Нельзя также не упомянуть об Ингваре, который плавал далеко на юг и восток до сарацинской земли. До сих пор открыто 14 или 15 камней, поставленных в память вождей, принимавших участие в его долговременном путешествии. Из Уяландии ездил с ним Саб… (Сиббе?) из Онтилы, на собственном корабле; начальником на другом его корабле был тот муж, которому памятник, с изглаженной до половины надписью, находится в приходе Свингарне в Фьердгундраландии; в походе принимали также участие Гунвид из Тьерпа, Анунд из Гатуны и Гунлейф из Грана (в память его поставлены пятью его сыновьями два камня с руническими надписями, один из них — в Офвергранском приходе, другой — в Иттергране, в Гатунском хераде); из Остерготландии ездил Гуте, или Гете, с отрядом войска для освобождения Ингвара; из Седерманландии Ульф и Скарф из прихода Клостера, Бурстайн из Ардалы, Гуке из Боткюрки, Хольмстейн Гистберги: все они погибли с Ингваром в этом походе. В позднейшее время в замке Грифсхольме открыт был камень, лежащий у подножия тамошней башни, с рунической падписью следующего содержания: «Тула поставил этот камень сыну своему, Хаварду, брату Ингвара: они бесстрашно плавали в самую даль, в Кули и еще дальше к востоку… Умерли на юге в Серкланде (в земле сарацинов)». Памятник самому Ингвару еще не открыт.

Сколько можно заключать из многочисленных камней с насеченными рунами, напоминающих об его походе, это был человек известный, предпринимавший славный поход, в котором участвовали многие вожди и знаменитые люди.

Из сказания, получившего романтическую форму в позднейшей исландской словесности об Ингваре Видферле (дальнем плавателе) и его сыне, Свейне, видно, что на севере много говорили об этом походе и незнакомых странах на дальнем востоке и юге, посещенных Ингваром, что он был из знаменитого рода, умный и красноречивый, кроткий и щедрый к друзьям, жестокий к врагам, крепкий силами, белый лицом, с красивой осанкой, приличный в обществах и очень сведущий во всяком деле; умные люди сравнивали его с дядей его, Стурбьерном. Он хотел для себя королевского имени, но Олаф Скетконунг отказал ему. В досаде на то он собрался покинуть страну и искать себе земли и власти в других местах. Он поплыл с 30 хорошо снаряженными кораблями в Гардарику, провел там три зимы и научился там многим языкам.

Слыша много толков о трех великих реках, текущих к востоку от Гардарики, о величине средней, самой большой из них, из любопытства он отправился в окрестные места узнать от кого-нибудь, где устье этой реки. Однако ж этого никто не мог сказать ему. Ингвар решился лично узнать это и поплыл к крайним пределам Гардарики с 30 судами. Такое же путешествие предпринимал сын его, Свейн, по смерти отца. Эти походы и неизвестные места, куда приходили Ингвар и Свейн со своими товарищами; разные странные вещи и звери, виденные ими, иноземцы другой веры, их частые сражения с язычниками и победы над ними в этих землях, богатая добыча в серебре, золоте и других металлах, в оружии, в платьях и драгоценных вещах, их приключения с драконами, сторожившими золото, исполинами и чудовищами, разные опасности, из которых выручали их быстрая решительность и благоразумие, великие подвиги Ингвара и Свейна — все это составляет главное содержание саги.

Ингвар и большая часть его сподвижников погибли на обратном пути; только один корабль, на котором плыл Кетилль, один из товарищей Ингвара, воротился счастлива в Гардарику, другой же, сбившись с дороги, попал наконец в Константинопольскую пристань. Кетилль же остался на зиму в Гардарике, а весной переехал в Свитьод; рассказал там все случаи похода, и хотя принес Свейну, сыну Ингвара, много горя, но и много богатства. После того сам Свейн предпринимал поход в эти восточные страны.[209]

Рассказы этой саги о поездках на Восток, подтверждаемые руническими памятниками, напоминают о походах викингов в Каспийское море. Арабские писатели, как видели мы, говорят, что Прикаспийские страны, принадлежащие сарацинским князьям, посещались русскими викингами, которые со своими флотами входили в Дон, потом спускались вниз Волгой и грабили везде, где ни появлялись, Не другие, а скандинавские викинги, или в Гардарике находившиеся норманны, были те руссы, которые в 968 или в 969 тлу совсем разграбили Приволжские города Булгар, Итиль, Хазеран (под именем которого понимается восточная половина города Итиля) и Семеренд, большой и старинный город между Итилем и Дербентом и выше всякого описания богатый виноградниками (там находилось до 40 тысяч виноградных кустов). Русские викинги нападали на всех, разорили, по рассказам современных арабских писателей, все поселения булгар, хазар, буртасов на Волге, захватили все их имущество и тотчас после того удалились в Грецию и Испанию. В Испанию, именно в Галисию, действительно прибыл в 969 году флот викингов под начальством Гудреда, брата норвежского короля, Харальда Серая Шкура.

