Пелл склонился над звонко журчащим ручьем, наполняя водой кожаные фляги, когда возбужденно заржал Одноглазый. Пелл повернулся к жеребцу, тот нервно бил передними копытами, уставившись в сторону небольшого просвета в листве.

Да, просвет действительно очень узкий, слишком узкий для Улторна, понял Пелл. Этот просвет не зарастал, потому что в течение очень долгих лет слишком многие ветки обламывались весьма крупными посетителями пруда. И, судя по тревоге Одноглазого, подобная тварь неумолимо приближалась. Лесник выругал себя за беспечность. Им следовало проехать мимо, даже если бы у ручья их ждал званый пир. В конце концов, если им пруд показался просто удобным местом для обеда, то для мрачных обитателей Улторна он являлся чем-то вроде трактира.

— К лошадям! — приказал Пелл, стараясь говорить потише, чтобы звук не проник в чащу леса.

Однако Марвик, введенный в заблуждение негромким голосом, которым была отдана команда, решил, что можно не торопиться, и неторопливо принялся упаковывать большой кусок сыра, лежавший рядом с ним. Пелл схватил вора за шиворот и, рывком подняв на ноги, толкнул к Андусу.

— Живо! — прошипел лесничий, подобрал поводья Одноглазого и прыгнул в седло.

Другие лошади тревожно фыркали, и товарищи Пелл а начали понимать, что происходит нечто непредвиденное. Оставив еду лежать на холщовой скатерке и переворачивая на ходу фляги с водой, они бросились к лошадям. Только Роланд, увидевший, что Пелл вынимает из-за пояса топор, осмотрел лес позади себя. Старый воин спокойно отступал к своей лошади, на ходу вытаскивая огромный меч.

Теперь Пелл слышал хруст веток, предвещавший появление зверя с юга. У них оставалось совсем мало времени. Лесник подумал: а сможет ли лошадь обогнать мантикору? Об этом не писал ни один из его предков, и Пелл мрачно заключил, что почти наверняка не сможет.

Он огляделся. На полянке было не слишком удобно принимать бой, впрочем, на тропе тоже. Лучше всего держаться чащи леса, где мантикора не сможет напасть на них с воздуха. К тому же густая растительность, без сомнения, послужит твари помехой и обезопасит их от атак с флангов.

Пелл раздумывал о возможных путях отступления, но тут редкая листва у пруда потемнела, сквозь нее просвечивал огромный силуэт. В ту же секунду молодые ветки, покрытые веерообразными листьями, раздвинулись, словно крутящиеся двери, и люди оказались лицом к лицу с мантикорой.

Одноглазый нервно заплясал на месте. Пелла потрясли размеры животного. Девяти футов в холке и почти такой же ширины, мантикора была карликом по сравнению с Друземом… но вблизи тварь казалась гигантской. Пышная грива обрамляла человеческое лицо, разинув огромный рот, она бы без труда перекусила любого из них пополам. Тело монстра еще скрывалось в кустах, но Пелл, приглядевшись, сумел различить крылья, прижатые к бокам, и смертоносные шипы длиной не меньше фута, украшавшие хвост.

Мантикора подняла тяжелую лапу и сделала еще один шаг на поляну. Ее желтые глаза были устремлены на пруд. Похоже, она пока не заметила людей. Как-то почувствовав это, все замерли и, перестав даже дышать, наблюдали за страшной гостьей.

Ноздри чудовищного черного носа расширились, когда она опустила косматую голову к брошенной возле пруда еде. Видимо, тварь только сейчас поняла, что рядом находится кто-то живой. Сделав еще шаг на поляну, мантикора перевела взгляд своих миндалевидных глаз на людей и лошадей и грозно зарычала.

Казалось, звук вырвался из глоток тысячи разгневанных львов. К тому же возникало ощущение, будто голоса некоторых животных были низкими и рокочущими, а других — высокими и пронзительными, как вопли банши духа-плакальщика. Кэллом Пелл мог поклясться, что волосы у него на голове встали дыбом от ветра, поднятого этим рыком, но, возможно, в этом был виноват Одноглазый, шарахнувшийся назад. Другая лошадь давно бы ускакала в ужасе, но скакуны из Нью-Пелла отступили перед яростью мантикоры всего на несколько шагов.

