Он никогда не говорил ей об этом месте, однако, учитывая отсутствие у него склонности к рассказам о себе, этому не приходилось удивляться. Странно было другое: почему он не нашел этому дому применение? Не потому ли, что от него за милю разит британским духом? Вероятно, именно поэтому. Сикандер создал для себя индийское царство, отвергая все британское, в том числе британские бунгало. Видимо, они были для него невыносимым напоминанием о том, кем он мог стать, но не стал.

И тут ее посетила замечательная мысль: если Сикандер отвернулся от этого дома, то, может быть, он согласится продать его ей? Тогда, даже не найдя Уайлдвуд, она все же обретет место, которое сможет называть своим. Она была готова пожертвовать остатком жемчуга, даже рубином, если взамен получит клочок земли и дом. Одновременно пришлось бы уговорить его расстаться с небольшим участком, чтобы ей было где высадить индиго или какую-нибудь другую культуру. Раз сам он использует окружающие земли только как строевой лес, то, возможно, он согласится на ее предложение? Она позволит ему срубить все деревья. Он недоволен тем, что кузен наводнил его плантацию своими слугами? Так почему бы не позволить им трудиться на нее?

Эмма полчаса провозилась с дверью, прежде чем ей удалось ее открыть.

Робко просунув голову внутрь, она с трудом различила силуэты мебели, покрытой густой пылью, и вентилятор-пунках на потолке. Но в следующий момент Эмма в ужасе вскрикнула: пол копошился как живой. Змеи! Десятки, нет, сотни, а то и тысячи змей, свернувшись в немыслимые клубки, покрывали пол несколькими слоями… Размером и расцветкой они походили на гадюк-крейтов. Эмма испуганно захлопнула дверь и попятилась. Неудивительно, что дом стоит заколоченный: он кишит змеями! Что ж, пускай они живут здесь и дальше. Она не собиралась оспаривать их владения.

Вернувшись к Моргане, она собралась было сесть в седло, чтобы вернуться в Парадайз-Вью, но в последнюю секунду передумала, решив, что нелишне будет обследовать ближайшие окрестности дома. Первой ее находкой стал обширный навес – как видно, для лошадей, второй – домик для слуг. Перед ним, как и перед господским домом, имелись колодец и коновязь. У этого домика провалилась крыша, в распахнутую дверь, судя по всему, повадились ходить дикие свиньи. Дом без крыши был обнесен полуразрушенной стеной; вспомнив про свою встречу с тигром, Эмма не стала здесь задерживаться.

На обратном пути она почувствовала воодушевление. Если бы удалось избавиться от змей, она бы с радостью приобрела дом с участком. Возможно, Сикандеру ее замысел не придется по душе, но она так стремилась к независимости, что не собиралась легко отказываться от столь заманчивой перспективы. Ему должно понравиться, что дом расположен так близко к Парадайз-Вью – и в то же время на достаточном расстоянии, чтобы Эмма претворила в жизнь свою мечту о собственном угле.

Не обязательно там жить; достаточно знать, что дом принадлежит ей и она может делать с ним все, что сочтет нужным. Если ей так и не посчастливится найти Уайлдвуд, это бунгало в джунглях заменит его, став местом, которое она с полным основанием назовет своим домом; оно будет принадлежать ей одной, и никто не сумеет его у нее отнять… Ей уже не терпелось спросить Сикандера, знает ли он способ, как вывести змей.

За ужином она первым делом сообщила ему о своем открытии. Увлеченная рассказом, Эмма не заметила в его глазах недобрый блеск. Сикандер встретил новость далеко не одобрительно. Отложив вилку, он пристально посмотрел на нее через стол. Дети настороженно замерли.

– Я не верю своим ушам! Ты опять поехала в джунгли одна? Как ни близко это бунгало к Парадайз-Вью, все равно это слишком большое расстояние, чтобы путешествовать туда без сопровождения. Что, если бы тебя ужалила одна из этих змей? Если ты и дальше будешь столь легкомысленно себя вести, я запрещу тебе ездить на Моргане. Ее все равно придется отдать Сайяджи Сингху, так что тебе не следует слишком к ней привязываться.

Эмма была вне себя. Ей казалось, что перед ней не Сикандер, а ее братец! Тот же холодный взгляд, тот же высокомерный тон. Неужели этот человек сжимал ее ночью в объятиях и одаривал своей любовью? Вот поэтому она так хотела иметь собственный угол, где бы она чувствовала себя в полной безопасности, где бы никто никогда ничего ей не запрещал!

