Когда Уильям подъехал к Суффолк-Хаусу, время уже близилось к полуночи, но свет в окнах горел. Кавендиш не сомневался, что найдет Фрэнсис Грей за ломберным столом.

— Повеса! Я умираю от скуки. Умоляю, спаси мне жизнь! Я жажду новых сплетен! — Фрэнсис жестом выслала из комнаты едва преодолевающую дремоту компаньонку.

— Сплетен? Изволь: наш добрый друг Уильям Парр наконец-то получил развод, а Элизабет Брук готовится к пышной свадьбе.

— Ну и ну! Похоже, с тех пор как сестра Парра стала королевой, для него нет ничего невозможного! Сначала его удостоили титула маркиза Нортхэмптона, теперь он избавился от стареющей жены. Но постой! Как это ты узнал обо всем раньше, чем я?

— Моя дочь Кэтрин обручена с Томасом, братом Элизабет Брук. Сегодня я навестил ее в доме лорда и леди Кобхэм.

— Я совсем забыла, что Кэтрин давно покинула отцовский дом. Ручаюсь, у лорда Кобхэма ей живется веселее. Почему бы тебе не последовать примеру Парра и не развестись с Элизой Паррис?

— Находясь в Ирландии, я решил поступить именно так, но когда вернулся домой, врач Элизы по секрету сообщил, что такая болезнь, как у нее, почти всегда кончается смертью. Поэтому хлопотать о разводе мне ни к чему.

— И вправду, зачем затевать скандал, когда ангел смерти уже готов выполнить твое заветное желание?

Давно привыкнув к цинизму и иронии Фрэнсис, Кавендиш покачал головой:

— Фрэнсис, неужели для тебя нет ничего святого?

— Почти ничего, — уточнила она, многозначительно взглянув на собеседника. «Значит, слухи подтвердились — Элиза и вправду при смерти! Теперь у Кавендиша не будет отбоя от женщин, — размышляла Фрэнсис. — Ей-богу, они выцарапают друг другу глаза, лишь бы занять место леди Кавендиш. Какая удача, что на этом спектакле мне обеспечено место в первом ряду!»

Взяв пухлую руку Фрэнсис, Уильям рассеянно перебирал ее пальцы.

— Дорогая, позволь попросить тебя об одном одолжении. Меня бы обрадовало, если бы Бесс стала одной из твоих фрейлин.

— И как я сама до этого не додумалась? Кто, кроме Бесс, избавит меня от скуки? У моих нынешних фрейлин фантазии не больше, чем у клопов!

— Сколько ты платишь им?

— Пять фунтов в год.

— Предложи Бесс десять — я сам буду платить ей. Она должна красиво одеваться.

— Брось! Что значат для Тюдоров какие-то жалкие десять фунтов? Бесс получит любой наряд из королевских сундуков. Гарри охотно платит за любую тряпку в Суффолк-Хаусе — от ливрей лакеев до корсетов горничных.

— Пожалуй, мне, как казначею, следовало бы положить конец подобной расточительности, — усмехнулся Кавендиш, радуясь, что Фрэнсис согласилась помочь ему.

— Если хочешь, дорогой, осмотри комоды, где я храню нижнее белье, только не вздумай принуждать меня к бережливости. Ты же знаешь мою расточительность.

— Нет, Фрэнсис, ты не расточительна, а поразительно великодушна, и за это я люблю тебя. — Уильям поцеловал руку собеседницы.

Бесс пришла в восторг, когда Фрэнсис Грей предложила ей место фрейлины. Неужели на нее свалилась такая неслыханная удача? Маргарет Заук нехотя, но безропотно отпустила компаньонку в Суффолк-Хаус.

Фрэнсис с величайшим удовольствием предложила Бесс просторные покои — спальню, будуар и даже гардеробную. Все эти комнаты располагались в крыле, удаленном от комнат других фрейлин, и роскошь убранства ошеломила Бесс. Но уже через несколько дней она так привыкла к элегантной обстановке, словно родилась в Суффолк-Хаусе.

Первым делом следовало заняться выбором нарядов, и леди Фрэнсис решила, что вместе с Бесс обновит свой гардероб. Они проводили долгие часы в беседах, обсуждая фасоны, цвета и ткани. Прекрасно зная, что именно подчеркивает ее достоинства, Бесс питала склонность к эффектам. Если Фрэнсис предпочитала темные тона, скрадывающие ее полноту и контрастирующие с белокурыми волосами, то Бесс нравились яркие оттенки сапфира, аметиста, бирюзы и изумруда. Она запаслась соблазнительно шуршащими черными нижними юбками из тафты, черными кружевными чулками и атласными туфельками на высоких каблуках, придающими ей экстравагантный вид.

