— Почему?

Лорд Недерфилд перевел взгляд на Саймона.

— Это лишит врага информации. — Он снова посмотрел на Порцию. — Это не так уж много, но мы стоим перед фактом, что гадюка не могла сама забраться к вам под простыни. Ктото ожидает узнать о вашей смерти, а если это окажется не так, то может впасть в истерику и немедленно уехать.

— Еще до появления сыщика? — спросил Саймон. Лорд Недерфилд серьезно кивнул:

— Полагаю, что будет именно так. — И, повернув голову к Порции, добавил: — Как вы себя чувствуете, дорогая?

Подумав, Порция сказала:

— Потрясена, но не настолько, чтобы пускаться в бегство.

— Ну и хорошо. Итак, — его светлость хлопнул себя по ляжкам, — что мы можем из этого извлечь? Почему убийца Китти, а в нынешней ситуации, я думаю, мы можем предположить, что это был именно он или она, почему этот негодяй хочет, чтобы вы так или иначе исчезли?

Порция вопросительно посмотрела на его светлость.

— Потому что, — ответил Саймон, — убийца полагает, что ты заметила нечто такое, что позволяет его идентифицировать.

— Или чтонибудь слышали, или просто чтото о нем знаете, — кивнула леди О. — Да, именно так. — Она вперила в Порцию свои черные очи. — Итак, что же вы знаете?

— Ничего.

Порцию стали расспрашивать, что она видела в тот отрезок времени, когда вошла в холл. Порция понимала, с какой целью ее терзают, и старалась не раздражаться. В конце концов она поставила на стол пустую чашку и заявила:

— Я не могу сказать о чемто, чего не понимаю или не знаю.

Ктото хмыкнул, ктото вздохнул, ктото сочувственно посмотрел на нее, но в конце концов все вынуждены были смириться.

— Ну тогда, — лорд Недерфилд поднялся, — подождем этого приятеля с Боустрит. Когда он будет с вами беседовать, расскажите ему все, что вы знаете о Китти и обо всех других, здесь присутствующих. Начиная не со вчерашнего дня, а с того момента, как вы здесь появились… и даже более того. Вы не можете себе представить, какая ничтожная малость может иногда навести на след мерзавца.

Порция растерянно кивнула:

— Да, конечно. — И стала мысленно перебирать гостей, которых она знала еще до приезда сюда. Леди О. фыркнула:

— При чем здесь люди с Боустрит? Зачем они здесь нужны?

— Так поступают всегда. Это не слишком приятная вещь, но делается в интересах справедливости. И похоже, в этом есть свои плюсы. Я сльццал об одном весьма деликатном случае в нашем клубе не так давно. Некий джентльмен был убит кочергой в собственной библиотеке. Все были склонны считать виновником дворецкого, но расследование установило, что убийцей был брат жертвы. Разразился жуткий скандал, разумеется. Семья была раздавлена горем…

Его светлость замолчал. Молчали и все остальные, хотя думали об одном и том же.

Был шанс, что Китти мог убить один из гостей или один из Глоесапов — Генри или Джеймс, внуки его светлости. Если убийцу разоблачат, семья будет опозорена.

Лорд Недерфилд вздохнул:

— Знаете, не могу сказать, что я любил Китти. Не одобряю, что она так непорядочно вела себя с Генри. Она была глупой и распущенной, и все же… — губы у его светлости скривились, — она не заслуживает того, чтобы с ней так поступили. — Он обвел всех взглядом. — Я не хочу, чтобы убийца избежал возмездия. Бедная женщина заслужила отмщения.

Все кивнули, пакт был заключен. Они достаточно хорошо знали друг друга и понимали, что все заодно, все верят в справедливость и решительно настроены против того, кто ее попирал. Они будут вместе работать, чтобы разоблачить убийцу, кто бы он ни был.

— В таком случае — за дело! — Лорд Недерфилд хлопнул в ладоши и взглянул сначала на Порцию, затем на леди О. — Отправляемся на завтрак и посмотрим, кто поразится, увидев мисс Эшфорд целой и невредимой.

Все встали, поправили юбки и сюртуки и направились вниз по лестнице, приготовившись начать битву за справедливость.