– Значит, ты знаешь о бунгало! – Эмма тоже отложила вилку и вцепилась обеими руками в белую скатерть – одну из деталей нового европейского интерьера в доме Сикандера.

– Конечно, знаю. Разве оно стоит не на моей земле?

– Это недалеко от поля для игры в поло.

– Я жил там, пока строился Парадайз-Вью. Но мне никогда там не нравилось. Говорят, дом населен призраками.

– Какие призраки? Это смешно! Единственное его население – змеи.

– Это ты так считаешь. Мои слуги другого мнения. Они утверждают, что видели и слышали там духов, даже среди бела дня. После того как был закончен этот дом, я туда не возвращался. К тому же там прохудилась крыша. Я вообще хотел снести это бунгало, но все не доходили руки.

– Выходит, ты совершенно уверен, что это не… Уайлдвуд?

– Вот оно что! Ты вообразила, что эта рухлядь и есть твое наследство?

– Не исключено. Как тебе известно, моя карта была неточна, но, судя по ней, Уайлдвуд располагался где-то в этой местности.

– Сотня миль девственных джунглей в одну или другую сторону – какая разница! – Сикандер зло усмехнулся.

– И все же мне хотелось бы побывать в доме. Этому мешают только змеи. Тебе известен способ, как от них избавиться?

– Разрушить дом до основания! Я что, заклинатель змей? Ты считаешь, что у меня есть время возиться с какими-то змеями, когда я со дня на день жду важных гостей?

– Не считаю. Просто я подумала, может быть, тебе известен какой-нибудь способ… – Голос Эммы звучал тускло. – Ты ведь знаешь все на свете!

– Я знаю, как вывести змей, папа! – внезапно подал голос Майкл. – Помнишь, на конюшне завелись змеи? Тогда слуги их выкурили.

– Выкурили? – Эмма немедленно заинтересовалась. – Наверное, змеи действительно не, выносят дыма.

– Майкл, это совсем другая ситуация и, видимо, совсем другая порода змей. Эти живут там много лет и успели так размножиться, что их уже ничем не выкурить! Уж поверь мне на слово, Эмма! Это бунгало – не твой Уайлдвуд. Со временем оно стало опасным. В него никто не смеет соваться. Оставь его в покое! Дождись хотя бы, пока я покончу со своими гостями. Тогда я, так и быть, подумаю, что можно сделать с твоими змеями.

Эмма внезапно поняла, что он не сдержит слова. Он никогда не согласится, чтобы она жила там одна. Ей придется решать эту проблему самой. Что ж, она это сделает, пусть даже у него за спиной.

– Постараюсь больше тебя не беспокоить своими глупостями, раз у тебя такие важные проблемы, как прием гостей. Виктория, не забывай про ложку, когда ешь инжир: британские леди никогда не едят руками.

– Ты очень великодушна! – процедил Сикандер. Ужин закончился в молчании; Эмма раздумывала, где взять горшки для обкуривания и как убедить Сакарама, что Сикандер поддерживает ее затею, чтобы тот выделил ей в помощь слуг.

Через несколько дней Сикандер узнал о скором приезде набобзады Бхопала в сопровождении нескольких чиновников: Оседлав Капитана Джека и прихватив с собой несколько конюхов, палатку и провизию, он выехал навстречу высоким гостям.

Все это время Эмма не знала, кого именно они ожидают с визитом. Сикандер по своему обыкновению ничего ей не говорил, и она только сейчас смекнула, в чем тут дело. Ему не хотелось ссоры, в которую обязательно перерос бы их разговор о том, стоит ли спрашивать у набобзады об Уайлдвуде. Только перед самым отъездом Сикандер сказал, что не советует ей поднимать перед молодым правителем этот непростой вопрос, чреватый скандалом.

– Почему скандалом? – оскорбилась Эмма. – Кажется, Уайлдвуд не имеет отношения к твоим проблемам с набобзадои?

– Ошибаешься, Эмма. Мне бы не хотелось этого говорить, но все мое будущее, как и будущее Майкла и Виктории, зависит от результатов моей встречи с индийскими и правительственными чиновниками. Из-за моего происхождения я постоянно подвергаюсь нападкам. И индийцы, и британцы спят и видят, как бы лишить меня всего того, что я нажил годами тяжкого труда.