При этом она держалась так величественно, что слуги безоговорочно исполняли ее приказания. Знатные гости Суффолк-Хауса относились к Бесс как к равной, поскольку все понимали, что она близкая подруга маркизы Дорсет. Не имея определенных обязанностей, Бесс изучала порядки Суффолк-Хауса и приобретала навыки хозяйки большого и богатого дома. Ее энергия была неиссякаемой; она развлекала леди Фрэнсис с вечера до полуночи, а поутру подавала хозяйке чашку шоколада и сообщала последние сплетни.

Бесс вошла в роскошную спальню леди Фрэнсис и раздвинула тяжелые парчовые драпировки.

— Доброе утро!

Она поставила на столик у кровати поднос с фарфоровыми чашками, блюдечками и кувшинчиком дымящегося шоколада.

— Черт, кому взбрело в голову будить меня ни свет ни заря? — простонала Фрэнсис. — Уходи! Бесс и ухом не повела.

— Скоро десять, вы и без того слишком долго спали. К тому же сами просили напомнить, что сегодня следует заняться подготовкой к важному ужину.

— Господи, и как только ты меня терпишь? — Фрэнсис взяла со столика зеркало, поднесла его к лицу и высунула язык. — Во рту такой омерзительный привкус, словно я лизнула загаженное дно птичьей клетки!

Бесс подала хозяйке чашку шоколада и села на край кровати.

— Леди Фрэнсис, не знаю, как благодарить вас за доброту. Вы столько сделали для меня…

— Вздор! Это мне следовало бы поблагодарить тебя. Бесс, я давно знала, что мы с тобой превосходно уживемся. Мне ничуть не стыдно делиться с тобой самыми пикантными секретами, поскольку я вправе рассчитывать на твое молчание. Знаешь, у нас появился новый конюх, от которого я без ума, — этакий молодой и неукротимый самец! Ты будешь сопровождать нас в поездках и позаботишься о том, чтобы нам никто не помешал. Он намерен давать мне уроки верховой езды.

Бесс засмеялась, уверенная, что Фрэнсис просто шутит, пытаясь шокировать ее.

— Само собой, я тоже позабочусь о том, чтобы никто не помешал и тебе развлекать любовника. Кстати, о Повесе Кавендише: надо немедленно заняться подготовкой к ужину.

Улыбка сбежала с лица Бесс, ее сменил румянец.

— Кавендиш мне не любовник. Фрэнсис недоуменно уставилась на нее:

— А ты еще умнее, чем я думала! Следуешь примеру Анны Болейн: никакой постели до свадьбы. Но как тебе удалось укротить этого бешеного жеребца? И если уж на то пошло, как ты справилась с собственными желаниями, дорогая? Лично я не устояла бы!

Внезапно Бесс поняла, что она ощущала именно плотское желание, когда Уильям прикасался к ней.

— Мне противно разыгрывать блудницу.

— Дорогая, в душе мы все блудницы — не важно, отдаемся ли по расчету или по велению сердца. Просто некоторые из нас ценят себя выше, чем другие. Ты вправе настоять на браке — ведь Кавендиш скоро овдовеет. Только смотри, чтобы какая-нибудь другая женщина не отняла у тебя этот лакомый кусочек. Отталкивая его одной рукой, притягивай к себе другой. Помни, в брачном танце партнеры то сближаются, то расходятся. Когда-то я сказала тебе, что самый верный способ поймать мужа — дразнить мужчину, распаляя его желания. Рада, что ты последовала моему совету.

«Вовсе нет!» — мысленно возразила Бес, но, покраснев, призналась себе, что следует совету Фрэнсис.

— Этот ужин в честь сэра Уильяма — важное событие не только для него, но и для тебя, если ты мечтаешь стать леди Кавендиш.

Бесс действительно мечтала об этом, поэтому насторожилась.

— Чтобы стать советником короля, сэр Уильям должен снискать одобрение и поддержку других советников — для этого и предназначен наш ужин. Уильям Полет, лорд верховный казначей, покровительствует Кавендишу, а значит, примет приглашение — как и Парр, и, конечно, Уильям Герберт, граф Пемброк.

Бесс вдруг осознала, какое огромное значение придают браку при дворе Тюдоров. Одна из сестер Парра стала королевой, выйдя замуж за Генриха, а другая сестра — графиней Пемброк, женой Уильяма Герберта. Сам Парр собирался жениться на Элизабет Брук, дочери лорда Кобхэма, а брат Элизабет, Томас, был обручен с дочерью Кавендиша.