В том же столетии храбрый Эйрик Эмундсон предпринимал ежегодно походы в эти восточные страны, покорил Финляндию, Кириаляндию, Эстляндию, Курляндию и построил там большие земляные валы и укрепления. Но не только жители Куронии и их соседи, чудь в Ливонии, но и меря, другие финны, обитавшие на озерах Клещине и Ростовском, славяне новгородские, жившие около Ильмени и кривичи, другое славянское племя, населявшее страну около Смоленска, Витебска и Полоцка, — все эти народы, по словам русского летописца Нестора, около 859 года были под властью варягов и платили им дань.

Эти варяги, рассказывает он дальше, жили за морем и были разного рода; некоторые назывались свей, другие — готы, третьи — норманны, иные — англичане. Из этого ясно, что под именем варягов понимались скандинавские народы, почему и Балтийское море называлось Варяжским. Это имя знают и арабские писатели X, XI и последующих столетий. Они упоминают о Варяжском море как о значительном рукаве Северо-Западного всемирного моря, который на север Великой земли,[183] за пределами славян и вендов, простирается к северу в область мрака, «На берегах его, — говорят они, — напротив славян, живут варенги, высокорослый и сильный народ, говорящий своим языком». Позднейшие арабские творения прибавляют к древним, что «теперь море варенгов (Варяжское) на языке соседних с ним жителей называется Балтийским. Около него лежат Поморье, Дания, Швеция, Ливония и Пруссия, И к Германии принадлежащая Аламания (так называют турки Северную Германию) лежит вблизи его, потому в нашей стране известно оно под именем Аламанского моря. Под именем высокорослого и храброго народа варенгов, живущего на этом море, высокоученый Ширази (арабский писатель, живший в кон пе XIII и начале XIV веков) понимает шведов.

Эсты и финны, прежде всех узнавшие лежащий напротив Швеции берег Рослаген (Родин, Родслаген), с которым они с давнего времени находились в сношениях, по имени его дали всей шведской земле название Ruotsi, а народу — Ruotsalainen,[184] по древнему обычаю, свойственному всем невежественным народам, называть все страны, государства и части света по имени земель, соседних с ними и известных им прежде других.[185] От финнов перешло это имя к cоседям, славянам новгородским, и другим внутри России славянским племенам, которые, будучи окружены со всех сторон и отделены от берегов финнами, не имели никаких сношений со шведами, имя их слышали от одних финнов и. таким образом, называли их Rus, Rusi.[186] Это видно из Нестора, когда он именем «руси» называет особое племя варягов за морем, сам не зная, кажется, что варягорусь — один и тот же народ со шведами, и это последнее имя, принадлежащее одному из варяжских народов, дошло до его сведения не от финнов или славян, а другим каким-нибудь путем. Это подтверждают и другие рассказы. В 839 году, 17 июня, говорят французские летописи, прибыли в Ингельгейм к Людовику Благочестивому послы с письмами и подарками от греческого императора, Феофила. В то же время Феофил послал с ними нескольких людей из народа рос, отправленных в Константинополь от короля их, с дружескими намерениями, как они уверяли. Феофил просил у западного императора позволения для них воротиться к себе в отечество через его государство, потому что дороги, приведшие их в Константинополь, лежали посреди диких и чрезвычайно жестоких народов, почему греческий император не хотел, чтобы они возвращались тем же опасным путем. Когда Людовик Благочестивый точнее узнал причину их посольства и спросил их про путешествие, то услышал, что они из шведского народа; ему пришло в голову, что они скорее посланы в качестве соглядатаев, а не с дружескими предложениями. Он дал им знать, что остановит их, пока не разузнает с точностью, с честными ли они пришли намерениями или нет. О том уведомил он и Феофила, говоря, что из дружбы к нему принял пришлецов благосклонно и распорядился так, чтобы они могли безопасно воротиться на родину, если предприняли это путешествие с честным намерением; в противном случае отошлет их назад в Константинополь: пусть император делает с ними что хочет. Здесь в первый раз является русское имя; видно, что первые рос, или руссы, были шведами. Узнаем также из этого, что путешествия в Константинополь в то время подвергались немалым опасностям и затруднениям; что они, следовательно, были редки и что имя варягов еще не было в употреблении и не принадлежало всем скандинавским народам, как во времена Нестора (в XI столетии). О том говорили также и упомянутые выше послы в Константинополе; они принадлежали к народу, который был известен славянам и финнам как обладатель юго-восточных берегов Балтийского моря, под именем рос, или руссов.

Около 862 года, рассказывает русская летопись, славянские и чудские племена восстали на своих варяжских властителей, отказались платить им дань и выгнали их из страны. Но славяне и чудь не могли управляться сами собой. Начались междоусобия и раздоры, сопровождаемые таким беспорядком и неустроениями, что чудь,[187] кривичи, славя не новгородские и весь, не зная другого средства положить конец неустройствам, послали за море послов к тем именно варягам, которые назывались руссы, и просили у них себе государей. «Земля наша велика и обильна, — говорили послы, — а наряда в ней нет: придите княжить и владеть ей». История нечасто представляет такие черты, чтобі покоренные народы, снова завоевав свою независимость добровольно призвали к себе опять прежних властителей или просили у них государей. Это доказывает, что замечено и русскими историками, что варяги долго господствовали над жителями названных выше стран, облагали их умеренной данью и пользовались властью благоразумно, так что зависимые от них племена опять пожелали безопасности и порядка, отличавших правление чужеземцев.

Три брата, Рюрик, Синеус и Трувор, приняли приглашение и переправились в славянскую землю. Их сопровождала огромная толпа варяжских мужей. Рюрик выбрал себе местопребыванием Новгород, Синеус поселился на Белом озере, в земле веси, Трувор учредил свое пребывание в Исабурге, или Изборске, городе кривичей.[188]

Двое других варяжских братьев, Аскольд и Дир, отправились со своими людьми вниз по Днепру, с намерением добраться до Константинополя и там поискать себе счастья. На пути подошли они к городку, лежавшему на высоте, узнали, что это город Киев и платит дань хазарам. Аскольд и Дир овладели им, поселились там и с помощью княжских дружин, к ним приставших, основали особенное государство на Днепре, независимое от Рюрикова на Ильмене и Финском заливе.

Так в одно время возникли варяжские государства в южной и северной частях России. Только что овладев Киевом и окрестными племенами, Аскольд и Дир, по обыкновенной отваге и страсти норманнов к обширным предприятиям, задумали поход в Греческую империю с двумястами судов. Эти искатели приключений около 866 года поехали вниз по Днепру и направились по Черному морю к Боспору Фракийскому, свирепствовали везде как викинги, рассеивали по берегам ужас и явились под стенами Константинополя.

Никогда еще под стенами этой столицы не видали врага, так же хорошо знакомого с морем, как с сушей. Император Михаил III и Фотий, патриарх Византийской империи, провели всю ночь в молитвах в церкви Богоматери во Влахерне; на следующее утро с пением и торжественной процессией вынесли на берег святую ризу Богородицы и погрузили ее в спокойные воды моря. «Тогда, — рассказывают византийские писатели, а по ним и русская летопись, — вдруг поднялась сильная буря с восходящими до небес волнами, разбила неприятельские суда и выбросила их берег: немногие уцелели из безбожников-руссов». Но Аскольд и Дир убежали счастливо в Киев с остатками войска. Потом вели они войны с пограничными племенами и расширили пределы своего государства.