К концу недели Джейд нашла превосходную квартиру. Даже Джордж не нашел к чему придраться. Дом 22 по Шестьдесят пятой улице был в нескольких кварталах от фирмы «Курас – Голдберг». Пять комнат, просторные шкафы, круговая терраса, окна, выходящие на юг, восток и запад, и даже цена по масштабам Манхэттена не слишком большая.

Они подали заявку, и через неделю Джейд позвонила Джорджу на работу.

– Все в порядке, – радостно сообщила она. – В четверг подписываем контракт.

– Надо бы отметить это дело, – сказал Джордж, когда сделка была совершена. У него было ощущение человека, которого тащат в тюрьму, хотя от Джейд ему удалось это скрыть. По дороге домой из адвокатской конторы он зашел в магазин и купил бутылку шампанского, думая о том, как оттянуть момент переезда на новую квартиру. Если бы у него хватило мужества поломать все это! Совместная жизнь оказалась ошибкой – и это была его ошибка. Он понял, что находится в своей стихии, лишь добиваясь чего-то. Непонятно почему, но Джордж предпочитал, чтобы женщина все время повторяла «нет». Право, он чувствовал себя лучше, когда Джейд держала его на расстоянии.

– Ну что ж, теперь у нас достаточно места, ссориться больше не будем, – смеясь, заметила Джейд, когда они закончили обход квартиры. – Есть только один способ вступить во владение по-настоящему, – продолжала она, повторяя когда-то сказанные им слова. – Заняться любовью в каждой из комнат, начиная с этой. Прямо сейчас.

Она обняла его, он поцеловал ее, досадуя, что не сказал этого первый. Не спеша, словно нащупывая путь, он раздвинул языком ее ждущие губы. Он ласкал, гладил ее, постепенно спускаясь все ниже и ниже и возбуждая ее бережными и безошибочными прикосновениями. Но сам он оставался холоден. Украдкой, чтобы она не заметила, он нащупал член. Продолжая гладить и целовать ее, он снова сунул руку между ног. Все бесполезно.

– Я люблю тебя, – хрипло сказала она, уже готовая к любви.

– Я люблю тебя, – откликнулся он, с ужасом ощущая, что не может удовлетворить ее желание. И чем больше он хотел этого, тем упрямее тело сопротивлялось ему. Джордж извинился и вышел в ванную. Он начал мастурбировать, закрыв глаза и припоминая самые эротические моменты своей связи с Джейд. Он вспомнил страстное и в то же время отрешенное выражение Джейд, когда она кончала; вспомнил, как они впервые занимались любовью в Нантаккете; как любили друг друга на кухне стоя. Ничего не помогало. Он хотел ее, но был бессилен. Он ненавидел себя и свое тело и с мучительным стыдом переживал неудачу.

– Джордж? – окликнула Джейд из-за двери. – Что-нибудь не так?

Он с ненавистью посмотрел на себя в зеркало.

– Надеюсь, я еще не еду с ярмарки, – сказал он, открывая дверь. – Наверное, все дело в шампанском.

Она улыбнулась и потрепала его по волосам.

– Неважно. У нас еще вся жизнь впереди, чтобы заниматься любовью.

– Да нет, важно, – сказал Джордж. От ее слов ему стало только хуже. Она хотела его, а он ничего не мог сделать, и трудно сказать, что больше мучило его – собственное бессилие или ее требовательность. Он ненавидел себя – и ее тоже.

Джейд прильнула к нему и начала мягко поглаживать.

– Может, я попробую, – нежно сказала она.

Он знал, что Джейд хотела сделать как лучше, но ее прикосновения не помогали ему. Пока она просто гладила его, Джордж молча стоял, но когда опустилась на колени и взяла в рот, он резко отстранился.

– Оставь меня в покое! – повысил он голос почти до крика, поспешно натягивая брюки и поворачиваясь к ней спиной – униженный, разъяренный и измученный. – Ради Бога, оставь меня в покое.

Они оделись и вернулись домой к Джорджу. Он ничего не говорил, а когда они легли, постарался отодвинуться от Джейд как можно дальше. Что-то со мной происходит, подумал он. Но что же? Раньше ничего подобного не было. Джордж снова прикоснулся к члену. Он был таким же вялым. Тогда он отдернул руку, не желая вспоминать о своем позоре.

