на исторические темы (но на основе каких-то скупых, но реальных фактов), просто домыслили причины того, почему некоторые племена состояли из одних женщин. В самом деле, что подумали бы вы сами, когда узнали о существовании таких племен? Вполне естественно, вы могли решить, что от новорожденных мальчиков эти амазонки избавлялись тем или иным путем. Но действительность была не менее страшной: все мужское население этих племен, включая даже маленьких мальчиков, было просто уничтожено. Женщины остались одни, им пришлось освоить мужские обязанности, чтобы выжить. Но что дальше? Без мужчин у племени нет будущего. Жить, чтобы просто жить, а затем состариться и умереть? Или умереть, отомстив? Многие амазонки выбрали второй вариант.
