– Я думала, набобзада – твой друг.

– Друг, но на него влияют мои недруги. Это они подсказали ему побывать у меня. Они сумеют извлечь пользу из его визита. Вот почему я бы предпочел, чтобы ты не кидала ему еще одну кость. Не надо его отвлекать: у меня будет очень мало времени, чтобы снова заручиться его дружбой и свести на нет всю ложь, которую ему нашептали мои недруги о Парадайз-Вью.

Эмма так и не поняла, как может навредить Сикандеру своими речами. Она так ждала возможности переговорить с молодым вельможей, дед которого наверняка знал об Уайлдвуде. Однако Эмма не хотела поступать наперекор просьбе Сикандера. В последнее время он был так сильно озабочен, что не появлялся у нее три ночи подряд и даже не объяснил ей причин.

Устраивать из-за этого сцену Эмма не стала, однако, провожая его, не удержалась и сказала:

– Хорошо, Сикандер. Я не буду говорить об Уайлдвуде во время твоей встречи с набобзадои, но только обещай мне не вычеркивать меня из своей жизни, когда тобой владеют другие заботы. Я так по тебе скучала эти три ночи! Я лежала без сна и все думала, по-прежнему ли ты… Осталось ли твое отношение ко мне прежним.

Помня о конюхах, терпеливо дожидающихся его рядом на лужайке, Сикандер ответил ей шепотом:

– Не сомневайся в моих чувствах! Когда визит закончится, я тебе докажу, что они не изменились! – Шепот стал хриплым. – Смотри, я запру тебя в твоей комнате на целый день и целую ночь и объявлю всем, что у тебя заразная болезнь и выхаживать тебя можно только мне…

Эмма невольно улыбнулась:

– Для тебя болезнь не будет заразной.

– Естественно. Потом, когда тебе станет легче и мои проблемы решатся, я, быть может, съезжу вместе с тобой в гости к набобзаде в Бхопал, чтобы ты задала ему все вопросы, какие тебе только вздумается. Но учти, он все равно не сможет дать на них исчерпывающих ответов.

– О, Сикандер! Ты правда так сделаешь?

– Я сказал «быть может».

Она поняла, что он просто подшучивает над ней. Напрасно она принимает его слишком всерьез. К тому времени он придумает уважительную причину, почему не может взять ее собой.

– Значит, мне остается только надеяться.

Сейчас у нее были более насущные задачи: она твердо решила в отсутствие Сикандера выкурить из бунгало змей. Как только он скрылся в джунглях, она побежала к Сакараму, чтобы сказать ему в лицо откровенную ложь:

– Мистер Кингстон разрешил мне привести в порядок старое бунгало за полем для игры в поло. Он сказал, что это отвлечет меня на время, пока он будет занят со своими гостями. Не могли бы вы дать мне в помощь слуг? Он предложил мне воспользоваться новенькими, присланными его кузеном. Пускай захватят горшки для обкуривания: сначала надо будет выгнать оттуда змей. Постарайтесь, Сакарам: я бы хотела приняться за это без промедления.

Взгляд Сакарама был подозрительным:

– Саиб ничего мне об этом не говорил.

– А зачем? Мы с ним все обсудили. Я буду ждать у бунгало. Сейчас я расскажу айе о расписании на сегодня, и сразу туда.

– Слушаюсь, мэм-саиб. – Сакарам поклонился и, по-прежнему хмурясь, ушел исполнять приказание.

Ко второй половине дня в бунгало не осталось ни единой змеи – во всяком случае, Эмме хотелось на это надеяться. Слуги опасливо переминались у двери. Эмма отважно подобрала юбки и прошла через весь дом. Ей попались только две змеи, поспешно уползшие при ее приближении. Облегченно переведя дух, она принялась осматривать полные дыма комнаты, где еще курились горшки.

Слуги преодолели страх и подошли к ней. Эмма приказала им жестами открыть ставни и пустить в дело метлы, швабры с тряпками и ведра с водой. Когда дом примет пристойный вид, Сикандер будет вынужден признать, что он чего-то стоит, и позволит ей его купить. Она была полна решимости привести в полный порядок жилище, включая протекающую крышу.

День пролетел незаметно. Эмма вернулась к ужину. Почитав детям перед сном, она отправилась к себе в спальню и в полном изнеможении опустилась на кровать, мгновенно погрузившись в сон. Пока что бунгало не выдало ей своих тайн, но во сне она видела его волшебным, заколдованным замком, где они с Сикандером оставались наедине, не опасаясь любопытных глаз. Там они становились самими собой и предавались простым радостям; один Сакарам знал, где их искать.