Пелл, успокоив Одноглазого, снова перенес свое внимание на чудовище и обнаружил, что мантикора уже стоит на поляне у пруда. Все было так, как он ожидал, но вот только атаки до сих пор не последовало. Чудовищный рык служил естественным оружием, он должен был деморализовать противника, рассеять его внимание, чтобы тварь могла совершить смертоносный прыжок. Однако мантикора сохраняла дистанцию, переводя тусклые желтые глаза с одного человека на другого, словно прикидывала силы противника.

Кэллом Пелл тоже использовал это время, чтобы изучить животное. Теперь, когда мантикора стояла на маленькой поляне, она выглядела еще громадней, чем раньше. Тело животного уже не заслоняли ветки и листья, и Пелл заметил несколько странных особенностей. Рыжевато-коричневая шерсть, покрывавшая монстра, была вовсе не такой густой, как казалось на первый взгляд. Кое-где золотистый оттенок уступил место болезненно-серому, а многие участки целиком обнажила парша. В крыльях твари осталось так мало перьев, и были они скорее серыми, чем белыми, что становилось ясно: прошло много лет, возможно десятилетий, с тех пор как мантикора последний раз поднималась в воздух.

Внезапно Кэллом Пелл будто прозрел — эта мантикора умирала.

Существо сделало еще один осторожный шаг по поляне к самому берегу пруда, не сводя глаз с топора Пелла, острое лезвие которого вспыхивало в редких лучах пробившегося сквозь листву света. Долгое время мантикора и люди смотрели друг на друга, не двигаясь. Огромная грудь твари поднималась и опускалась, слышалось лишь журчание ручья и неровное дыхание чудовища.

Животное медленно опустило массивную голову к ручью и, высунув розово-коричневый язык, стало лакать воду. Оно пило несколько минут, не сводя загнанного взгляда с людей.

«Не все существа Улторна, — подумал Кэллом Пелл, — так хорошо сохранились за прошедшие века, как Друзем». И тут он понял, почему им удалось проехать так далеко, так быстро и без серьезных происшествий. Пелл относил их успех за счет своих навыков лесника и равно за счет удачи. Да, оба этих фактора, безусловно, нельзя было сбрасывать со счетов. Но существовал еще и третий, столь же существенный.

Мантикора закончила пить и попятилась от пруда. Она взглянула на людей, застывших на спинах коней, потом на лесную тропу, по которой пришла к водопою. Затем тварь поспешно перевела взгляд на людей и замерла на месте.

— Она боится поворачиваться к нам спиной, — с изумлением прошептал Пелл. Теперь, когда она напилась, мантикора хотела уйти, но опасалась людей за спиной. Таким образом, все оказались в тупике.

Медленно Кэллом Пелл заставил Одноглазого попятиться к Косе Красотки, делая знак товарищам, чтобы они последовали его примеру. Когда все они выбрались на тропу, Пелл развернул Одноглазого и галопом пустил коня на запад. Всего через несколько минут мантикора осталась далеко позади.

Но забыть о ней было трудно. Вновь устремившись в погоню за Мадхом, Кэллом Пелл думал об умирающем животном. Он не знал, как долго оно пребывало в подобном состоянии. И сколько ему еще оставалось жить — это тоже загадка. Теперь, как следует подумав, он припомнил, что один из Пеллов видел в лесу мантикору (и записал это) три века назад. Судя по всему, тогда тварь была здорова. Это было последнее упоминание о мантикорах, и Пелл считал, что данному факту существует единственное объяснение. По всей видимости, никому не удавалось пережить эту встречу. Но, возможно, мантикоры просто вымирали, а оставшиеся в живых избегали столкновений с человеком.

Мантикоры были осколками мира магии, мира до Принятия Обета, когда тварь весом в пять тонн могла летать по воздуху и охотиться на людей с той же легкостью, что и на оленя. После Принятия Обета некоторые из этих животных впали в спячку, как Друзем, сохраняя при этом свои силы в ожидании пробуждения. Другие, подобно мантикорам, явно вырождались. А значит, недалек уже тот день, когда мечта Хаппара осуществится, и жители Нью-Пелла поселятся на берегах реки Лесная Кровь как новые хозяева Улторна.