— Позволишь мне разогнать толпу? Я легко подавил бы бунт силой — следом за мной скачут сорок вооруженных солдат, — но это ничего не изменит. — Не дождавшись ответа, Шрусбери повысил голос и громко закричал:

— Для желающих найдется работа на моих свинцовых рудниках и в угольных шахтах!

Бесс, вскочив в седло, добавила:

— И у меня тоже найдется дело для тех, кто готов добывать уголь и пасти овец. — Внезапно она вспомнила, как ничтожно жалованье пастухов и рудокопов, и ее сердце сжалось. — А чтобы вы не голодали, я разрешу вам целую неделю охотиться в моих лесах. Если вам понадобится что-нибудь еще, обращайтесь к моим управляющим!

Толпа обступила графа и Бесс — люди громко благодарили их. Всадники медленно направили коней по деревенской улице, чувствуя себя неловко.

— Поедем со мной, — тихо предложил Шрусбери.

Бесс пришпорила Ворона, и два вороных жеребца галопом пронеслись через деревню и устремились к ближайшей буковой роще. Здесь лошади перешли на рысь, а затем остановились. Всадники переглянулись. Шрусбери подвел коня поближе к Ворону и остановился, касаясь ноги Бесс.

— Ей-богу, сегодня ты вырядилась только для того, чтобы пробудить во мне страсть.

— А я предпочла бы пробудить в тебе гнев.

— Смотри, что ты наделала, Плутовка. — Шрусбери показал на большую выпуклость под своими бриджами. — Может, все-таки станем тайными любовниками?

Бесс вздернула подбородок:

— Каких-то шести дюймов слишком мало, чтобы ввести меня в грех!

— Семи дюймов, — поправил он.

Мгновение они смотрели друг на друга в упор, а потом разразились смехом — желание заставило их наговорить слишком много нелепостей.

— Мне надо поговорить с братом о Хардвике. Спасибо тебе за помощь!

— Всегда рад услужить тебе, — многозначительно отозвался Шрусбери.

«А ты не лишен остроумия, — подумала Бесс. — Мы могли бы поладить, черт бы тебя побрал!»

Из рощи Бесс поскакала прямиком в Хардвик-Мэнор, так и не переодевшись. Она полагала, что в мужском наряде ей будет легче вести неприятный разговор с братом.

Приближаясь к родному дому, Бесс вдруг поняла, как любит его, хотя дом был в плачевном состоянии. Остановив жеребца, она долго смотрела на родное гнездо, вспоминая, как горевала в тот день, когда их выгнали отсюда. При виде обветшалого особняка у нее сжалось сердце. Бесс охватили угрызения совести — ведь она отдала всю любовь Чатсворту.

Когда-то Бесс пообещала этому дому: «Скоро ты вновь станешь моим!» И сдержала слово. Но дом достался Джеймсу — потому что принадлежал ему по праву, а брат совсем не заботился о родном гнезде. Печаль Бесс сменилась гневом. Почему Джеймс так беспечен? Неужели пятьсот акров земли не приносят ему никакой прибыли?

Она спешилась, привязала Ворона к дереву, подошла к входной двери и постучала в нее рукояткой хлыста. Никто не открыл. Тогда Бесс вошла в дом, взмахом руки отпустила попавшегося навстречу слугу и обратилась прямо к золовке:

— Где он, Лиззи?

Молодая женщина, удивленно оглядев наряд гостьи, кивнула в сторону гостиной.

Внутренне кипя, Бесс вошла в комнату.

— Джеймс Хардвик, пока ты сидишь здесь сложа руки, твои работники бунтуют — потому что не могут заплатить за аренду земель!

— А, леди Сент-Лоу! — издевательски воскликнул Джеймс. — Добро пожаловать в наш шалаш!

— Не смей так говорить со мной, сукин сын!

— Ты всегда бранилась, как мужчина, а теперь еще и вырядилась в мужские штаны. Может, под бриджами у тебя кое-что выросло, сестренка?

— Будь я мужчиной, я отхлестала бы тебя плетью. Немедленно объясни, что происходит в Хардвике?

Усмешка исчезла с лица Джеймса, на нем появилось выражение уныния и безнадежности.

— Бесс, я ничего не могу поделать. Сколько раз я пытался заняться хозяйством, но все напрасно. Или урожай погибает, или овцы мрут от болезней. В этом году мне не удалось даже продать шерсть. Сказали, что она кишит клещами, — вот и пришлось сжечь ее.

