Нынче утром я сказала миссис Бринк, что должна кое-что ей сообщить.

— Касательно духов? — спросила она и после моего утвердительного ответа увела к себе в комнату, где усадила на диван, не выпуская моих рук.

— Меня посетили, — сказала я. Услышав это, миссис Бринк переменилась в лице, но я поняла, о ком она думает, и добавила: — Нет, то была не она, а совсем новый дух. Мой проводник — связник, встречи с которым ждет каждый медиум. Наконец-то он пришел и показался мне!

— Этоон? — тотчас спросила миссис Бринк.

Я покачала головой.

— Знайте, что в сферах нет различия междуониона. Однако в земной жизни тот дух был мужчиной и теперь должен являться в этом облике. Он хочет продемонстрировать подлинность спиритизма. И намерен это сделать в вашем доме, миссис Бринк!

Я думала, она обрадуется, но вышло иначе. Миссис Бринк отняла свои руки и, глядя в сторону, сказала:

— О, я понимаю, что это означает, мисс Дауэс! Конец нашим сеансам! Я знала, что нельзя вас удерживать, что в конце концов должна с вами расстаться. Но никогда не думала, что отдам вас какому-то мужчине!

Теперь я поняла, отчего она держала меня при себе и показывала лишь приятельницам. Я рассмеялась и взяла ее за руки.

— Полноте, ничего это не означает, — сказала я. — Считаете, на всех мне не хватит сил? Неужели Марджери думает, что ее мама уйдет и больше не вернется? А я вот полагаю, мамочке будет легче прийти, когда мой проводник ей поможет и поведет ее за руку! Но если мы его не подпустим, мой дар может пострадать. И уж тогда я не знаю, что это будет означать.

Миссис Бринк побледнела.

— Что я должна сделать? — прошептала она.

Я обещала духу, что она пошлет за 6-7 своими друзьями и попросит их прийти завтра вечером на темный круг. Будуар следует передвинуть ко второй нише, ибо мне сообщили, что там магнетические силы лучше. Нужно приготовить кувшин с фосфорным маслом, при свете которого будет виден дух; меня нельзя ничем кормить — только кусочек белого мяса и глоток красного вина.

— Я знаю, произойдет великое и удивительное событие! — сказала я.

Но сама вовсе этого не знала и ужасно трусила. Однако миссис Бринк звонком вызвала Рут, передала ей мои слова, и та сама отправилась по домам приятелей хозяйки. Вернувшись, она сказала, что 7 человек придут непременно, но миссис Моррис просит позволения захватить с собой племянниц — двух мисс Адэр, которые у нее гостят и, как все, обожают темный круг.

Всего набиралось 9 человек, а этакая толпа для меня великовата и без материализации. Заметив мой испуг, миссис Бринк сказала:

— Как, вы боитесь? После всего, что мне рассказали?

— Не тушуйтесь! — ободрила Рут. — Все будет превосходно!

Сегодня воскресенье, и утром мы с миссис Бринк по обыкновению ходили в церковь. После этого я сидела в своей комнате и вышла только затем, чтобы съесть чуточку холодной курицы и кусочек рыбы, которую Рут сама приготовила специально для меня. От стакана теплого вина я немного успокоилась, но потом, когда в гостиной раздались голоса и миссис Бринк отвела меня вниз, я увидела выстроенные перед нишей стулья и задрожала под взглядами дам.

— Не знаю, что нынче получится, тем более в присутствии незнакомых, — сказала я. — Но мой проводник велел устроить сеанс, и я должна подчиниться.

Кто-то спросил:

— Почему будуар передвинули к нише с дверью?

Миссис Бринк объяснила, там лучше магнетические силы, а дверь не имеет значения, поскольку ее не открывали с тех пор, как служанка потеряла ключ, да еще загородили ширмой.

Потом все замолчали и уставились на меня. Я сказала, что нужно дождаться послания, и мы сидели в темноте минут 10, после чего раздался легкий стук, и я пояснила: со мной связались и велели занять место в будуаре, а гостям следует открыть кувшин с маслом.

