Со смешанным чувством ожидания и страха, она быстро шла вдоль улиц Ванкуверз Вест Энд к помещению местной газеты «Уикэндер», которой владели Кэйси и ее муж Алекс. Но Кэйси там не оказалось: как сказал один из наборщиков, та рано ушла домой. Поразительно, подумала Бриттани, направляясь к неказистому особняку, которому Маклины хотели с помощью ремонта вернуть былую красоту. Эта Кэйси, запоем работавшая журналистка, стала такой домашней, даже уходит домой с работы! Действительно, любовь преображает людей.

Любовь, да. Но простое физическое влечение? Желание, не имеющее смысла и оставляющее после себя боль?

Кэйси, с затянутым на голове пучком волос, в грязной одежде, стоя на лесенке, атаковала слои обоев в одной из задних комнат старого дома.

Бриттани поставила перед ней коробку, где находилась вазочка с кремом.

– Сандро посылает тебе лекарство, Кэйси. Говорит, оно поможет тебе от утренней тошноты. Твой муж знает о такой физической нагрузке, которой ты себя подвергаешь? Разве он не собирается нанять рабочих для подобных вещей?

– Алекс невероятно опекает меня, весело ответила Кэйси, спрыгивая с лестницы. Она открыла коробку и просияла:

– Сандро – такая лапочка. Он знает, что его молочный крем – одна из немногих вещей, доставляющих мне удовольствие.

– Ты по-прежнему чувствуешь себя неважно?

– Тошнота замучила. Почему ее называют «утренней», а не круглосуточной? – вздохнула Кэйси, а потом внимательно посмотрела на подругу. – Но что с тобой, Бритт? У тебя нездоровый румянец и глаза как-то странно блестят…

– Я просто забегалась, – быстро сказала Бриттани, решив, что надо или научиться маскировать свои чувства, или общаться с менее наблюдательными людьми. – Ну, я пожалуй, пойду. Дождь собирается, а у меня нет с собой зонтика.

Кэйси предложила ей чашечку кофе, но Бриттани, пробормотав какие-то извинения о предстоящем деловом ужине, убежала.

По дороге домой ей пришла в голову мысль, а почему она никогда не рассказывала Кэйси о Джейке? Встретившись с ним впервые, она была слишком поражена, чтобы обсуждать это событие, даже с лучшей подругой. Но теперь…

Теперь не имеет смысла упоминать о нем. К концу этого вечера Джейк станет историей.

Наблюдая, как Бриттани проходит по вестибюлю, Джейк был ослеплен ее бирюзовым плащом и шелковым коралловым платьем под ним. Мягкие волосы, ниспадавшие на ее плечи, отливали золотистым блеском, а губы были зовущими, как зрелый персик.

Ее вид не вызывает сомнений, отметил он про себя, слегка улыбаясь. Она выглядит, как женщина, потратившая много усилий, чтобы понравиться мужчине.

Но вела она себя, скорее, как дикая кошка, нежели как домашний котенок, словно стараясь подавить мягкую часть своей натуры. Джейк был заинтригован этой строптивостью, которая его даже взволновала.

Чувствуя, как он возбужден, и огонь желания готов вспыхнуть в любую секунду, Джейк напомнил себе о данном Бриттани обещании: ужин не должен закончиться близостью.

Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Бриттани подходила к нему. Милая, подумал он, если ты надеешься, что я спокойно уйду из твоей жизни, ты ошибаешься.

Он взял ее под локоть, слегка прижав ее руку к своему телу, и прошептал:

– Может, ты и сама это знаешь, но все же я скажу: мисс Томас, вы выглядите сногсшибательно.

Бриттани попыталась ответить на его страстный взгляд холодной улыбкой, но ей пришлось отвернуться, чтобы не растаять, оставив бирюзово-коралловую лужицу.

– Вы сами могли бы вызвать затор на дороге, мистер Мэллори, – ответила она лишь с небольшой запинкой. В своем длинном расстегнутом бежевом плаще, темно-коричневых брюках и легком белом свитере, он буквально излучал мужскую силу, к которой добавлялось его собственное, ни с чем не сравнимое обаяние.