— Джеймс, ну разве можно быть таким бестолковым? Ты же знаешь, надо следить за тем, чтобы в шерсти овец не заводились клещи. Чтобы успешно выращивать урожай, надо много трудиться. Мы, землевладельцы, в ответе за своих арендаторов.

— Я не собирал плату за аренду уже несколько месяцев, поскольку знаю, что моим фермерам нечем платить.

— А как насчет тех, кто работает на тебя, но платит за аренду мне? Неудивительно, что в Честерфилде вспыхнул бунт! С какой стати мои арендаторы должны платить за землю, когда твои не делают этого? Почему ты не подумал об этом заранее?

— Ты богаче меня, ты и думай!

— Да будет тебе известно, что последние восемь месяцев я провела в Тауэре.

— И поделом тебе! Вечно суешь нос в чужие дела. Бесс угрожающе шагнула к брату и вскинула хлыст, но тут услышала вопль Лиззи:

— Не бей его! Джеймс целый месяц отсидел в долговой тюрьме!

Бесс, обернувшись, уставилась на золовку. Джеймс молчал.

— Почему же теперь ты на свободе?

— Я занял денег, чтобы заплатить долги.

— Ты заложил Хардвик?! — ужаснулась Бесс. Когда Джеймс кивнул, она метнулась к нему и наотмашь ударила хлыстом. Он вырвал хлыст.

— А откуда еще я мог достать денег? Жениться на деньгах, как это сделала ты?

— Ублюдок! — Бесс попалась под руку кочерга. Джеймс быстро попятился. — Почему ты не обратился ко мне?

— Из гордости.

— Гордости у тебя нет ни на грош! Ты только посмотри, как обветшал дом!

— Мне придется взять в долг еще немного денег, чтобы починить его.

— Ни в коем случае! Я сама заплачу за ремонт и починю крышу. А еще я дам тебе денег в долг чтобы ты купил скот и семена.

— Ты всегда мечтала о Хардвике и теперь хочешь прибрать его к рукам!

— Джеймс, у тебя в голове дерьмо вместо мозгов! Неужели ты не понимаешь, что у твоих кредиторов я могу выкупить дом за бесценок.

Поняв, что сестра права, Джеймс разрешил ей привести дом в порядок и согласился взять деньги на покупку скота. Бесс не подозревала о том, что Джеймс решил сразу после ремонта продать дом и перебраться в Лондон.

В день двух свадеб Бесс приказала заложить два экипажа. Элизабет в темно-розовом наряде и две младшие девочки в одинаковых белых туалетах с розовыми поясами разместились в первом экипаже вместе с Бесс, а трое сыновей — во втором с Марселлой и Джейн.

Синтло не было с ними: он сопровождал королеву Елизавету из Хэддон-Холла в Шеффилд. Накануне вечером Уилл провел в Чатсворте несколько часов. Бесс ужаснулась, увидев, как он исхудал. Теперь Синтло был не только сутулым и совсем седым, но и худым, как тростинка. Женщины начали хлопотать вокруг него, кормить, поить целебными настоями для улучшения аппетита, но Уилл уверял, что чувствует себя прекрасно. Однако Бесс решила, что после свадьбы убедит мужа оставить пост при дворе.

Экипажи Бесс и кавалькада королевы подъехали к Шеффилду одновременно. Робин Дадли сопровождал Елизавету верхом. Воспользовавшись случаем, Бесс представила королеве двух младших дочерей.

Елизавета пристально оглядела старшую девочку:

— Я — твоя крестная мать, а ты — моя тезка.

Семилетняя Элизабет присела:

— Это большая честь для меня, ваше величество.

Королева взглянула на Бесс:

— Она — точная копия Кавендиша. — Ечизавета перевела взгляд на рыжеволосую Мэри. — А это — вторая Бесс Хардвик, да сохранит ее Бог!

Все устремили взгляды на роскошное платье королевы из белого атласа, расшитого агатовыми бусинами, чередовавшимися на лифе с бриллиантами.

— Вы великолепно выглядите, ваше величество!..

— А ты, вижу, оделась по последней моде. Этот высокий воротник очень идет тебе. Сегодня же закажу себе такой. Бесс полагала, что королева удалится, но та предложила:

— Пойдем вместе навстречу хозяйке. Мне не терпится посмотреть, как она вырядилась.

— Уверен, она предпочла зеленый цвет Тюдоров в вашу честь, ваше величество, — сказал Робин.