А может быть, это из-за Джейд! – внезапно подумал он. Может быть, все дело в том, что на него так действуют ее деньги, ее успех, ее настойчивое стремление найти новое жилье, чтобы заполучить его. Она любила говорить о независимости, о том, что она не похожа на тех женщин, которые хотят связать мужчину, но он ей уже не верил. Она такая же, как все, Начинают с того, что вешают свой халат у вас в шкафу, а потом вы обнаруживаете, что вся ванная забита косметикой, а платья висят в гостиной. Так что же удивительного, что он оказался бессилен. Ей следовало бы дать ему возможность проявить инициативу. Тогда все было бы в порядке. Ему нужна женщина, понимающая, что первый шаг должен сделать мужчина, женщина, которая его ценит, которой льстит его внимание, которая ему благодарна.

Он мало спал, но проснулся свежим и бодрым. Теперь он знал, что делать. Он встал раньше Джейд и спустился к себе в кабинет прихватить кое-какие бумаги. Выйдя на улицу, он поймал такси.

– Семьдесят девятая улица, одиннадцать, – сказал он водителю.

– Я к миссис Арнольд, – сказал Джордж привратнику. Под мышкой у него были свернутые рулоны чертежей. – Скажите, пожалуйста, что ее хочет видеть господин Курас.

Едва встретившись с Кэрлис в самолете, Джордж понял, что хочет эту женщину. Он не знал, когда они станут любовниками, но что станут – не сомневался. Единственно, что он не мог себе представить – так это то, что их сближению будет способствовать ее муж.

Было свежее мартовское утро. Кэрлис была еще в халате. Она занималась туалетом, когда в семь часов раздался звонок.

– Кто это? – крикнула она Кирку. Она ни с кем не договаривалась, не ожидала никаких посылок. Уборщица будет только завтра. Кэрлис торопилась. Она посмотрела на часы – как бы не опоздать к самолету в Бостон. Кирк, уже одетый и готовый к выходу, взял трубку.

– Это Джордж Курас, – хоть Кирк его так и не вспомнил, Кэрлис взяла за правило рассказывать мужу о встречах за обедом, упомянула она и про вечеринку, на которой познакомилась с возможным клиентом. Но Кирк не проявлял к этим разговорам никакого интереса, вероятно, из-за того, что в последнее время был сильно занят. – Он хочет передать Аде Хатчисон какие-то чертежи.

– Скажи, пусть оставит их у привратника, – Кэрлис была явно раздражена и обеспокоена. Какого дьявола понадобилось Джорджу в такую рань приходить к ней домой? Вспомнив его прикосновение и то, как она убегала, пробормотав в испуге «нет», она внутренне сжалась, руки ее задрожали, смазывая помаду.

– Я даже не одета. Я не могу с ним сейчас встретиться, – крикнула она Кирку, который был уже на пороге.

– Он уже идет, – заметил Кирк.

Хорош, ничего не скажешь, подумала Кэрлис. Я тут в ночном халате и рубашке, а он приглашает красивого мужчину в дом. Он что, не понимает, как может быть воспринято такое приглашение? Может, он вообще, кроме дел, ни о чем не думает? Или так уверен в ней?

– Он уже в лифте, – повторил Кирк и чмокнул ее в щеку. Как опытный муж, он не позволил себе размазать ей помаду. Кирк подхватил портфель и вышел, оставив ее наедине со своими фантазиями и пошатнувшейся уверенностью в себе.

Раздался звонок, и Кэрлис, не снимая цепочки, слегка приоткрыла дверь.

– К сожалению, ко мне нельзя, – сказала она вместо приветствия.

– Хорошо, – Джордж пожал плечами и улыбнулся, давая понять, что ничуть не обижен. Он протянул ей рулон через щель. – Мне только вчера вечером принесли фотокопии. Скажите Аде, что это окончательный вариант. Пусть действует.

– Хорошо, – взяв рулон, она стала закрывать дверь, а Джордж повернулся и пошел к лифту.

– Да, Кэрлис, – спохватился он.

– Да? – сухо и не скрывая раздражения откликнулась она и снова немного приоткрыла дверь.

– Доброе утро, – сказал он с улыбкой и, подмигнув ей, снова направился к лифту.

Кэрлис собиралась захлопнуть дверь, но вдруг, к собственному удивлению, поняла, что откидывает цепочку.