За столом все чувствовали себя весьма нервозно, многие выглядели рассеянными или погруженными в свои мысли, так что было невозможно указать на когонибудь из присутствующих, на которого появление Порции произвело бы особое впечатление. Практически все выглядели бледными, многие — осунувшимися, словно они не спали вообще или же спали очень плохо.

— Если бы нам пришлось судить только по внешнему виду, то по крайней мере половину всех присутствующих можно отнести к подозреваемым, — пробормотал Саймон, когда он и Порция покинули столовую и с террасы спустились на газон.

— Я думаю, что тут имеет место определенное чувство вины. Если бы вместо того, чтобы игнорировать, а в иных случаях осуждать ее, они поговорили бы с Китги, попробовали бы понять ее… Кажется, у нее не было друга, человека, с кем можно посоветоваться, кто мог бы ей подсказать. Если бы такой друг был, возможно, ктото знал бы, почему она убита. А может, она и вообще не была бы убита.

Саймон поднял брови, но воздержался от комментариев. В его семье, равно как и в семье Порции, девочки с ранних лет были окружены весьма волевыми женщинами. Ему трудно было представить какието иные порядки. По молчаливому согласию они с Порцией пошли по тропе, ведущей к озеру.

— Похоже, все леди думают, что убийца явился откудато со стороны, подозреваю, они грешат на цыган. — Саймои взглянул на Порцию. — Как ты думаешь, есть ли у них основания полагать, что это мог сделать Артуро или Деннис?

Порция покачала головой:

— Нет, это просто наиболее безопасная версия. Представить себе, что убийцей является некто, кого они хорошо знают, кто провел в их компании несколько последних дней… это очень страшно.

У Саймона вертелся на языке вопрос, испугана ли она, но, взглянув на нее, он прикусил язык. Вместо того чтобы оберегать ее от подобных переживаний, он не может заставить ее отвлечься от тревожных мыслей.

Он неохотно признал, что между ними так будет всегда; если он хочет иметь дело с ней такой, какой она была, так все и останется. Возможно, она слегка приспособится к обстоятельствам, постарается немного его порадовать, но кардинально измениться придется ему. Именно ему придется изменить свой образ мышления и свое поведение, если он хочет получить шанс повести ее к алтарю.

Они приблизились к беседке. Сойдя с тропинки, Порция подошла к ступенькам, подобрала юбки и села.

Она сидела, освещенная солнцем, и Саймон мысленно задал себе вопрос, не испытывает ли она до сих пор озноба. Затем сел рядом, как можно ближе к ней, чтобы она могла при желании прислониться к нему.

Опершись локтями о колени, Порция обхватила ладонями подбородок и стала мрачно смотреть на озеро.

— Кто из мужчин мог убить Китги?

— Ты слышала Уиллоуби: за исключением Чарли, который был с леди О., и меня — любой из них. — После паузы Саймон добавил: — Насколько я понимаю, то же самое верно и в отношении большинства леди.

Порция повернула голову и в упор посмотрела на Саймона.

— Уинифред?

— Друсилла?

Порция поморщилась:

— Китти была такой невысокой, что это могла совершить любая.

— Или ктото другой. Откуда нам знать? — Саймон оперся локтем о ступеньку и откинулся назад, чтобы можно было видеть лицо Порции. — Может, Китти сделала чтонибудь такое в Лондоне во время последнего сезона, что нажила себе заклятого врага?

Порция нахмурилась, затем покачала головой:

— У меня нет ощущения, что это дело рук давнего и скрытого врага.

После минутного молчания Саймон предложил:

— Давай подумаем… Только не сестры Хэммонд — они низкорослые. И полагаю, что к этой же категории относится Люси Бакстед.

— А как насчет миссис Бакстед — она довольно крупная, и вполне возможно, что Китти строила планы, которые могли осложнить жизнь Люси, а ведь Люсиее единственный ребенок, в конце концов, и ей нравился Джеймс.

Саймон наклонил голову:

— Миссис Бакстед остается в числе подозреваемых. Не слишком вероятных, но мы не можем с уверенностью вычеркнуть ее из списка.