Саймон видел этот пейзаж и раньше. Он повернулся к наблюдательному пункту, где сейчас находилась женщина. Порция стояла у перил и смотрела на море. Судя по ее осанке и спокойствию, она его пока не заметила.

Сжав губы, Саймон двинулся вперед. Он не намерен объяснять свое появление рядом с ней. В прошлые годы он обращался с Порцией столь же покровительственно, как и с остальными женщинами семейства, — Порция Эшфорд была сестрой его шурина, и ее следовало защищать. По крайней мере для него это было совершенно очевидно.

Чем руководствовались боги, принимая решение, что для зачатия женщине требуется мужчина? Порция возмущенно фыркнула. Она никак не могла повлиять на установившийся порядок вещей. Собственная беспомощность вызывала у нее раздражение. Она никогда не мечтала о муже, никогда не считала, что способна смириться с заранее спланированным, благопристойным, одобренным обществом браком и со всеми его ограничениями. Она никогда даже не думала о таком будущем.

Однако выхода не было. Порция трезво рассудила, что если она хочет иметь собственных детей, то ей придется выйти замуж.

Набежал порыв легкого ветерка, чтото зашептал, лаская прохладой щеки, едва ощутимо касаясь прядей густых волос. В течение последних пяти лет Порция работала вместе со своими сестрами, Пенелопой и Энн, в одном из приютов Лондона, ухаживая за подкидышами. Она отдавалась этому делу с присущим ей рвением, уверенная в его полезности и справедливости, и вдруг обнаружила, что лишь в семье способна обрести счастье, поэтому ей срочно требовался муж.

Учитывая ее происхождение, приданое и связи семьи, преодолеть подобную препону не составляло труда, хотя ей уже исполнилось двадцать четыре года. Тем не менее Порция была не столь глупа, чтобы считать, будто ей подойдет любой джентльмен. При ее характере, темпераменте, самостоятельности необходимо было действовать при отборе крайне осмотрительно.

Порция наморщила нос, устремив взор в бескрайнюю даль. Она и вообразить не могла, что столкнется с чемто подобным. Брат Люк не торопил ее и сестер с замужеством, им дозволялось проявлять самостоятельность, и она уклонялась от балов, салонов и других светских собраний, где молодые леди находили себе мужей.

Ее интересовали более существенные материи, нежели поиски достойного объекта. Было унизительно осознавать, что она со своим интеллектом, который всеми признавался как выдающийся, могла декламировать Горация и цитировать Вергилия, но не имела ни малейшего понятия о том, как обзавестись мужем.

Тем более — хорошим.

Порция загляделась на море вдали, на солнечные блики, отражавшиеся от волн, никогда не остававшиеся в покое. Как и она в течение последнего месяца! Это было абсолютно не похоже на нее, совершенно не вязалось с ее характером. Она всегда отличалась решительностью, ей не были свойственны ни застенчивость, ни проявление слабости. Нынешняя ее растерянность действовала ей на нервы. Ее характер требовал определения твердой цели, конкретного плана действий. Однако ее чувства не были готовы к тому, чтобы она с присущим ей рвением бросилась на осуществление нового проекта.

Порция снова и снова прокручивала в голове доводы за и против. Она пришла сюда сегодня, преисполненная решимости провести несколько часов с другими гостями, прибывшими на семейный раут, чтобы определиться.

Девушка сощурилась, глядя в сторону горизонта, ощущая внутреннее сопротивление, притом настолько сильное, что ей с трудом удавалось обуздать его… И все же она не уйдет, не добившись результата.

Вцепившись в перила. Порция вскинула подбородок и проговорила вслух:

— Я использую все возможности этого вечера и смогу принять окончательное решение. Я оценю каждого присутствующего, если он подойдет мне по возрасту и положению.

Это прозвучало как торжественная клятва. Порция почувствовала облегчение, всегда наступавшее после принятия ею важного решения.

— Должен сказать, это звучит обнадеживающе, только я не понял — подойдет по возрасту и положению для чего?