Эмма проснулась с четким планом. Она приведет туда Сикандера и преподнесет ему сюрприз: она покажет ему, как можно использовать бунгало! Наконец-то нашлось решение проблемы уединения днем и ночью! В бунгало они смогут встречаться когда захотят, сказав слугам, что поехали кататься или охотиться. Все равно наступило время что-то предпринять: Эмма не могла больше жить по-прежнему и довольствоваться краткими свиданиями с Сикандером в ночной тьме. Она мечтала о более полноценных отношениях.

В середине дня Эмма приступила к изучению прилегающего к дому участка. Вооружившись палкой, она вошла в полуразрушенную постройку для слуг. Здесь повсюду валялся мусор, и она приказала паттах-валлах начать уборку. Среди мусора оказались битая посуда и остатки старой мебели, но ничего ценного. Она уже собиралась вернуться в дом, когда мимо нее прошел слуга, неся широкую доску, похожую на крышку стола. Эмма приказала ему остановиться и положить ношу на землю. Нагнувшись, она увидела зеленые буквы, сложившиеся в одно слово: Уайлдвуд.

Второй раз в жизни она была близка к обмороку. Ей потребовалось огромное усилие, чтобы устоять на ногах. Выходит, она нашла свой Уайлдвуд, наследство, то самое место, где ее мать скрывалась с майором Иеном Кастлтоном и где была зачата она сама!

Теперь понятно, почему она почувствовала здесь себя как дома, едва увидела это проглоченное джунглями жилище! Даже огромное количество змей не смогло ее отпугнуть. Наверное, эти желтые розы были посажены ее матерью; недаром, проходя через спальню, она почуяла запах любимых материнских духов! Тогда она решила, что принимает желаемое за действительное, потому что запах дыма перебивал любую парфюмерию, а к тому же здесь не пользовались духами как минимум лет тридцать; однако сердце не обманешь! Она с самого начала почувствовала, что попала домой, в Уайлдвуд.

Эмма подняла драгоценную доску с надписью. Старая и полусгнившая, она почти ничего не весила, и Эмма положила ее в повозку, собираясь захватить ее с собой в Парадайз-Вью.

Подъезжая к дому, она поняла, что гости прибыли. Все вокруг пришло в движение. Слуги суетились, бегая перед домом. Не успела Эмма остановить повозку, как к ней подбежал Сакарам:

– Мэм-саиб! Как хорошо, что вы вернулись! Саиб и гости уже здесь. К нам пожаловали важный британский чиновник и набобзада Бхопала. Скорее переодевайтесь в более подходящее платье! Простите, мэм-саиб, но что с вами? У вас такие грязные руки и лицо!.. Что это вы держите в руках?

Эмма прижала к груди бесценное свидетельство своей находки.

– Не беспокойтесь, Сакарам, вас это не касается. Где саиб? Я должна немедленно его видеть.

– В одной из комнат – вы называете ее приемной. С ним гости. Вам надо сначала переодеться, мэм-саиб. Я позабочусь о напитках. Саиб о вас спрашивал и был крайне раздосадован, узнав, что вы расчищаете старое бунгало.

– Несите господину напитки, а обо мне не тревожьтесь. Эмма устремилась к приемной. Сейчас ее не заботили ни собственная внешность, ни гости Сикандера. Ей куда важнее было выяснить, знал ли Сикандер все это время, что эта земля и есть Уайлдвуд, ее наследственное владение. Уж не потому ли он водил ее за нос, что украл Уайлдвуд и теперь боялся, как бы она не отняла у него свою законную собственность?

Она шла по дому как во сне. У дверей приемной она задержалась. Действительно ли ей хочется знать правду? Она вспомнила, как Сикандер залил водой ее документы. Возможно, это произошло совсем не случайно. Возможно, он обманывал ее с первой же их встречи в Калькутте…

Она заставила себя собраться с силами. Надо смотреть правде в лицо. Сикандер использовал любую возможность, чтобы только удержать ее от поисков Уайлдвуда, без устали повторяя, что его больше не существует в природе. Когда она все же заставила его отправиться с ней на поиски, он намеренно повез ее в противоположную сторону. Когда она сама нашла дом, он до последнего момента отговаривал ее идти туда…