Поддерживая деловой разговор, Джордж время от времени бросал взгляды на Джейд. Она была полностью поглощена беседой и не замечала его. На Джорджа нахлынули старые чувства, он вспомнил, как она выглядела в мансарде у Тициана и как неловко поцеловала его в тот вечер, когда он провожал ее домой; вспомнил запах фризий, когда притянул ее к себе и впился в губы на заднем сиденье такси; вспомнил, как в первый раз сказал ей, что любит. Вспомнил он и то, что у истории был печальный конец и как он жалел об этом. Он почувствовал, как в душе запела та же струна, звук которой впервые раздался давно, в тот день, когда Пако Пиоха открыл свой магазин на Седьмой авеню, – когда он еще был женат, а она замужем.

Что же такое в ней было? Необычный смех? Манера держать голову, немного склоняя ее набок? Внимательное выражение, когда она кого-нибудь слушала? Стиль одежды – совершенно неповторимый – и прическа? Джордж никогда об этом особо не задумывался. Сейчас у него было одно желание – встать и подойти к ней. Но все же он удержался от этого шага.

Однако на следующий день он сделал то, что хотел сделать: позвонил ей. Предлог у него был отличный: он слышал, что Стив арендует новый демонстрационный зал, и хотел, чтобы оформить его поручили фирме «Курас – Голдберг». Естественно, соглашение было достигнуто.

– Это лучшие мастера своего дела во всем городе, – сказал Стив. Джейд не могла не согласиться.

Оформление демонстрационного зала заставило Джорджа и Джейд вспомнить начало их знакомства – совместную работу, умение увидеть лучшее друг в друге, новое открытие того, что эта совместная работа – одна из самых волнующих форм взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Они, как и прежде, понимали друг друга с полуслова, – это понимание пришло к ним еще тогда, когда Джордж оформлял магазин «Хартли» в Нью-Йорке. Его работа вошла в десятку лучших коммерческих проектов года. В результате этого Джордж получил первые свои заказы. И он знал, что своим успехом полностью обязан сотрудничеству с Джейд. Чудо, которое они вдвоем сотворили, работая над оформлением магазина, вновь повторялось. Этот демонстрационный зал воплощал все лучшее, на что они были способны: он был современным, светлым, романтическим, очаровательным, уютным и неординарным.

– Ну и хорош же я был тогда, верно? – спросил Джордж как-то вечером, часов в семь. Работы в демонстрационном зале шли полным ходом, но в этот поздний час электрики, столяры, мастера по установке зеркал уже ушли. Молчали электродрели, повсюду были разбросаны опилки. Оглядывая наполовину установленное оборудование, Джордж и Джейд пили кофе.

Джейд кивнула, возвращаясь памятью в те времена. Он был слишком нетерпелив, слишком торопился сменить одну женщину другой. Она же была слишком насторожена, слишком замкнута и никак не хотела согласиться с тем, что все мужчины не должны быть обязательно похожи на Барри.

– Я и сама была не в лучшей форме, – откликнулась она. На ней были джинсы, высокие теплые гетры, бордовый свитер ручной вязки, и выглядела она в конце долгого изнурительного дня так, как тысячам другим женщин даже и не снилось.

– Может, поужинаем? – предложил он. – «Пантеон» тут рядом.

– Что, по второму заходу?

Он кивнул:

– Но на этот раз я постараюсь ничего не испортить, – сказал он и взял ее за руку.

Оба – Джейд и Джордж – вышли на второй жизненный круг. Джейд было тридцать, Джорджу тридцать шесть. Слишком много для первой любви, слишком мало, чтобы во всем разочароваться. Друг о друге у них были разные воспоминания – и приятные и безрадостные, обоим было о чем сожалеть, оба не раз клялись себе: больше никогда!

– Я все еще переживала свой разрыв с Барри, – сказала Джейд, вспоминая начало их романа. – Просто сама того не сознавала.

– А у меня с Иной еще не все было покончено, – признался Джордж. – И я тоже не вполне это понимал.

С разводами было покончено, но о семейной жизни никто не думал. Джейд давно уже забыла свои переживания, Джордж тоже не хотел к ним возвращаться. Помех не было – ни в прошлом, ни в настоящем.

– Ну что ж, вот и начали сначала, – сказал Джордж, когда они впервые стали близки после двухлетнего перерыва.