Волна непрошеных воспоминаний поднялась в душе Бриттани, рождая пьянящее желание. Вот он, каким она увидела его впервые. Загадочный и элегантный, в безукоризненном темном костюме, белая рубашка оттеняет бронзовый загар. Джейк, снявший пиджак и галстук, закатавший рукава рубашки, предлагает ей рюмочку коньяка у себя в номере, гладит ее по руке, а серые глаза буквально завораживают ее. Джейк, в своей великолепной наготе, приближается к постели, где она уже ждет его.

– Моя машина у входа, – сказал он, открывая одну из двойных стеклянных дверей, – а дождь нам не страшен.

Бриттани посмотрела на него в недоумении: машина? дождь?

– Не думаю, что нам понадобится зонтик, – пояснил он, увидев растерянность на ее лице.

Она улыбнулась, кивнула и удивилась про себя, как это она собиралась оттолкнуть Джейка, если он так умеет притягивать ее.

Джейк привез ее на холмы Северного Ванкувера, в японский ресторанчик, не знакомый ей ранее, состоящий из камышовых занавесок, успокаивающей, мягкой музыки кото и грациозных официанток в традиционных костюмах гейш. Здесь посетители переобувались в шелковые тапочки, оставляя туфли у входа в маленький кабинет.

Бриттани почувствовала себя неловко в этой интимной обстановке, ведь она настроилась на разговор в более оживленном месте. И волнение ее еще больше усилилось.

Когда они уселись на подушечки за низким столиком, она заметила:

– Ванкувер – мой город, а не твой, и я здесь работаю в гостиничном бизнесе. Откуда ты знаешь это местечко? Я о нем не слышала.

Джейк улыбнулся, довольный тем, что удивил ее:

– Кто столько путешествует, подобно мне, знает все о таких замечательных уединенных ресторанчиках. И я не раз бывал в Ванкувере, это не далеко от Калифорнии.

– А ты на какое-то время обосновался в Калифорнии? – спросила Бриттани, как бы между прочим. Немного легкой болтовни перед трудным разговором, казавшейся в порядке вещей для такой расслабляющей обстановки.

– В последние десять лет у меня офис и небольшая квартира в Санта-Барбаре, хотя я не оставался там подолгу, – сказал он, беря фарфоровый кувшинчик с подогретой сакэ, который принесла официантка. – Инженерные контракты заставляют меня много путешествовать, обычно в отдаленные уголки мира, – он нежно улыбнулся ей, – как ты знаешь.

– Наверное, там кто-нибудь поливает твои комнатные растения, – сказала Бриттани, но тут же осеклась. Шутка прозвучала подозрительно, как очередное закидывание удочки.

Джейк рассмеялся:

– У меня нет цветов. Они могут привязать человека, не хуже домашних животных.

Или детей, подумала она. Или…

– Правда, есть одна женщина, которая присматривает за квартирой, – продолжал он.

«Еще бы», – подумала она, но спокойно улыбнулась.

Джейк хитро посмотрел на нее, словно пытаясь понять, чему это она улыбается, и добавил:

– А еще одна присматривает за моим офисом.

– Как хорошо, если есть люди, на которых можно положиться, – сказала Бриттани.

Наполнив сакэ две маленькие чашечки, Джейк подал одну Бриттани и приподнял другую: «Канпай», – произнес он с улыбкой.

Она сначала замялась, потом ответила: «Сайонара».

Он поднял брови, и его рука застыла в воздухе:

– До свидания? Опять?

Конечно, подумала Бриттани, но вслух не сказала. Второй раз она упускала хорошую возможность поставить точку в их знакомстве.

– Это единственное японское слово, которое я знаю, – призналась она.

– Тогда разреши научить тебя и другим словам, например, «привет», – он глядел на нее, излучая энергию своего взгляда, – или лучше заняться такими словами, как…

– Ты говоришь по-японски? – перебила Бриттани, догадываясь, о каких словах сейчас пойдет речь. Ее тело начало вибрировать, отвечая на ласку его взгляда, дыхание участилось, щеки горели. – Ты учил этот язык?

– Да, я могу объясняться. Старался узнавать слова и выражения от людей, которых встречал, но специально не учил, поэтому в моей речи могут попадаться некоторые несообразности.

Понимая, что он наслаждается властью над ней одного своего взгляда, Бриттани старалась держаться светской беседы: