Джеймс был более уверен в себе. Что касается Чарли… в конце концов она улыбнулась ему, причем вполне искренне, и прекратила расспросы. Это была не просто игра, а практика. Было бы жестоко нервировать его, портить ему удовольствие от поездки только лишь для того, чтобы отточить на нем свое мастерство.

Она огляделась вокруг.

— Мы до сих пор слишком уж сдерживали себя. Не пустить ли нам лошадей в галоп?

Глаза у Чарли удивленно округлились.

— Если вы так хотите… Почему бы и нет?

Оглядевшись, он гикнул. Джеймс оглянулся. Чарли подал сигнал, что они с Порцией собираются скакать вперед. Джеймс замедлил ход, освободил тропу и жестом показал, чтобы то же самое сделала Люси.

Порция пришпорила кобылу. Когда она обходила Джеймса и Люси, ее кобыла уже неслась галопом. Дорожка была широкой, по ней могли идти рядом не менее двух лошадей, однако Порция оказалась далеко впереди, когда достигла первого поворота. Взгляду открылся обширный дерновый участок. Порция дала кобыле возможность показать себя, и та пустилась во всю прыть, лишь комья земли летели изпод копыт во все стороны. Порцию захватил бешеный ритм скачки, девушку охватил пьянящий восторг.

Дерновое поле заканчивалось. Порция оглянулась и увидела, что Чарли отстал на нескольких ярдов и пока не может ее догнать. Позади него скакали галопом, но не столь быстро, остальные участники гонки. Ухмыльнувшись, она посмотрела вперед и двинулась по узкой дорожке. Ярдов через двадцать дорожка привела к просеке. Чувствуя, как ее захлестывает радость, Порция пустила кобылу галопом по просеке, но затем, одумавшись, попридержала ее.

Стук копыт становился все слабее. Как бы ни пьянила и ни радовала скорость, она не настолько безрассудна, чтобы нестись не разбирая дороги. По мере того как деревья впереди все сильнее смыкались и тропа сужалась, Порция перешла на бег трусцой, затем на шаг.

В самом конце просеки она остановилась и стала поджидать остальных.

Первым к ней присоединился Чарли.

— Вы скачете словно демон!

Она встретилась с ним взглядом, готовясь защищаться, но тут же поняла, что он не собирается скандалить. В его взгляде она прочитала совсем другое: отличное умение девушки ездить верхом породило у него мысли, которые раньше ему не приходили в голову.

Прежде чем Порция смогла досконально обдумать все это, подъехали Джеймс и Люси. Люси смеялась и весело болтала, глаза ее сияли. Джеймс обменялся взглядом с Чарли. С обычной своей ровной улыбкой он пригласил друга занять место рядом с Люси.

Подъехали Саймон и Друсилла. Некоторое время они топтались на месте, восстанавливая дыхание, затем Джеймс заговорил с Друсиллой, и, развернувшись, они направились назад к дому.

Тут же за ними последовала Люси. Однако Чарли проявил деликатную настойчивость, попросив ее уделить ему внимание. Придерживая свою лошадь, он сумел оторвать Люси от Джеймса.

Порция усмехнулась и пристроилась вслед за ними. Она, казалось, не замечала присутствия Саймона. Но это безразличие было напускным. Всеми клеточками своего естества она сознавала его тревожащую близость, его уверенность, с которой он восседал на своем жеребце рядом с ней. Она ожидала, что станет испытывать привычное для нее чувство неприязни — предвестник раздражения, но нет… Легкое покалывание в коже, затруднение дыхания — все это было для нее незнакомо.

— Вы так и остались в душе сорванцом.

Порция уловила в его голосе суровость, которой раньше не замечала. Повернув голову, она встретила его взгляд, выдержала его, затем улыбнулась и отвернулась.

— Вы не одобряете?

Саймон хмыкнул. Что он мог сказать? Она была права. Он должен осуждать ее, хотя гдето в глубине его души дерзость женщины, способной скакать верхом со скоростью ветра, находила отклик.

Их лошади шли медленным шагом. Саймон посмотрел на лицо Порции. Она улыбалась, явно думая о чемто своем, и он не имел ни малейшего понятия, о чем она могла думать. Он ждал, что она начнет задавать ему вопросы, как это было с Джеймсом и Чарли.

Лошади брели вперед. Порция оставалась молчаливой и отчужденной. Словно находилась гдето далеко.

Наконец Саймон понял, что Порция не собирается осуществлять то, что задумала, с ним. Подозрения, гнездившиеся в глубинах его сознания, крепли. Ее сдержанность с ним лишь подтверждала их правильность. Если она намерена заняться какойлибо противозаконной деятельностью, то ей не дождаться его помощи.

Осознание этого факта выбило его из колеи. А главное, Саймон вдруг испытал сожаление, как будто потерял нечто такое, что казалось очень дорогим… Он хотел спросить, задать ей прямой вопрос, но не знал, с чего начать. И не знал, ответит ли она ему.

Сменив костюм для верховой езды на белозеленое шелковое платье и приведя в порядок волосы, Порция спустилась по лестнице в тот момент, когда удары гонга по всему дому возвестили о времени второго завтрака.

Бленкинсоп, которого она увидела в вестибюле, поклонился и сказал:

— Завтрак подается на террасе, мисс.

— Благодарю вас.

Порция направилась в гостиную. Верховая прогулка прошла успешно. Она заслуживает похвалы за то, как вела разговоры с джентльменами. Она училась, набиралась уверенности, как и рассчитывала.

Утром никто не вспоминал о Китти и ее причудах. Но едва Порция приблизилась к застекленным дверям, ведущим на террасу, как до нее долетело ее кокетливое воркование:

— Я всегда обращала на вас особое внимание.

На этот раз вместо Джеймса Китти прижала к балюстраде Десмонда. Женщина была поистине неисправима! Пара находилась с левой стороны. Порция повернула направо, притворившись, что ничего не заметила. Она направилась к длинному столу, уставленному блюдами, бокалами и тарелками. Гости уже собрались, некоторые сидели за чугунными столиками на террасе, другие спустились на газон, где в тени деревьев также стояли накрытые столы.

Порция улыбнулась леди Хэммонд, сидевшей рядом с леди Озбалдестон.

Леди О. показала на холодную семгу на тарелке.

— Изумительная! Непременно попробуйте!

— С удовольствием. — Порция направилась к буфету и взяла тарелку. Семга была разложена на большом блюде, которое находилось в глубине, так что Порции нужно было до нее дотянуться.

— Хотите семги?

Она подняла голову и улыбнулась Саймону, который остановился рядом с ней. Она поняла, кто это, еще до того, как он заговорил, хотя и не могла объяснить почему.

— Благодарю вас.

Ему ничего не стоило достать до большого блюда; Порция протянула свою тарелку, и он положил ей толстый кусок сочной рыбы, затем два куска взял себе. После этого последовал за ней, и пока она двигалась вдоль стола и выбирала закуски, он делал то же самое. Когда Порция остановилась в конце буфета и стала оглядываться по сторонам в поисках места, Саймон показал в сторону газона:

— Мы можем присоединиться к Уинифред.

Уинифред сидела одна за столиком на четверых. Порция кивнула:

— Да, давайте.

Они пошли через газон. Порция ощущала его присутствие рядом, его готовность защитить ее, хотя трудно было вообразить, от чего он должен был ее защищать. Когда они подошли поближе, Уинифред подняла голову и приветливо улыбнулась. Саймон выдвинул стул. Порция села, после чего он расположился между ними.

Спустя несколько минут к ним присоединился Десмонд и занял последний стул. Уинифред улыбнулась ему, глянула на его тарелку и нахмурилась:

— Вы не голодны?

Десмонд посмотрел на тарелку, на которой был кусочек семги и два листочка салата. Поколебавшись всего одно мгновение, он ответил:

— Это только начало. Я возьму еще, когда покончу с этим.

Порция закусила губу и опустила глаза. Уголком глаза она могла видеть Китти, которая стояла на террасе в конце буфета и смотрела в их сторону. Порция бросила быстрый взгляд на Саймона. Их глаза встретились, и хотя выражение его лица не изменилось, она поняла, что он также все заметил. Джеймс явно был не единственным джентльменом, избегавшим объятий Китти.