Гости подчинились, и я увидела голубоватый свет на потолке, до которого занавесь не доходила. Потом я сказала, что гостям приказано петь. Они пропели полностью два гимна, а я уж не знала, смеяться мне или плакать. Но едва об этом подумала, как меня сильно тряхнуло, и я вскрикнула:

— Дух явился!

Все было совсем не так, как я ожидала: возник мужчина, вернее, громадные руки, черная борода и красные губы. Меня затрясло.

— О господи! Вы настоящий? — прошептала я.

Когда мужчина услышал мой дрожащий голос, его чело разгладилось, он улыбнулся и кивнул.

— Что случилось, мисс Дауэс? — окликнула меня миссис Бринк. — Кто там?

Я не знала, что ответить, и тогда мужчина шепнул мне на ухо:

— Скажи — твой господин.

Я сказала, а он вышел в комнату, и все закричали: О! Господь милосердный! Дух!

— Кто ты, дух? — спросила миссис Моррис, и мужчина пророкотал:

— Мое духовное имя Неотразимый, но на земле меня звали Питер Квик. Вы, смертные, должны называть меня земным именем, поскольку к вам я прихожу в человечьем облике!

Какая-то дама произнесла «Питер Квик», и я повторила это имя, ибо до сего момента сама не знала, каким оно будет.

Потом я услышала голос миссис Бринк:

— Ты пройдешь среди нас, Питер?

Но дух не захотел; оставшись на месте, он принимал вопросы, а публика то и дело изумленно вскрикивала, слыша его верные ответы. Потом он закурил приготовленную для него папиросу, отпил из стакана лимонад и рассмеялся:

— Спириты могли бы добавить сюда капельку спирта!

Когда кто-то спросил, где окажется лимонад после его ухода, дух, на секунду задумавшись, ответил:

— В животе мисс Дауэс.

Потом миссис Рейнольдс, глядя, как он держит стакан, сказала:

— Питер, можно взять тебя за руку, чтобы узнать, насколько она тверда?

Я почувствовала, что дух колеблется, но потом он все же разрешил ей подойти ближе.

— Нате, — сказал Питер. — Ну, какова моя рука на ощупь?

— Теплая и твердая! — воскликнула миссис Рейнольдс.

Питер засмеялся.

— О, я бы хотел, чтобы вы держали ее подольше. В наших пределах столь красивых дам не водится.

Однако реплика явно была адресована за штору, но не с тем, чтобы меня подразнить, а сказать: «Слышишь? Ей-то невдомек, кого я считаю красивой!»

В ответ мисс Рейнольдс кокетливо захихикала; когда Питер вернулся за штору и положил руку мне на лицо, ладонь пахла ее кокетством. Я крикнула, чтобы все опять громко пели.

— С ней все благополучно? — спросил кто-то, и миссис Бринк ответила, что я вновь впускаю в себя духа и мне нельзя мешать, пока обмен субстанциями не завершится полностью.

Потом я снова оказалась одна. Я крикнула, чтобы зажгли свет, и вышла из будуара, но меня так трясло, что я еле передвигала ноги. Меня уложили на диван. Миссис Бринк звонком вызвала слуг — прибежала Дженни, а за ней Рут, которая спрашивала:

— Ну как все было? Изумительно? Почему мисс Дауэс такая бледная?

От ее голоса меня затрясло еще сильнее, и миссис Бринк принялась растирать мне руки.

— Вы не слишком ослабели? — повторяла она, а Рут сняла с меня туфли, обхватила мои ступни, а потом стала согревать их дыханием.

Наконец старшая мисс Адэр сказала:

— Ну будет, дайте и мне за ней поухаживать.

Она села подле меня, а другая дама взяла мою руку.

— О, мисс Дауэс, ничего подобного я не видела! — нашептывала мисс Адэр. — Каково это, когда дух является в темноте?

Потом все ушли, кое-кто оставил для меня деньги — я слышала, как Рут бренчит монетами, но так устала, что мне было все равно, пенсы это или фунты; хотелось лишь уползти в какое-нибудь темное местечко и преклонить там голову. Я лежала на диване и слушала, как Рут запирает двери, а миссис Бринк расхаживает в своей комнате; потом она улеглась в постель и стала ждать. Я знала, кого она ждет. Я подошла к лестнице и закрыла рукой лицо, а Рут глянула на меня и сказала:

— Умничка.