Ахнув, Порция резко повернулась и на мгновение смешалась. Нет, не испугалась, потому что, несмотря на то что Саймон стоял в тени, она узнала его по голосу и поняла, чьи плечи заслонили ей вход под арку.

Но какого черта он здесь делает?

Саймон вперил в нее пристальный взгляд своих голубых глаз — взгляд, который никак нельзя было назвать вежливым.

— Что случилось? Обычно вам достаточно двух секунд, чтобы прореагировать.

В мгновение ока к Порции вернулись спокойствие и самообладание.

— А вот это вас не касается!

Саймон нарочито медленно сделал три осторожных шага и подошел к перилам. Порция напряглась. Она хорошо знала его, однако здесь, среди безмолвия, он казался необычайно крупным и мощным. И даже опасным.

Остановившись в двух футах от нее, Саймон жестом показал на расстилавшееся перед ними пространство:

— Похоже, вы бросили вызов всему свету.

Он встретился с ее взглядом. На его лице отражались противоречивые чувства: удивление, настороженность и неодобрение. Однако Саймон быстро справился с собой и вновь выглядел бесстрастным.

— Полагаю, вас вряд ли гдето поблизости ожидает грум или лакей?

Порция не собиралась обсуждать с ним эту тему. Рассеянно глядя по сторонам, она сказала:

— Превосходный день, вид просто изумительный. — После короткой паузы девушка добавила: — Я и не знала, что вы такой любитель природы.

Порция краем глаза заметила, как он скользнул взглядом по ее лицу, сунул руки в карманы и немного расслабился.

— Существуют такие создания природы, перед которыми я преклоняюсь.

Не требовалось слишком напрягать мозги, чтобы сообразить, на что он намекает. В прошлом Саймон иногда отпускал язвительные реплики… Сейчас же в ее ушах все еще звучали слова произнесенной ею клятвы.

— Вы собрались на раут в ГлоссапХолл? — спросила она. Он ответил, с элегантной небрежностью пожав плечами:

— А куда же еще?

Саймон повернулся. Он слышал ее клятву и вряд ли забудет о ней.

Порции вдруг захотелось оказаться как можно дальше от него.

— Я пришла сюда, чтобы побыть в одиночестве, — смело заявила девушка. — Теперь же мне придется уйти.

Она повернулась, но Саймон загородил ей дорогу. Его лицо посуровело, он едва сдерживался, чтобы не отчитать ее. Порция физически ощутила усилия, прилагаемые им, чтобы не сорваться, и это тронуло ее. С нарочито подчеркнутым спокойствием, которое больше походило на предупреждение, Саймон произнес:

— Как хотите. — Он отступил в сторону и приглашающим жестом предложил ей пройти вперед.

Проходя мимо него, Порция напряглась, по ее коже пробежали мурашки, словно Саймон и в самом деле излучал угрозу. Миновав его, она с напускным безразличием зашагала по тропе.

Стиснув зубы, он поборол в себе желание остановить ее, схватить за руку, вернуть назад — неведомо с какой целью. Саймон глубоко вздохнул и вышел на солнцепек. А затем последовал за Порцией по тропинке. Чем раньше она доберется до жилья, тем скорее закончится его путешествие. Он ехал от самого Лондона, его мучила жажда, и стакан эля был бы очень кстати.

Ему не составило бы большого труда догнать ее — шаг у него был широкий, однако он с удовольствием разглядывал девушку, пока она не могла этого видеть. Современная мода на платье в талию очень шла Порции, подчеркивая гибкость и стройность ее фигуры, округлость форм, длину ног. Яркоголубой оттенок прекрасно гармонировал с волосами цвета вороного крыла, темносиними глазами и светлой, почти прозрачной кожей. Ростом она была выше среднего. Если бы они встали рядом, ее лоб достигал бы его подбородка. Представив себя в данной ситуации, Саймон мрачно улыбнулся.

Достигнув вершины холма, Порция продолжила свой путь, и лишь тогда Саймон осознал, что бредет вслед за ней. Она обернулась, увидела его и остановилась, поджидая, пока он приблизится.

— Вы что, собираетесь преследовать меня до самого дома? — спросила она, сверкнув глазами.