Религия составляла главную связь между этими маленькими государствами. Нужда в безопасности и взаимной защите, непостоянная и преходящая, не была достаточною, чтобы упрочить бытие таких обществ. В детстве народа власть закона немного может сделать с людьми, из которых каждый имеет свою собственную волю, во всех случаях поступает независимо и сам старается помогать себе. Но эти самые люди, так много полагавшиеся на свой меч и свою храбрость, питали великий страх к Высочайшему Существу и невидимым силам, которые, по их мнению, управляют природою и располагают участью людей. Эта вера в мироправление богов, естественно, привела к понятию о божествах-хранителях. Им оказывали почтение, им приносили жертвы в рощах, на горах, в храмах, чтобы призвать на себя их покровительство, укротить их гнев и узнать их волю. Такие боги-хранители были не одни и те же у всех народов: в древности каждый народ имел свои собственные божества и смотрел на них как на защитников и стражей народного племени.

Понятие о племенном божестве было уже твердым звеном, соединявшим членов племени; оно стало еще сильнее, когда общее поклонение такому божеству присвоено было одному определенному месту, совершалось с торжественными обрядами в общенародном храме, и когда в честь бога отправлялись празднества, в которых принимал участие весь народ, и только один народ. Это сообщало народу особенную личность, вполне согласную с его образом мыслей и чувством; она отличала его от других народов и поселяла в нем народный дух.

Во время младенчества государств религия вносила в общество то единство, которое основывалось не на внешних случайностях, но имело начало в глубине человеческого духа. Потому все древние законодательства носят отпечаток религиозный; грубая сила свободных людей могла укрощаться только одними велениями богов; ничто так не возвышало душу и не делало ее восприимчивее к высшей образованности, как учение о бессмертии и воздаянии в другой жизни за дела здешней. Так, мудрецы и богатыри древности, превосходившие познаниями своих современников, были в то же время основатели религий, законодателями народов. Власть, которую доставляло им умственное превосходство, они освящали значением прорицателей воли богов. Они заступали на земле их место; они, по общему мнению, были в коротких отношениях с богами.[249]

В древней Скандинавии вся частная жизнь была проникнута религией; все находилось под покровительством богов. Их изображения нередко вырезались на столбиках кресел, на подножиях кроватей и стульев.[250] Многие отцы семейств имели на своих дворах особенные храмы, где, по обычаю предков, с таинственными обрядами, освященными преданием, приносились жертвы хранителям-богам, которых почитали особенно благосклонными к себе. Эти святилища часто бывали очень обширны: высокие частоколы окружали их снаружи; внутренние стены обивались обоями; вдоль стен, на лавках, сидели боги; знатнейшие из них на высоких креслах; все они были в великолепных одеждах, блистали серебром и золотом.[251] Никому не дозволялось входить с оружием в храмы, потому что пред лицом богов человек должен быть безоружен. Всякая нечистота изгонялись из храмов. В них не могли совершаться никакие насилия, ни убийства. Жилища богов почитались столь священными, что разбойники, убийцы и нидинги (бесчестные, трусы) не смели находиться вблизи их. Оскорбивший святыню храма и нарушивший мир и безопасность, которыми пользовались места, посвященные богам, считался величайшим злодеем:[252] его называли Vargr i veum, и с этим именем он нигде не находил безопасности, становился бездомным странником, и жилища Вальхаллы были для него закрыты.

В отчаянном положении и при всех важных предприятиях спрашивали волю богов и приносили им жертвы. По крови жертв заключали о их милости или гневе. Также узнавали их волю посредством метания священных палочек, украшенных ликами богов, — и самые неукротимые воины смиренно покорялись велениям неба

От тех времен сохранились каменные алтари и другие памятники, больше или меньше искаженные; многие из них совсем исчезли, тем более что множество древних храмов обратилось в христианские церкви. Думают, что до переселения асов вовсе не были известны особенные храмы на Севере; всего чаще религиозные обряды совершались под открытым небом, или для того избирались какие-нибудь освященные места. Таковы, по мнению многих, жертвенные камни, еще теперь существующие в Болмсе, Смоланде, в Скании и других местах Швеции. К числу таких древних святилищ весьма вероятно причисляют встречающиеся во многих странах Скандинавии круги или рундели (Rundlar) из камней, очень плотно и тщательно сложенных. Они разной величины, от 10 до 20 аршин в окружности, видом походят на небесный свод и находятся в близком расстоянии одни от других. В их середине заметны явные следы очага, на котором, как на алтарях древних персидских огнепоклонников, вероятно, зажигался огонь, знак первобытного света или творческой силы природы. Встречаются также камни, сложенные в виде четырехугольников, углы которых расположены по странам света, иногда в виде треугольников, в середине которых утверждены также камни. На такие рундели для приношения жертв намекает шотландский бард, Оссиан, рассказывая в своих песнях о «прибытии северного короля Сварана в Ирландию, о его войнах с Кухулином и Фингалом, о кругах Лоды и парящем над ними ужасном духе, о камнях власти, пред которыми клянется сильному божеству северный герой Дутмаруно». Hlod еще и ныне называется «очаг» в хижине исландского крестьянина и употреблялся, по-видимому, в древнейшее время в значении алтаря.[253] Hlаd называют в Исландии место перед домом, которое и теперь выкладывается камнем[254] Археологи с вероятностью предполагали, что Hladir (теперь Lade), прежнее поместье короля Харальда Харфагра,[255] одно из значительных мест для жертвоприношений в Норвегии, получило свое имя от многих находящихся там жертвенных кругов, по которым и ярлы, после жившие тут, назывались Хладе-ярлы. Замечательно, что такие круги, сделанные из земли и камня, и четырехугольники с большими угловыми камнями встречаются на азиатской родине скандинавов, где уже в XII веке обращали они на себя внимание путешественников.[256]

Всего обыкновеннее встречаются такие святилища на высотах и в рощах. Вокруг них камни или образуют низкую стену, или выложены в виде кольца, так что, подобно ограде кладбищ в наше время, отделяют святилище от окрестности. Священное пространство на древнешведском языке называлось Vi, или Ve (святилище, отсюда viga — святить, посвящать), а священная ограда, составляющая его границу, именовалась Vebond (священный союз). Так же называлась и вся ограда, которая окружала места, где происходили суды.

Одна древняя сага сказывает, что в Норвегии, где суды происходили на открытом месте, оно обносилось тыном из орешин, перевязанных священными шнурами (Vebond), для означения, что это место объявлено мирным. Королева Гунхильда, лично находившаяся на одном из таких собраний, заметив, что дело, о котором рассуждали, не обещало благоприятных для нее последствий, убедила некоторых перерезать священные шнуры; в ту же минуту заседание окончилось, мир сочли нарушенным, место перестало быть священным, и все разошлись.

Такими священными местами были судные круги, остатки которых находятся во многих местах Скандинавии.

Они состоят из многих в продолговатой или круглой форме выложенных на земле камней. Древние судьи, вождь со своими товарищами или король со своими советниками, когда собирали тинг и решали дела под открытым небом, то помещались большею частью на пригорках, чтобы народная толпа могла лучше видеть и слышать их, или на высоких камнях, таинственно означавших неизменность судебных приговоров. Вблизи таких возвышений обыкновенно встречаются древние рундели для жертвоприношений; тут же очень часто находятся могильные холмы и гробницы, сохранявшие прах усопших друзей, вождей и богатырей.