— Может, нам хотя бы положены государственные награды? — неловко пошутил Энди.

— Нет, — диг был абсолютно серьёзен. — Эта акция строго засекречена, и явилась результатом разногласий в Верховном Консулате.

«Ну да, ведь в Консулате всего три дига против четырёх нормальных людей, — припомнил Энди, у которого была довольно-таки хорошая память. — Диги не смогли действовать законно, и привели в движение потайные пружинки, на самом конце которых оказались мы с Алексом».

— Так ты совсем-совсем ничего не получил? — не унимался Алекс, он чувствовал себя обманутым.

— Тайтус, какой процент дигов среди общего населения? — полюбопытствовал Энди.

— 0,028 процентов на 1 января текущего года.

Энди грустно кивнул головой, будто что-то подобное и ожидал услышать.

— У вас ещё есть вопросы? — вампам показалось, что диг просто-напросто выпроваживает их. Из кухни послышался звучный крик брата-трайкера:

— Тайтус, иди жрать! Где тут у нас была бутылка?

Вампам не оставалось ничего иного, как вежливо распрощаться.

— Садитесь, агент Скевинджер, — Биг-Таг, Генеральный Секретарь Службы Государственной Безопасности указал на стул полноватой девушке с длинным любопытным носом. По правую руку Биг-Тага развалился на стуле седовласый полковник Ладислос, в руках этот вояка крутил какое-то незамысловатое устройство для изощрённых пыток вроде отрывания ногтей или дробления суставов.

— Агент Сони… Или Софи? — полковник непосредственно, по-солдатски заржал. Агент Скевинджер покраснел.

— Говори, Пончик, — велел Биг-Таг. В уголке рта Генерального Секретаря выступила окрашенная кровью слюна, и он промокнул её платком, который постоянно держал в левой руке.

— Сэр, в городе продолжаются запланированные террористические акты…

— Что ты конкретно сделал, агент Сони? Я хочу слышать суть! — не вытерпел полковник Ладислос.

— Сэр, я…

— Что ты сделал? — скучающе вопросил Биг-Таг.

— Пока ничего, — девушка обречено склонила голову.

— Потрясающе! Ты проделала огромную, титаническую работу! — полковник был очень разговорчивым человеком. — По-моему, ты уже выработался, Сони, то есть Софи. Пора тебя пустить в расход.

— Сэр, я думаю…

— Думать будем мы, Софи, — перебил агента Биг-Таг. — А ты должен подчиняться приказам и писать рапорты. — Генеральный Секретарь задумался, и никто не смел мешать ему. — Как я себе мыслю, здесь замешаны военные. Мы имеем дело с ракетным топливом, зажигательной бомбой и лучевым оружием…

— Не может этого быть, — рассердился Ладислос. — У меня все ребята как на подбор, а любая дрянная овца находится под постоянным наблюдением. По-моему, Софи, тебя тоже надо зачислить в мой «Легион смерти», хоть понюхаешь радиоактивной пыли!

— Трое убитых работали по специальному правительственному заданию, — продолжал мыслить вслух Биг-Таг. — Они создавали какое-то новое устройство для компьютеров… Ладислос, что ты можешь сказать по этому поводу?

— Диги выступают против развития компьютерной техники, это общеизвестно. Софи, сколько дигов учится в этом Университете, будь он неладен?

— Один диг, некто по имени Т. Лайкентрэп, сэр. Но я постараюсь войти с ним в тесные контакты…

— Мерзкие диги, — Биг-Таг закашлялся, и на платке появилось ещё одно кровавое пятно. Столь высокий в государстве человек был, к сожалению, неизлечимо болен и, несмотря на это, отказывался от модифицирования организма.

— Софи, сколько там учится вампов? — задал вопрос полковник.

— Семеро, сэр! — голос агента дрожал от чрезмерного усердия.

— Я арестовал вчера опасного преступника Гордона. Он вамп и мог снюхаться с себе подобными.

— Ты предлагаешь что-то конкретное? — проскрипел Биг-Таг.

— Я полагаюсь на профессиональное чутьё агента Софи. И если добавить к этому врождённую агрессивность вампов, то следует закономерный вывод: нужно допросить с пристрастием всех этих семерых вампов, посулив им за откровенность некоторое денежное вознаграждение.