Об этих походах, может быть, сохранила темное и сбивчивое воспоминание одна северная сага; ее рассказы похожие на басню, потому более, что подобные путешествия направлялись на самый дальний восток, в страны, не посещенные еще никем, обитаемые разными народами, чужими по языку и обычаям; там чудесный зверь, слон, и пламя, вылетающее из земли, с разными другими невиданными явлениями предстали глазам северных жителей, не знакомых с природой и произведениями Азии; известия о том, занесенные викингами на север, доставили огромное раздолье воображению и были украшены сагой до неваероятности.

Исландцы, историки древнейших времен Севера, говорили только о поездках отдельных лиц в Гардарику (Россию), но ничего не рассказывают о происхождении князей Гардарики из Скандинавии, также и о том, что скандинавские люди, так называемые в русских летописях варяги, были первыми основателями и государями Руси. Причина, вероятно, та, что исландские летописи, как уже замечено, только по особенным случаям говорят о шведских делах, смотря по тому, в близком или в отдаленном отношении находятся они к событиям и переворотам в Норвегии; иногда же мимоходом поминают о тамошних отдаленных происшествиях, по поводу происхождения какого-то исландца из Швеции или его поездки туда и недолгого там пребывания. Впрочем, все события в Швеции и Гардарико были для них, кажется, неизвестны, потому что они вообще имели мало сношений с этими странами. Вероятно, однако ж, что в Исландию занесены были некоторые саги о поездках из Свейской и Готской земли в Гардарику и разных замечательных случаях в этой земле. Таковы, были сомнения, те самые саги, которые со множеством других в позднейшей исландской словесности получили романтическую форму в чудных стихотворениях об Ингваре Вил ферле, Орваре Одде, Херауде и Бозе, Гетрике и Рольфе; основой им, вероятно, служило истинное предание, как 6ы ни было оно перемешано с баснями и чудесами, особенно потому, что главное место действия в этих сагах — противоположные берега Балтийского моря внутри России, так же страна близ Ледовитого моря, обитаемая чудью и другими неизвестными народами, где старинное народное верование помещало отчизну исполинов, карликов и чудовищ. Впрочем, есть и другие памятники, надписи которых показывают, что Асгот, или Асгет, из Аттундаландии и Нертунекого прихода плавал к востоку и западу; что брат Брюнюльфа, Ские, и Анунд из Рунтуны в Седерманландии ездили далеко по свету; что Кизил из Рида в Аттундаландии сделался славным в дальних краях, что Арне из прихода Данмарка, Остен из прихода Фресзунда и много другие путешествовали далеко «на чужбине», на иноземных береги х умерли, или пали, или погибли со всеми кораблями.

Справедливо можно сказать, что эти путешествия викингов во многих отношениях походили на разбойничьи наезды, буйные вспышки дикой силы, да и были таковы на самом деле. Но и они не остались без важных последствий.[210] Правда, в то время, когда гроза еще продолжалась это было наказанием для человечества, ужас носился перед ними, кровь и разорение отмечали их шаги; многие тысячи семейств видели погибель своего счастья. Однако ж законы, гражданский порядок и мирное искусство возникли на северо-западном берегу Франции благодаря заботливости тех самых рук, которые держали окровавленный меч. Англия со времен норманнского завоевания и воцарения в ней государей из рода викингов считает начало своей государственной деятельности, своего значения и силы, как держава. Русское государство, основанное скандинавскими королями, под защитой северных дружин, быстро распространилось в обширную державу, соединив в себе славянские и чудские племена на севере Европы, жившие без всяких взаимных гражданских связей. Сицилия, принадлежавшая сарацинам, и южная Италия, под властью разных их князей, существовали отдельно одна от другой и, следуя изменчивым успехам оружия, доставались по частям то тому, то другому; нормандские странники составляли в них одно целое, образовали государство, еще до сих сохраняющее пределы, назначенные его основателями Так долгая война, со всей гордой отвагой викингов, начатая небольшим норманнским поселением, кончилась основанием новых государств; это событие имело важное влияние на развитие государственного устройства Европы и на весь ход европейской образованности. Викинги, столько страшные в походах, были не такие уж варвары, чтобы оставить после себя одно слабое «воспоминание разорений и разбоев, вместо более прочного и благородного памятника для человечества. Хотя они любили проливать кровь, но зато приносили новую жизнь покоренным государствам, созидали, устраивали и смело вмешивались в общий ход мировых событий.