– В этот раз у нас получилось не очень удачно, – откликнулась Джейд, думая, что никто не понимал ее лучше, чем Джордж, ни с кем ей не было так легко, никто не умел так угадывать ее настроение, как он. Джордж всегда говорил, что она выявляет в нем все самое лучшее. – Никак не удавалось понять друг друга.

– Что ж, так было, – он поцеловал ее, чувствуя, что совершенно теряет голову, что они идеально подходят друг другу и что Джейд, и только Джейд, может заставить звучать струну внутри него. – А вот так есть.

– Ты была права насчет свободы, – сказал Джордж через месяц после того, как они снова начали встречаться. Демонстрационный зал был почти оформлен, повода для деловых свиданий больше не было, но были веские личные причины. – Когда мы с Иной снова сошлись, я убедился, какая она собственница. Не муж ей был нужен. Этой богатой девчонке нужна была еще одна вещь.

– Со мной ты ничем не рискуешь, – шутливо сказала Джейд, отметив, что на сей раз Джордж уже не был помешан на Ине. Он говорил о ней так, что было ясно: это – часть прошлого. Чувствовалось, что бывшая жена его уже не волновала. – Я не богата, и все, что у меня есть, – со мной и на мне.

– Это уж точно, – сказал Джордж. У Джейд больше одежды, подумал он, чем у Нэнси Рейган и Джекки Онассис, вместе взятых. При этом радовало то, что покупала она ее сама. Не было этих устрашающих счетов из «Сакса» и «Бергдорфа», которые приходили во времена Ины. И в отличие от Ины, Джейд никогда не бегала к папочке.

Стараясь избежать прежних ошибок, Джордж и Джейд были более осмотрительными и разговаривали о настоящем, о своих нынешних чувствах, желаниях, не вспоминая того, что было в прошлом.

– Сейчас мне ничего больше не надо, – говорила Джейд. Она была в ладу с собою, с миром, со своим положением в этом мире. Стив охотно признавал – выражая это и словесно, и в денежной форме – ее огромный вклад в собственное процветание. Бадди Майстер предложил работу руководителя отдела моды в «Маркс и K°». Мэри Лу открыла ей неограниченный кредит – от которого она отказалась – на перестройку отделов модной одежды в «Савенне». Ее профессиональные дарования оценивались должным образом, а теперь и личная жизнь, казалось, входила в колею. Ей стало ясно, что она обманывала себя насчет Дэна, Мартина и Питера. Раньше она любила повторять, что лучше, когда мужчина нравится, чем когда в него влюбляешься. Теперь она поняла, что ошибалась. – Мне никогда не было так хорошо. Пусть все остается так, как есть. Единственно, чего я хочу – это того же самого, только еще больше.

– И я, – сказал Джордж.

Они не собирались повторять прежних ошибок. Старые правила не действовали, вводились новые.

Любовь и брак, говорили они друг другу, это обломки иного мира. Улыбаясь, они поднимали бокалы: «Больше ни за что и никогда!»

Теперь они встречались, по меньшей мере, раз в неделю в городе и почти на каждые выходные отправлялись за город – у Джорджа был дом на вершине небольшого холма в Салливан Каунти. Он заезжал за ней на работу в пятницу днем, а возвращались они в понедельник утром. Дом был простой, из дерева и стекла, но уютный, состоял из нескольких комнат – нечто среднее между гостиной и столовой, кухня, хозяйская спальня, спальня для гостей, большой камин, – вот и все жилище. Добираться до него нужно было по грязной, даже не проложенной толком дороге.

– В гостевой останавливается Бобби, когда приезжает ко мне. – Одним из самых больших переживаний Джорджа все еще были слишком редкие встречи с сыном, которого он обожал.

– Чудесная комната, – сказала Джейд. Тут были раскладные кровати, внушительных размеров ящик для игрушек, телевизор с приставкой для видеоигр и даже телескоп. В большом встроенном шкафу помещались ракетки, лыжи, костюм для верховой езды и велосипеды. Одна стена представляла собой большое окно, и Джейд нравилось смотреть на открывающийся из него вид: луга, склоны холмов, чистое небо, и думать, когда, наконец, она познакомится с Бобби. Может быть, он, неожиданно пришло ей в голову, станет для нее тем, в чем ей было отказано. – Счастливчик.