Биг-Таг болезненно улыбнулся:

— А что делать с дигом?

— Допрашивать его бесполезно, Биг-Таг, не поможет и детектор лжи. Им должна заняться Софи, если это будет ей под силу.

— У меня мало практики, — на глазах девушки появились горькие слёзы. — Гормонохирургия не принесла полного эффекта…

— Не хнычь, Софи, и отправляйся к гормонохирургам повторно.

— Сэр, я…

— Агент Скевинджер! Кругом! — зычным голосом, не терпящим никаких возражений, скомандовал полковник Ладислос, и Софи не оставалось ничего другого, как подчиниться приказу.

Биг-Таг и полковник Ладислос остались наедине, если не считать огромный трёхглазый герб — эмблемы Службы Государственной Безопасности.

— Я, конечно, в этом деле не специалист, — задумчиво, глядя прямо перед собой, сказал Биг-Таг, — но, как я мыслю, повторная гормонохирургическая операция ставит под сомнение возвращение первоначального пола…

Полковник весело скалил на удивление крепкие для его возраста зубы, время от времени позвякивая непонятным блестящим приспособлением в руках. Генеральный Секретарь также выдал некоторое подобие улыбки и продолжал:

— Но ради общего дела мы можем пожертвовать не только одним агентом, не так ли, Ладислос?

— Истинная правда, Биг-Таг, мы добьёмся нашей высшей цели, даже если каждые два квадратные метра дороги к ней будут выложены трупами!

— Политика — настолько грязное дело, что не-политик даже не может представить себе всю её мерзость, — глубокомысленно изрёк Биг-Таг. — Я — политик, а потому стыдиться мне нечего.

— Воистину, Биг-Таг, — хотя полковник мало что понял, да и не старался понять, он решительно поддержал своего босса.

— Как я себе мыслю… — начал Генеральный Секретарь, но не закончил. Глядя на самодовольное, уверенное лицо старого вояки, полковника Ладислоса, который сопровождал его карьеру с самых низов, Биг-Таг думал о трупах на каждых двух квадратных метрах и о том, так ли незаменим его адъютант, как тот себе по простоте душевной вообразил.

Когда солнце появилось над городом в очередной раз, жизнь Республики начала новый цикл. Патрулей на улицах поубавилось, но тем не менее, пока вампы в ожидании лекции профессора Юрайи прохлаждались в Артиллерийском парке, к ним подошёл молодой грязнокасочник, его напарник остался неподалёку сторожить велосипеды. Этим велосипедам было как минимум несколько десятилетий, на эти развалины было грустно смотреть, но ввиду энергетического кризиса всей корчащейся в муках планеты этот двухколёсный транспорт не требовал специального топлива и лишь способствовал укреплению ножных мышц стражей порядка. Когда грязнокасочник отошёл, направившись к группе молодых девушек, Энди, стряхнув пепел с сигареты, флегматично произнёс:

— По сути, сейчас можно арестовать любого прохожего по обвинению в государственной измене.

— Это ещё почему? — встревожился мрачный Алекс.

— Сейчас каждый гражданин нашей Демократической Республики является врагом народа.

— Хм, лично я себя врагом народа не считаю, — старательно покрутив головой по сторонам, заявил Алекс, чем привёл в неописуемое веселье своего товарища. Плечи Энди затряслись в беззвучном смехе, лицо его покраснело.

— Ты забыл, Алекс, по какому обвинению нас судили неделю назад и приговорили к тихой смерти через укол в задницу…

— Мы полностью реабилитированы, — выудил из глубин памяти мудрёное слово Алекс и сразу перешёл в наступление, переключив внимание со своей особы:

— Вот ты, Энди, скажи, в чём конкретно состоит твоя антигосударственная деятельность?

Энди опять развеселился (всё-таки курение — вредная штука!) и, когда его речевой аппарат смог нормально функционировать, сказал:

— У меня дома, рядом с унитазом, лежит одна книжонка. Я читаю её раз в сутки и поражаюсь, какая туфта там написана, что-то вроде сказки для умственно неполноценных детей. Раз в день я отрываю один лист из этой книжицы и…